Путь миротворца - Павел Александров

— Это еще что? — епископ удивленно поднял глаза.

— Пророчество.

— Ты записал его?! — воскликнул епископ. — Какое безрассудство! А если оно попадет в руки врага? Дай, я прочитаю, а потом сожги.

— Я не умею писать по-каллиройски, это Циэль, девочка, что служит у Эйренома, — заговорил Марк в то время как епископ принялся читать. — Вот только, как я понял, она записывает пророчества по-своему. Стишки какие-то сочиняет…

— Циэль записывает так, чтобы было понятно таким как мы, — ответил епископ, углубляясь в чтение. — Эйренома ты бы все равно не понял.

Марк замолчал, дожидаясь пока епископ дочитает до конца. Он волновался и, помня пророчество наизусть, повторял его в уме.

Закончив, епископ как-то странно вздохнул и отложил свиток в сторону. В его вздохе чувствовались глубокая скорбь и предчувствие страшной неотвратимой беды.

— Проклятие все-таки существует, — промолвил он упавшим голосом.

— Проклятие миротворцев? — взволнованно спросил Марк, вспоминая мелисскую таверну, где уже спрашивал епископ об этом. — Вы же говорили, это поверье.

— Теперь вижу, что нечто большее… Чего же ты сидишь, я сказал тебе сжечь свиток! — неожиданно встрепенулся епископ. — И никому больше не рассказывай свое пророчество, слышишь? Никому, кроме меня и лично королевы Сильвиры!

Марк послушно бросил бумагу в домашнюю печь, где еще тлели угли. Свиток сначала затлел, начал чернеть, затем вспыхнул и, быстро пожираемый огнем, превратился в пепел. Епископ жадно смотрел, как сгорает бумага, а когда огонь сделал свое дело, чуть-чуть успокоился.

— Что тебе сказал пророк Эйреном?

— Сказал, что вы мне разъясните пророчество.

— Он что-то говорил о Белом забвении?

— Н-не знаю, нет, вроде… — ответил Марк сбивчиво. Ему совершенно не хотелось признаваться в том, о чем просил пророк.

— Ты уверен? Уверен? — епископ с такой дикой настойчивостью глянул Марку в глаза, что тот испугался. «Если это так важно, то лучше ничего не утаивать, — решил он. — Моя судьба, все-таки».

— А, вспомнил! Пророк говорил, чтобы я рассказал вам, что произошло в Белом забвении. Но я вам все и так рассказал…

Епископ приложил ладонь к виску, будто у него сильно разболелась голова.

— Что ты от меня утаил? — спросил он с мертвенной сухостью в голосе.

Марк сел напротив него за стол. Было очень неприятно. Он отвел взгляд, думая, какими бы отговорками обойтись. Но епископ выглядел таким бледным, что Марку стало его жаль. Надо решиться и поведать все. Он собрался с духом, глянул в окно, убеждаясь, что Флоя и Никта сидят во дворе и ничего не услышат, и как можно спокойнее заговорил:

— В Мелисе я познакомился с одной девушкой. Она мне очень понравилась…

— Маркос, оставь эти россказни, все очень серьезно, — проговорил епископ, глядя заледеневшими глазами в стол. — Что произошло в Белом забвении?

— …Словом, ламия, которая меня околдовала, приняла облик той девушки…

— Это совершенно неважно. Скажи, что произошло там, когда ты лежал в сетях ламии?

Марк недоуменно запнулся: Меллина была бы самым тяжелым его признанием, и он готовил себя к этому. Но если епископа это не интересует, то об остальном говорить гораздо легче.

— Она сосала из меня кровь, — Марк прикоснулся к своему шраму на шее. — Потом появилась какая-то темная фигура. Человек это был или нет, не знаю…

— Дальше! — епископ весь напрягся.

— Он набрал кровь из моей раны…

— Что?!

Епископ выкатил глаза как при сильном душевном потрясении. В таком страхе Марк его никогда не видел. Руки епископа затряслись, он с трудом поднимался из-за стола.

— Что он еще сделал?

— Он тянул из меня что-то непонятное… что-то такое… как невидимая слизь, — Марк поморщился от неприятных воспоминаний.

— А ты?! Что ты говорил перед этим?!

— Я? Я не помню…

— Вспоминай! Что ты говорил перед тем как узнал ламию? Ты отрекался от Пути истины, отрекался от своего призвания?! Признавайся!!! — епископ уже не говорил, он кричал.

— Нет, что вы такое говорите, нет! — Марк сам вскочил из-за стола.

— Ты лжешь! — выкрикнул епископ.

— Лгу?!

— Вижу, что лжешь… Ты не отрекался прямо, но отрекся своим выбором! Ты изменил своему пути! И выбрал проклятый путь!

«Отступишь — и проклятый путь изберешь, заветное зло из болот призовешь» — пришли на ум пугающие слова.

— Я был околдован. Я не понимал, что говорю, — попытался защититься Марк.

— Ты все понимал. Это было твое искушение. И ты поддался ему, — епископ немного утих, но глаза его по-прежнему пылали. — Этим ты и призвал из болот Белого забвения зло.

— Я покаялся, — осторожно произнес Марк.

— Ты породил чудовище.

Епископ бросился собираться. Схватил плащ, покрывало, посох, перебросил через плечо походную сумку.

— Куда вы? — не понимая, что происходит с епископом, Марк боялся отпускать его.

— В гарнизон Армии Свободы. Хочу знать, нет ли вестей от королевы Сильвиры.

— Я с вами!

— Тебе нельзя. Теламон будет не рад твоему появлению.

— Я подожду вас у ворот гарнизона.

Епископ, тяжело дыша, уставился в пол, что всегда означало твердое «нет».

— Оставайся здесь.

— Когда вы вернетесь?

— Не знаю. Когда найду учителя Калигана. Он научит тебя боевому мастерству. Ты должен научиться сражаться.

Марк был удивлен и напуган. С чего это епископ так озаботился его боевыми навыками?

— Но вы не разъяснили мне пророчество.

— Теперь пророчество не имеет смысла, — бросил епископ, ринувшись к двери.

Марка словно обухом по голове ударили.

— Да что происходит?! Почему это?!

Епископ резко обернулся.

— «Но выбор пред тем предстоит совершить: быть верным Пути иль ему изменить». Неужели не понимаешь? Это предупреждение. Чтобы ты не предавал свой путь миротворца, иначе раскрепостишь завет Проклятия. А ты УЖЕ это сделал! Ты встал на проклятый путь!…И потерял пророчество до того, как его услышал. Отныне Проклятие миротворцев на свободе!

Нервным движением епископ распахнул дверь и, громко хлопнув, вышел во двор. Харис уже успел впрячь Скоронога в повозку.

— О, брат Ортос, вы готовы? Едем?

— Никуда мы не едем! — прикрикнул тот на странствующего рыцаря. — Вы все остаетесь в доме Иалема, ясно?

Харис опешил от такой перемены не меньше Марка:

— Но, брат Ортос, вы же можете лишиться своего сана…

— К хаосу мой сан, Маркос в большой беде! — крикнул епископ. — Никтилена, учи Маркоса сражаться. Каждый день, не ленитесь! Харис, Флория, будьте всегда рядом, глаз с него не спускайте. Да хранит нас всех воля Всевышнего!