Бич небесный - Брюс Стерлинг

После второго взрыва во всех направлениях разлетелись уже настоящие, отчетливо видимые водовороты стремительного, леденящего, клубящегося воздуха — завихряющиеся воздушные воронки размером с небольшой город.

Бросив последний короткий взгляд вверх, Джейн успела увидеть ядро, стержень падающего на нее струйного течения: оно было прозрачным, холодным, бездонным и смертельным. Сквозь него были видны звезды.

А потом течение ударило в живую землю в каких-нибудь трех километрах от них. Земля в мучениях вздыбилась, и дюжины толстых комковатых змей грязи разом взвились к небу. Чтобы не оглохнуть, Джейн втиснула голову в защитный шлемофон, но звук, производимый Ф-6, далеко превосходил «поезд». Это было мощное акустическое оружие, проникавшее сквозь все ее тело и разрушавшее его изнутри. Это был больше, чем звук, — это был чистый шок, ужасный, невыносимый, смертельный.

Она принялась бороться с машиной, пытаясь заставить «Чарли» развернуться и спасаться бегством, но тщетно: машина оставалась стоять на месте, словно оглушенная. Из взметнувшихся к небу колонн земли выхлестнула молния, не сравнимая ни с одной молнией, что она видела когда-либо в жизни. Это была молния земли, молния камня. Она была мощной, извилистой и горизонтальной и походила на залп летящих, вращающихся свастик. Огромный летящий комплекс извилистых молний пронесся над самыми их головами и рассыпался на гигантские, пылающие и искрящиеся куски.

Машина наконец тронулась, Джейн развернулась и бросилась прочь.

День пропал. Вокруг был непроглядно-черный ад, мгновенная геенна. Водоворот грязи распростерся по всему небу, они были погребены заживо под гигантским, расползающимся в стороны плато вопящей, грохочущей земли. Воздух наполовину состоял из грязи. Обезумевшая земля позабыла разницу между воздухом и почвой; отныне и навеки почва и воздух обречены были быть одним и тем же. Черная каша шквального ветра повисла у них над головами, она была повсюду вокруг них.

А где-то далеко, на самом краю всего этого — на самой дальней, стремительно несущейся прочь границе, там, где на горизонте еще просачивался жидкий, блеклый свет, — сыпались смерчи. Смерчи были повсюду вокруг, дюжины смерчей, корона смерчей, ореол смерчей! Ф-1, Ф-2, Ф-3 — эксцентричные, вязкие. Смерчи, вытянутые как бейсбольные мячи. Смерчи, которые кидались в стороны, словно плюющиеся ядом мамбы. Ф-6 разбросал вокруг себя смерчи одним щедрым движением — смерчи, которые он сам мгновенно создал из ничего и швырнул на землю. Хоровод дьяволов, вставших в круг вдоль кромки его пляски смерти.

«Чарли» несся так, как никогда не носился прежде. Они стремились к востоку по окутанной тьмой дороге; сложносуставчатые колеса автомобиля едва касались земли. Джейн взглянула на Алекса — он по-прежнему не отрывался от окуляров камер. Он все еще снимал — снимал все, что мог. Сейчас камеры были развернуты назад, и он глядел в сторону, противоположную их движению.

Затем внезапно Алекс сорвал с лица очки, резко согнулся и обхватил обеими руками голову.

«Что он там такое увидел?» промелькнуло в голове у Джейн, и в следующее мгновение машина попросту поднялась в воздух. «Чарли» в буквальном смысле летел! Не иллюзия. Не моделирование. Не галлюцинация. Правда!

Они летели по воздуху, метрах, наверное, в десяти над дорогой. Они летели вместе с арктически ледяным порывом стратосферного ветра, который ударил в их машину и смахнул ее с поверхности земли, как бумажный стаканчик, и теперь нес ее в себе, словно вмороженную в сверхзвуковой поток черного льда.

Джейн охватил холодный экзистенциальный ужас, когда она поняла, что они по-прежнему остаются в воздухе, не опускаясь на землю. Мимо них спокойно и явственно различимо летели различные предметы. Предметы? Да, предметы — самые разнообразные. Дорожные знаки. Кусты. Большие корявые обломки дерева. Куры, с которых содрало половину перьев. Корова. Корова была живая, и это было самое странное во всей картине. Корова была жива и цела, и тем не менее это была корова, летящая по воздуху. Джейн смотрела на летающую корову! Голштинской породы. Крупная, откормленная, ухоженная голштинская корова из какого-то стойла, со смарт-ошейником на шее. Она выглядела так, словно пыталась плыть, — она перебирала в ледяном воздухе огромными неловкими ногами, потом на секунду останавливалась с удивленным выражением на морде и начинала снова.

Потом корову ударило о дерево, она превратилась в мертвый расплющенный кусок мяса и мгновенно осталась далеко позади.

А потом об дерево ударило «Чарли» — это было уже другое дерево. И пневмоподушка системы безопасности раскрылась, очень сильно ударив Джейн прямо по лицу.

Когда она пришла в чувство, Алекс вел машину или пытался это делать. Все вокруг было угольно-черным, небо разрывали гигантские всполохи молний. Как ни удивительно, но защитный шлемофон все еще был у нее на голове. Она лежала, распластавшись на пассажирском сиденье, вся мокрая от пота.

Они ехали через какой-то маленький городок — он на мгновение вспыхивал и гас снова, затопляемый ослепительными вспышками разрывающих небо молний. Шум вокруг был чрезвычайно сильным, но в ее шлемофоне стояла мертвая тишина. Перед ней был безмолвный город-призрак, переживавший беззвучную бомбардировку. Его просто сдувало, разносило ветром на куски. Стены вдавливались внутрь и разваливались, крыши одна за другой проседали. Ветер работал не один — он привел с собой своих друзей. Множество вещей снарядами и шрапнелью наугад обстреливали город, сметая все, что торчало над поверхностью земли, все, что оказывало сопротивление; вещи летели, и крутили, и ломали, и взрывали. Старинные телефонные столбы, стоявшие еще с тех времен, когда не было беспроводной связи, ломало пополам, вздымало в воздух и швыряло, пронзая ими стены многоэтажных зданий с неестественной легкостью, будто кто-то втыкал хлебные палочки в большие куски тофу [59].

Все неслось по воздуху, словно город превратился в густую перепрелую солому, поднятую ветром с полей. Летело белье, летели светофоры, велосипеды, собачьи будки. Листы жести, извивающиеся, крутящиеся и складывающиеся пополам, как огромные сверкающие листы бумаги. Горы сучьев, облака листвы. Спутниковые «тарелки», ветвистые пустотелые радио- и телефонные антенны. Городская водонапорная башня упала и лопнула, словно огромное металлическое яйцо. Грязь. Грязь повсюду. Внезапные подлые грязевые залпы, как из пескоструйного аппарата. Грязь проникала под кожу, словно чернила с татуировальной иглы. Грязь и град, и вода, насыщенная грязью, и вода в виде капель, бивших больно, как градины.