Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

К счастью, река оказалась неглубокой. Все переправились благополучно и скрылись в густом прибрежном кустарнике.

— Спасение в движении, — сказал командир, быстро застегивая пуговицы пальто. — Надо во что бы то ни стало разогреться.

Когда все бойцы оделись, послышалась тихая команда:

— За мной бегом, ма-арш!

[...] До рассвета группа двигалась тропами, стараясь дальше уйти от места приземления и укрыться в глухом лесу в горах.

К утру повалил рыхлый сырой снег. Сухов нашел подходящее для отдыха место. Под густой ветвистой елью соорудили из плащ-накидок палатку, замаскировали ее лапником. Не успели передохнуть после марш-броска, как Николай Александрович приказал готовить рацию к первому сеансу радиосвязи со штабом фронта. Фильчагин и Шваб залегли вдоль опушки леса для охраны временной базы, а Сухов помог радистам развернуть антенну и противовес. Алексей Фильчагин внимательно осматривал в бинокль оставшуюся внизу долину. Неожиданно в поле зрения попала группа немецких солдат, направлявшихся в горы, в сторону временной базы разведчиков. Предупредил об опасности.

[...]

Рядом с фашистом, словно из-под земли, вырос человек среднего роста в гражданском пальто и кепке. Он что-то рассказывал и размашистым движением руки указывал на густые леса в горах...

Радисты же спокойно устанавливали радиомост с Большой землей. Когда рация была развернута, Малышев подключил батареи и взялся за ручки настройки. В наушниках появились шорохи, писк, потрескивания. Но волшебник-радист нашел нужные ему сигналы. Положив перед собой листок бумаги с текстом радиограммы, он начал свой разговор со штабом фронта.

«Благополучно приземлились в семи километрах юго-восточнее города Валаш-ске-Мезиржичи. Форсировав реку Бечва, движемся к намеченной цели в МоравскоСилезских Бескидах...» [...]

Немцы ужесточили контрразведывательный режим. О любом контакте с незнакомцами местные жители обязаны были информировать полицию. За неисполнение расстрел на месте всей семьи. Опасаясь карательных мер, очень немногие местные жители шли на контакт.

«Разведчики медленно взбирались на гору. Шаг насторожен, автоматы наготове. Они шли согнувшись, след в след, пряча лицо от ветра в поднятые воротники пальто. Уши щапок опущены, стянуты па подбородке. Вещевые мешки, казалось, налились свинцовой тяжестью. [...]

К утру разведчики оказались на горной равнине. Остановились передохнуть. Сухов и Малышев ушли искать подходящее место для базы. Они осмотрели не один склон лесистых гор, прежде чем натолкнулись на покатую, с редким лесом балку на горе Ништин.

— Кажется, нашли то, что надо,— переводя дух, сказал командир.

Едва Николай Сухов успел ногами разгрести под чахлым кустом маленькую площадку, как кто-то сказал:

— Лес дрянь: днем насквозь просвечиваться, небось, будет. Неужели приличных зарослей тут нету?

— Почему же нет? Есть. Но здесь безопаснее. Палатки натянем над самой землей, накроем куполом парашюта и припорошим снегом. Фашистам и в голову не взбредет, что мы сидим здесь. [...]

С горы Ништин открывался вид на заснеженную долину. У самого подножия ее пролегает железная дорога. Рядом змейкой вьется забитое вражескими грузовиками и конными повозками шоссе. За поворотом, на северо-восток, в нескольких километрах — станция Моржков. Километрах в шести от нее Вержовице. На юго-запад от вершины горы видна станция Кргова. До нее не более пяти километров. За перевалом скрылся городок Ва-лашске-Мезиржичи. С другой стороны горы, на южном склоне, деревня Зубржи, а дальше — село Зашова. Позднее разведчики узнают, что почти во всех окрестных деревнях и селах противник разместил гарнизоны своих регулярных войск или полиции.

Разведгруппа приступила к выполнению боевого задания. Все работали четко, слаженно, понимая друг друга с полуслова. Парами и в одиночку уходили они со своей базы для сбора сведений о противнике. За железной дорогой Валашске-Мезир-жичи — Френштат и шоссе, проходящим рядом с ней, установили круглосуточное наблюдение.

Януш Шваб сумел установить контакт с антифашистом из села Зашова сорокашестилетним Людвигом Кубятом. Связь с ним организовали через тайники.

У десантников появились и другие надежные помощники. Крестьянин из села Моржков охотно согласился контролиро- | вать перевозки фашистов по шоссейной дороге, проходящей около его дома. Патриот из села Зубржи сообщал важные сведения о вражеских гарнизонах окрестных населенных пунктов. К тому же он нередко выручал разведчиков раздобытыми какими-то путями продуктами питания. Помогали крестьяне из деревень Кргова, Весела... [...]

