Право на жизнь (СИ) - Сказкина Алена

— А первая?

Вмешиваясь в разговор, в повозку на ходу запрыгнул Крис. Охотник изобразил подобие усмешки.

— Если верить моей матери, когда вступил в Братство. Бескомпромиссная, волевая женщина. Привыкла добиваться своего и все за всех решать сама. Нас у нее было двое сыновей, и каждому она расписала карьеру и семейную жизнь от и до. Приготовила теплое местечко сначала в городском магистрате, а затем и в родне градоправителя с прицелом впоследствии стать его преемником.

Йорк ненадолго замолчал, собираясь с силами и мыслями.

— Я сбежал сразу, а братишка виновато тянул эту лямку двадцать с лишним лет. Представьте, эсса: главный судья, один из богатейших и влиятельнейших людей города, едва похоронив матушку, скрывается в неизвестном направлении, оставив в утешение супруге львиную долю имущества. Говорят, в последний раз его видели на восточном тракте: брат с детства грезил о Великой Библиотеке.

Болтовня утомляла Йорка. Но прерывать раненого я не спешила. Жара и монотонная дорога навевали уныние даже на меня, хотя я в любой момент могла одолжить у сопровождающих лошадь или пройтись пешком. А спелёнатый, точно кукла, человек не был способен толком пошевелиться.

— Да уж, отличная вышла шутка. В итоге мы оба не оправдали ожиданий. А ведь мог бы сейчас дремать в бархатном кресле, покрикивая на нерасторопных помощников, по вторникам и четвергам посещать деловые обеды местного начальства, по средам и субботам — любовниц, а в воскресенье выгуливать на званых приемах опостылевшую еще до брачной церемонии жену.

— Жалеете?

— О чём? Что не потратил кучу лет, прежде чем понять, что жизнь слита в выгребную яму? Нет. Но мы так и не помирились. Представляю, как матушка злорадствовала бы, увидев меня сейчас, — в тусклых больных глазах отразилось выжженное солнцем небо. — Отсутствие смысла убивает, эсса… а еще бесполезность. Угроза не устранена. Главный бой впереди, и я привык работать, а не изображать полено.

— Что они искали? — снова вмешался Крис.

— Ключ.

— Тот древний артефакт, который вы забрали из Подковка? — уточнил рыжик. — Неужели он так важен?

Оказывается, в отдельные тайны везде сующего нос карателя не посвящали. Йорк, а вслед за ним и друг, посмотрели на меня. Но почему-то вместо злорадства, что в кои-то веки я оказалась более осведомлена, чем Крис, я почувствовала смущение.

— Понимаешь… это…

Пальцы непроизвольно принялись теребить отцовский перстень. Молчать о такой ерунде после того, как я разоткровенничалась про Гайю, глупо. Ладно, не ерунде. Но судя по всему, Крис пользуется доверием Альтэссы, а значит, сестра не сильно рассердится, если я поведаю другу самый страшный секрет Пределов. Покая придумывала, как начать долгую и мутную историю про битвы Древних, Ключ и Завет, рыжика неожиданно заинтересовало кое-что другое.

— Ланка, дай-ка мне твою игрушку.

Я спешно, радуясь перемене темы, протянула украшение. Крис задумчиво поднял его к глазам. Покрутил. Провел подушечкой пальца по внутренней стороне.

— «Ж», «О», «Ф». Жозеф? Тут шифр, — пояснил Крис, после нового короткого осмотра возвращая мне перстень. — Кроме имени ничего нет. Похоже, важное, раз Котофей рискнул сообщить его нам. Но кому оно может принадлежать?

— Возможно, одному из старших членов Братства, — неохотно признал напрягшийся Йорк. Замолчал, не вдаваясь в пояснения, то ли утомившись долгой беседой, то ли, скорее, что-то обдумывая. — Эсса, вы можете передать послание? Не обязательно лично, меня устроит любой гонец, в чьей надежности вы уверены. Я объясню, кого надо найти и что сказать.

— Хорошо.

Крис понятливо спрыгнул, отправившись договориться с Харилом, чтобы он выделил одного из подчиненных ему алых.

— Благодарю, — Йорк закрыл глаза, на этот раз и впрямь собираясь отдохнуть. Сонно пробормотал. — Похоже, мир сошел с ума, если охотник начал доверять драконам больше, чем людям.

Оставшись в мнимом одиночестве, я снова взялась за перстень. Какой шанс, что украшение попадет ко мне в руки, а не потеряется или станет добычей мародером? Что рядом окажется кто-то, способный прочитать спрятанный в царапинах шифр? Что егерь вообще выживет и поймет послание? Один к тысячи? К ста тысячам? Меньше?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Какой шанс, что среди миллиона смертей существует единственный путь, где никто не погибнет?

