Холодное блюдо - Крейг Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подъем занял не так долго, как я надеялся. Я встал на вершине с винтовкой в обеих руках, посмотрел на участок путей угольной грузовой линии, ведущих по прямой на восток, к Джиллетту. Здесь очень пустынно – отличное место, независимо от намерений, с четкой дорогой через заводь и прекрасным видом на реку.
Я опустился на колени у темных пятен в грязи и прижал руку к грубой поверхности земли. Там, где кровь уже начала впитываться в землю, было липко. Паудер примет влагу из любого источника, чем бы тот ни был. Таких источников было немного, но достаточно. Я встал, еще раз огляделся, а затем проверил дорогу. В том месте на земле, где упал стрелок, было углубление, и по остаткам крови стало понятно, что выстрел пришелся слева. Повсюду виднелись следы Васк девятого размера, и когда я опустился на колени, чтобы осмотреть один из них, я увидел слабый блеск меди под кустом полыни. Это была пустая гильза. В перчатках или ручках уже отпала нужда, поэтому я поднес стреляную гильзу к заходящему солнцу и посмотрел на помятый бок и основание с надписью: «45–70 GOVT». Меня снова затошнило, поэтому я встал и положил гильзу в карман рубашки.
Я пошел по кровавому следу обратно к подъездной дороге и опустился на колени у последних капель. В сухой пыли они казались черными; точно такими же, как и те, в центре дороги. В этом месте стоял автомобиль, причем достаточно долго, чтобы оставить следы моторного масла и трансмиссионной жидкости, у него была довольно широкая ось, и, судя по траектории, слабое сопротивление. Шины были узкими, как у машин на ранчо, и, судя по углублениям, автомобиль был тяжелым, не меньше тонны. Одно место указывало на выброс выхлопных газов: сажа и конденсат с примесью бензина. Я готов был поспорить, что это старый грузовик, и, более того, однозначно зеленый.
Тени становились все длиннее, и мне нужно было куда-то идти. Я снова пересек Паудер к своему грузовику, прислонился к кузову и подумал о том, что произойдет в ближайшие несколько часов. Мое оцепенение прервала рация.
Помехи.
– Прием, первая линия, – помехи и озабоченный голос, – Уолтер, ты слышишь?
Я сглотнул, протянул руку и взял рацию.
– Да. Что там с Джорджем?
Помехи.
– Его привезли, сейчас он в больнице.
– Живой?
Помехи.
– Да. Ферг повез к нему Эсперов всего пару минут назад. Терк уже готов, скоро поедет к тебе.
– Не надо никого отправлять. Я скоро приеду, но сначала надо кое-что сделать. – Я ненадолго замолчал. – Люциан с тобой?
Помехи.
– Кажется, он все еще с Брайаном.
– Можешь его позвать?
Пока ждал, я думал о том, насколько за последние сорок минут это дело стало личным и отвратительным. Ветерок усилился, будто пытаясь очистить местность. Я от всего сердца пожелал ему удачи.
Помехи.
– «Никого не отправлять»? Что за хрень?
– Рад слышать твой голос, старик, – улыбнулся я. – Как дела?
Помехи.
– Ты разбудил меня, чтобы спросить об этом?
Я сделал глубокий вдох и положил на сиденье шайеннскую винтовку смерти.
– Люциан, ты помнишь, когда Майкл Хайес застрелил себя?
Длинная пауза.
Помехи.
– А это каким чертовым боком относится к нашим баранам?
– Какое оружие он использовал?
Очередная длинная пауза.
Помехи.
– Твою мать.
Сверху гор плыли облака, и снежный покров отражал лимонное солнце в одном из самых красивых и извращенных закатов за всю мою жизнь. Облака были похожи на пятна аппалузы и били красотой настолько же сильно. Встречный ветер трепал голые ветви тополей, раскачивая более длинные, а последние травинки дрожали у самой земли. Слушая его удары по грузовику, я вспомнил, что лишился обеих своих курток.
Я начал с самого начала, обдумывая самые невинные факты и продвигаясь к худшему. Сначала я взял историю. Никто точно не знал, почему Майкл Хайес покончил с собой. Тогда я был всего лишь подростком, но все же помню, как она сказала, что он покончил с собой в сарае. Кто-то тогда сказал, что мистер Хайес использовал крупнокалиберную винтовку, и любой его знакомый твердо заявил бы, что Хайес никогда не выполнял свои начинания наполовину. Помню, кто-то заявлял, что мозги Майкла разукрасили все стены.
Я подумал о том вечере, когда ужинал у нее дома, и о том, как она заставила меня оставить винтовку у двери. Может, проблема была именно в оружии? Я вспомнил, как пес тогда неотрывно смотрел на дверь. Вдруг он видел древних шайеннов?
Я подумал о Васк девятого размера и о том, как держал в руках эти длинные, гибкие ноги. О том, что она была не сильно ниже меня и как ее песчаные волосы развевались под лопатками. Она легко могла стоять в свете раннего утра у озера Далл-Найф, и ей было бы легко осторожно пробраться сквозь сплетенные ветви на втором месте преступления.
Проезжая мимо, я с тоской посмотрел на бар. Там горел свет, и вокруг здания на равном расстоянии были припаркованы несколько старых пикапов; в Вайоминге даже у машин есть личное пространство. Там точно Дена, обирала местных ковбоев на 163 доллара в неделю. Наверное, в связи с текущими событиями она решила забить на турнир в Лас-Вегасе и развивать местные таланты. Рабочий сезон давно закончился; некоторые ковбои последний раз проверяли свои ранчо перед весенним потеплением. Их тоже ждет тяжелая зима, но пока они развлекались и проигрывали деньги Дене Большой Лагерь. Я завидовал их привилегии.
Когда я добрался до Португальского ущелья в Пайни, ворота в дом были открыты. Я взял винтовку и прислушался к барабанам, колокольчикам или каким-либо голосам, но единственным звуком был ветер, волнообразно проносившийся вдоль подножия гор. Я вышел из машины, и во внутреннем дворе включились галогенные фонари. Через секунду у меня всплыло воспоминание о таком же вечере пару дней назад. Красный сланец хрустел у меня под ногами, пока я шел к дому. Входная дверь была не заперта. Я открыл ее до упора и заглянул в пустую гостиную. Все практически повторялось, мне оставалось только поспешно уехать домой. На диване все еще лежало скомканное одеяло, но огонь в камине давно потух. Пса нигде не было видно. Я внимательно прислушивался, заглядывая через арочные проемы в столовую и коридор, ведущий на кухню. Именно здесь я увидел пса в первый раз, но единственным звуком были