К Сухову стекалась ценная информация. Радисты Гоменко и Малышев ежедневно выходили на связь со штабом фронта. «Юрий» докладывал:

«По южному склону Моравско-Силезских Бескид вдоль шоссейной дороги Ва-лашске-Мезиржичи — Рожнов противником вырыты траншеи в полный профиль, сооружены дзоты в следующих точках... Траншеи вырыты также вдоль шоссейной дороги Валашске-Мезиржичи—Френштат...»;

«В течение суток по железной дороге из Валашске-Мезиржичи на Френштат про— шло 11 эшелонов с личным составом и боевой техникой противника. При этом на открытых платформах перевозились... В сторону Валашске-Мезиржичи в течение суток прошло 8 эшелонов (всего 132 вагона) с разбитой на фронте боевой техникой гитлеровцев...»;

«Докладываю численность гарнизонов вражеских войск в населенных пунктах...»;

«В западном направлении за сутки прошло 7 железнодорожных эшелонов общей численностью 105 вагонов, из них 63 вагона с ранеными солдатами и офицерами вермахта...»;

«Гитлеровцы поспешно демонтируют и эвакуируют в Германию оборудование заводов из следующих чехословацких городов...»

В один из дней каратели прочесали совсем близко расположенный густой лес. Искать разведчиков в редком ельнике им в голову не пришло.

Установленный контакт с местными антифашистами оказал серьезную помощь в сборе развединформации, обеспечении продуктами питания. Также антифашисты информировали разведчиков о контрразведывательных и контрпартизанских мероприятиях, проводимых немцами для поиска и обезвреживания советской разведгруппы. Так, в середине марта немцы смогли установить район выхода в эфир радиостанции группы. 18 марта 1945 года началась операция по уничтожению группы «Юрий». Однако словаки своевременно оповестили Сухова о планах немцев. Группу заблаговременно удалось вывести из-под удара и передислоцировать в район города Френштат, к вершине горы Радгошть. После завершения операции немцев командир принял решение вернуться в старый район. 23 марта разведгруппа возвратилась на Ништин.

Скоро удалось завербовать Агну Голи-шову — восемнадцатилетнюю чешку из села Стара Зубржи, работавшую в течение нескольких лет стрелочницей на станции. Агна привлекла свою подругу-сменщицу Берту Питрову. Таким образом, удалось установить круглосуточный контроль за перебросками противника по железной дороге.

Поток информации, стекавшейся к разведчикам, возрастал. Рация работала с полной нагрузкой. Быстро разряжались батареи. Нависала угроза потери радиосвязи с Большой землей. Сухов доложил об этом в штаб фронта. Через несколько дней пришел обрадовавший «Юрия» ответ:

«Наш связник с двумя комплектами батарей для рации выброшен с парашютом в лесной массив на восточном склоне Го-стинских гор...»

Из этой же радиограммы «Юрий» узнал, что связник — девушка восемнадцати лет Оксана Сидоренко. [...]

Оксана Сидоренко, обвешанная со всех сторон сумками — по бокам висели батареи, спереди вещевой мешок, сзади парашют, — благополучно приземлилась в Северной Моравии, в лесу около села Гостел-ково. В мелком густом ельнике она спрятала свой драгоценный груз и пошла к месту встречи с разведчиками.

Несколько дней пробиралась Оксана в район действия группы Николая Сухова. Шла по местности, занятой немецко-фашистскими войсками. Нередко ей приходилось делать большие крюки для того, чтобы обойти участки, на которых велись работы по созданию оборонительных сооружений. На лесных тропах она не раз видела патрули вермахта. В дневное время отсиживалась в кустах, горных расщелинах, лесах. Шла только в темное время суток, стороной обходя населенные пункты, вражеские гарнизоны.

Уже два дня не было во рту ни крошки хлеба. Устало ворочались мысли: что же делать?.. Хотела поточнее сориентироваться и с этой целью решилась побеседовать со встретившейся в лесу женщиной, ее дочерью и сыном. Но они не знали русского языка, а Оксана не владела чешским.

На третий день вечером Сидоренко внезапно заметила нескольких гитлеровских солдат, спрятавшихся за деревьями и наблюдавших за ней. Они были метрах в ста пятидесяти. Девушка почувствовала неприятный холодок, а потом метнулась в заросли. На бегу достала пистолет, взвела курок. Гитлеровцы бросились за ней, открыли огонь. Когда Оксана очутилась в густом ельнике, пробежав по нему метров пятьсот, то с облегчением поняла, что удалось оторваться от преследователей. «Плохие, значит, попались вояки, если не смогли подстрелить,— подумала она.— Видно, еще не пришел тот миг, когда мое сердце должно остановиться». И девушка быстро зашагала дальше. Ее путь пролегал на северо-восток по лесам, таившим много неожиданностей.