«Надейся на чудо!»

Иногда действительно приходится уповать на чудо. Потому что иначе остается сложить лапки и сдаться.

***

Перед командирским шатром я непроизвольно остановилась, собираясь с духом. Ей-же-ей, проще войти в клетку с крикунами. Но Харатэль, несомненно, уже доложили о присоединении отряда Харила к основному крылу и, соответственно, моем прибытии в ставку. Сколько бы я не мялась у порога, разговора не избежать, а значит, и оттягивать нет смысла. Смелее, эсса, минута позора и… ты рискуешь отправиться на длительный отдых в казематы Южного Храма, может быть, даже в ту камеру, где, по твоему приказу, заперли Рика.

Не глупи. Порталы не работают, а значит, и до Храма неразумно долго добираться, поэтому максимум, на что можно рассчитывать, тюрьма в ближайшем городе, если вообще не грубо сколоченная клетка в обозе. Подбодрила сама себя, ничего не скажешь.

За спиной шумело и гудело, располагаясь на ночлег, войско. Распрягали и чистили лошадей. Шли к реке за водой. Зажигали костры в сгущающих сумерках, и тысячи теплых «звезд» рассыпались по окрестным лугам и холмам, превращая их в отражение ночного неба. У сиреневого горизонта, отблеском закатного солнца, горел красным золотом купол древнего храма — зловещее колдовское око, выискивающее жертву. Последнее являлось причудой разыгравшегося воображения: до Гайи еще слишком далеко, чтобы ее можно было увидеть невооруженным глазом.

Отбросив сомнения вместе с закрывающим вход пологом, я прошла внутрь и, мельком заметив сидящую подле Повелительницы белую кошку, преклонила колено.

— Al’iav’el’, Haratel’ al't tel' Ra. Laanara tia Lankarra e’ssa ‘est r'essembl'e e marant’e slav’e tel’ Ra.[1]

Почтительно уткнувшись взглядом в земляной пол, я могла только догадываться о выражении лица Альтэссы. Что я сама чувствовала бы на ее месте? Смесь недоумения и восхищения чужой наглостью: и эта еще вламывается на совещание как ни в чем не бывало?! Недовольство глупой выходкой с порталом, нарушившей все планы? Хотелось бы надеяться, облегчение от того, что я вернулась невредимой.

— Оставьте нас, — разбил тишину приказ.

Когти покинули шатер даже слишком быстро. Зябко передернула плечами, хребтом прочувствовав раздражение, прозвучавшее в сухом тоне. Невесомые шаги я не слышала — ощущала каждым дюймом обнаженной кожи, поэтому упавшая рядом тень, когда Харатэль приблизилась вплотную, не оказалась сюрпризом.

— Встань.

Подчинилась, по-прежнему не поднимая головы, изображая искреннее раскаяние и за прошлые грехи, и за будущие. Однажды, когда я отреклась от долга, сестра ударила меня. Но сейчас я вернулась затем, чтобы исполнить его.

— И какое оправдание ты приготовила на этот раз?

Повелительница Юга поняла, что бесполезно ловить мой взгляд, и отступила на шаг.

— Прежде чем сошлете меня в башню Синскай или еще куда-то, вспомните, пожалуйста, слова, что вы сказали, отправляя нас на задание в Подковок.

— Многообещающее начало, — протянула сестра.

— Через неделю, когда Альянс пойдет на штурм Гайи, я должна находиться на поле боя… — я пересказала то, что узнала из разговора с Селеной, Веронаром и, частично, своих пророческих снов. — Сила «ножен» сдержит «меч», иначе битва закончится гибелью сотен алых из южного клана. И вашей тоже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я наконец-то осмелилась поднять взгляд. Харатэль, по-прежнему держа Алис на руках, задумчиво, словно незнакомку, рассматривала меня. Спутница зло щурила желтые от гнева глаза. Я не могла сказать, кто из двух «женщин» выглядит более сердито.

— Полагаю, о «ножнах» и «мече» ты узнала не вчера? — вкрадчиво уточнила Альтэсса. — Полагаю также, прежний рассказ о тех днях, что ты провела в плену у Матери-Спасительницы, если и не ложь от первого до последнего слова, то и до правды далек. А вся та чушь, что творилась полгода, результат ваших разговоров или… договоров? Если ты вдруг забыла, обман Повелительницы — серьезное преступление, Лаанара.