Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы - Андрей Марчуков

Идеология укапистов почти ничем не отличалась от идеологии боротьбистов. Но хотя УКП и приняла коммунистическую программу, она стремилась применить ее к «конкретным национальным условиям Украины»[887]. Сам же факт перехода на коммунистическую платформу был вызван не только или не столько «углублением классового сознания» ее членов, сколько пониманием того, что в условиях поляризации общества и одержавшей верх марксистской идеологии дальнейшая работа с социал-демократических, «промежуточных» позиций невозможна.

Но, перейдя по ряду основных моментов на коммунистические позиции, новая партия, получившая название Украинской коммунистической (УКП), сохранила все прежние установки в отношении национального вопроса и его преломления в украинских условиях. Так, в принятой на съезде программе революция на Украине трактовалась как «революция национальная», ставящая своей задачей национальное освобождение украинского народа и выросшая из потребностей развития производительных сил украинского экономического организма. Исходя из этого, УКП заявила, что отстаивает «независимость и самостоятельность экономического и политического хозяйствования Украинской Социалистической Советской Республики» и борется против всего, что ведет к денационализации украинского народа. Себя же УКП объявила «выразителем воли всего пролетариата Украины, всего трудящегося населения»[888].

Краеугольным камнем мировоззрения укапистов оставались проблемы формирования нации. Наиболее выпукло это нашло отражение в Меморандуме ЦК УКП II конгрессу Коминтерна. В нем повторялись уже известные сюжеты о пробуждении «неисторических наций», «национальной революции», «русифицированном городе», не связанном с «массой украинского народа», об Украине, покоренной «российским абсолютизмом» и добивающейся национального освобождения путем создания «национального государства». КП(б)У именовалась «областной организацией» РКП, не изжившей «империалистическое наследие старой России», не понимающей национального контекста революции и Гражданской войны на Украине и потому остающейся по отношению к ней «внешней силой», неспособной противостоять контрреволюционным украинским элементам[889].

УКП заявляла, что в силу «органической несвязанности» КП(б)У с «украинской революцией» и ее неспособности вовлечь в коммунистическое строительство «украинский пролетариат и трудящееся крестьянство» она берет на себя задачу «заставить русских коммунистов изменить свое отношение к украинскому вопросу», повести за собой украинский пролетариат и возглавить борьбу за его «социальное и национальное освобождение»[890]. Вписывая «украинскую революцию» в общеевропейский контекст освободительной борьбы колониальных народов, укаписты считали немыслимыми и реакционными попытки «проводить пролетарскую революцию обязательно в рамках старых империалистических государств». Это означало, что Украина, успевшая оформиться как специфическая «национально-экономическая общность», должна идти к коммунизму самостоятельно, как независимая УССР. Пролетариат Украины должен быть самостоятелен в своей борьбе и подчиняться «лишь интересам общей борьбы мирового пролетариата», а не его «другому отряду» (то есть российскому пролетариату). Из этого следовала и необходимость создания собственного, единственного национального партийного центра, равноправного участника 3-го Интернационала. Таковым, по глубокому убеждению укапистов, могла быть и была их собственная УКП[891].

Вот таких идейных принципов и придерживалась УКП в своей повседневной работе. Существование КП(б)У укаписты считали явлением временным, существующим до тех пор, пока все коммунистические силы не будут объединены в УКП на основе ее программных принципов. В том, что компартия Украины начинает эволюционировать в национальном вопросе в их сторону, укаписты не сомневались. При этом они были убеждены, что «органическим путем» переход КП(б)У на рельсы УКП не произойдет, так как «империалистически мыслящие» силы в ней сделают все, чтобы этого не допустить[892]. Единственным способом добиться своих целей деятели УКП считали победу над этими силами. Но для этого необходимо было перехватить у КП(б)У влияние на массы и начать «раскалывать и разлагать большевиков»[893].

Впрочем, здесь уже возникали некоторые затруднения по причине крайней слабости укапистов. Численность УКП была несопоставима не только с численностью КП(б)У, но даже с партией боротьбистов. Если последних на момент самоликвидации УКП(б) насчитывалось 15 тысяч человек, то укапистов в начале 1921 г. было примерно 500 человек, в конце – уже 300, далее численность УКП неуклонно сокращалась. В начале 1924 г. в ней насчитывалось всего 150 человек[894]. Для сравнения: в январе 1923 г. в КП(б)У состояло 59 738 человек (в 1925 г. – уже 101 852)[895].

УКП пополнялась за счет бывших боротьбистов, покинувших ряды КП(б)У коммунистов (особенно тех, кого исключили за национализм, как, например, группу «федералистов» во главе с Г. Лапчинским, последний даже стал секретарем ЦК УКП). Несмотря на многочисленные заверения руководства УКП в пролетарском характере партии, ее социальный состав больше соответствовал прочим «национальным» украинским партиям. Например, на I Всеукраинской конференции УКП (август 1920 г.) служащие (а в их число вошли учителя, литераторы, агрономы) составляли 57 % от общего количества делегатов[896]. В отчете о деятельности ЦК КП(б)У за апрель-июнь 1920 г. говорилось, что УКП не представляет никакой силы и только местами объединяет интеллигентские группы преимущественно левой украинской ориентации[897]. Эта тенденция сохранилась и в дальнейшем. Сотрудники ГПУ отмечали, что приток в УКП был слабым и притом «исключительно из интеллигентской среды»[898]. Но малочисленность не пугала укапистов.

УКП старалась в полной мере использовать имевшиеся у нее возможности (партийные клубы, собственные фракции в комитетах незаможных селян и советах) для расширения сети своих ячеек и ведения активной работы. Ее работе помогало то, что действовала она вполне легально, будучи признанной советским руководством. Более того, заявляя о лояльности и поддержке правительства Советской Украины, укаписты смогли получать от РКП(б) и КП(б)У материальную помощь, иметь свой печатный орган, участвовать в работе Советов, а двое представителей УКП – А. Речицкий и Ю. Авдиенко – даже являлись членами ВУЦИК[899]. Укаписты уделяли внимание и развитию молодежного движения. При партии имелся Украинский коммунистический рабочий юношеский союз (УКРЮС), весьма немногочисленный, хотя его ячейки имелись по всей УССР. В УКРЮС влились остатки самораспустившегося вместе со всей УКП(б) боротьбистского молодежного союза[900]. УКРЮС состоял в основном из представителей интеллигенции и учащихся, были в нем мещанские элементы, бывшие члены компартии, петлюровцы, синдикалисты[901]. Если на селе «укапистский комсомол» еще имел в ряде случаев некоторую поддержку, то в городах (а именно на них в первую очередь ориентировалась УКП) ее почти не было. В идеологическом плане УКРЮС ничем не отличался от своего «старшего товарища» – УКП и к комсомолу Украины относился как к организации русифицированных сил[902].

Борьбу за «организацию Украины в самостоятельное государство» укаписты вели по нескольким направлениям. Первым была агитация среди пролетариата. В связи с малочисленностью УКП и ее оторванностью от рабочих масс агитация успеха не имела, хотя укаписты старались использовать малейшие возможности для влияния на рабочих. Как отмечал в 1922 г. Д. Лебедь, при проведении своей пропаганды укаписты старались использовать «еще далеко не устойчивые» материальные условия жизни рабочих[903]. Агитация усиливалась и в связи с возникавшими экономическими затруднениями. Так, укаписты активизировали свою работу среди металлистов и железнодорожников, как только в этих отраслях начались перебои с выплатами зарплаты[904].

Не оставались вне поля зрения укапистов и вопросы текущей политики. Их тревожило, что «колониальное положение», в котором, по их мнению, находилась Украина, оставалось неликвидированным, то есть не были созданы Украинская Красная армия, Всеукраинский совет народного хозяйства, Всеукраинский профсоюзный центр как часть Профинтерна, что наркоматы подчинялись Москве и т. д.[905] Не приняли укаписты и нэп, так как считали, что он ведет к реставрации капитализма. Но не боязнь возвращения помещиков и капиталистов имела тут решающее значение. Опасность реставрации скрывалась опять-таки в национальной сфере. Как указывали в открытом письме в ЦК КП(б)У лидеры УКП А. Речицкий и А. Драгомирецкий, новая экономическая политика подводила экономическую базу под «колонизационно-руссификаторские тенденции», замечавшиеся в городской русской среде, пролетариате и даже компартии, и под «перерождение и бюрократизацию» такого же централистского по своим убеждениям госаппарата[906]. Влияние нэпа, полагали они, несло разложение пролетарскому государству, отодвигало мировую революцию на неопределенный срок и автоматически усиливало российские государственнические позиции. А в этом случае не оставалось места ни для украинских экономических и политических центров, ни для УКП как партийного центра Украины.