Право на жизнь (СИ) - Сказкина Алена

Те, кто считает бывшего командора врагом, решат, что изгой отплатил Братству за прежние унижения и травлю. Харатэль и иные осведомленные назовут преступление меченого необходимостью: людей так и так бы убили, а нелепые попытки отсрочить казнь только раскроют тень. Объяснения, которые примут все, и окажутся… правы?

Но у меня имелось другое, хоть и я сама не была в нем уверена. Меченый знал о том, как действует яд крикунов, как охотится стая в конце весны. Догадывался, я где-то рядом, ведь Кадмия, наверняка, доложила ему о нашей встрече. Но решиться на такой отчаянный план равно, что бросить кубик с тысячью граней, надеясь на выпадение единственно нужной.

— Эй, мелкая, спишь? — внутрь с привычной бесцеремонностью ввалился Крис. — Мы можем поговорить?

— Ммммм.

Голова намертво прилипла к матрацу и отрываться не желала.

— Значит, не спишь, — удовлетворенно отметил наглец, усаживаясь рядом. — И сможешь помочь.

Кто бы мне помог… вытолкать возмутительно энергичного друга взашей. В том, что я, возможно, скоро сдохну, есть один неоспоримый плюс: наконец-то меня оставят в покое.

— Мне дурной сон на днях приснился. Помнишь, в детстве ты истерику устроила, не пустила нас в заброшенную крепость, потому что я там якобы погиб? Мы с Аликом все же сходили туда через пару дней. Внутрь, конечно, не забирались, но башню видели… Так вот во сне мы опять лезли наверх, и ты молчала. Я хотел, чтобы ты сказала «хватит!», остановила нас, но ты молчала. Эй, Ланка, ты там не уснула еще? — спохватился рыжик.

— Угу, — промычала я куда-то в одеяло.

— Я ей душу изливаю, можно сказать, сокровенным делюсь, а она слушать не хочет, — наигранно обиделся Крис, но, к сожалению, продолжил. — Так вот сон этот мне не первый раз снился, и обычно срывался я. Но позавчера… упала ты. Я хотел тебя вытащить, но сил не хватало, и пальцы скользили, и висела ты словно кукла, даже не стараясь выкарабкаться. Пугающее и мерзкое ощущение, когда ничего не можешь сделать. Лучше уж самому.

— Рассказать о кошмаре — это все, что ты хотел? — недовольно буркнула, отворачиваясь на другой бок и натягивая одеяло на макушку.

— Вообще-то нет.

Шутливая легкомысленность, когда Крис болтал о сне, та легкомысленность, с которой человек, желая скрыть истинное отношение, обычно говорит о вещах, тревожащих его, но могущих другим показаться глупыми, исчезла, сменившись нехарактерной для рыжика серьезностью.

— Я спросить хотел, Ланка: мы все еще друзья?

От удивления я приподнялась на локтях: неужели до сих пор дуется на ту нелепую ссору?

— Конечно. Почему ты…

— Тогда какого Хаоса ты так себя ведешь?! — с неожиданным остервенением перебил друг. — Думаешь, я не видел, какая ты осенью вернулась?! Шесть дней отсутствовала, а по ощущениям целую вечность и эту вечность в Последнем Пределе провела. И снова уйти туда намерена, точно на поруки отпустили. Еще тогда следовало вмешаться, но… испугался.

Неужели я способна кого-то напугать? Особенно Криса?!

— Ты будто у беловолосой часть ауры позаимствовала. Ледяной испепеляющий свет, чужих не пощадит и друзьям перепадет. Если захотят остановить — не справятся.

«Иногда я сомневаюсь, что знаю тебя».

Исхард ведь, пусть и неосознанно, тоже заметил перемену.

— Думаешь, я не в курсе, что ты и меня приказала арестовать, если вступлюсь за Рика?!

— Крис, я…

— Когда вас вместе с Котофеем увидел, — перебил Кристофер, — то успокоился. Оттаяла. А сейчас снова зимой дохнуло.

Рыжик встряхнул меня за плечи.

— Хватит, Ланка! Слышишь, Ланка! Хватит! Тебе не нужно лезть на эту «башню», чем бы она ни была! Кому ты что доказываешь?! Если мы друзья, если ты по-прежнему считаешь меня другом, доверься мне! И я тебя вытащу!

Требовалось что-то ответить ему — возразить, согласиться — но, ошеломленная, я словно проглотила язык.

— Если я не могу остановить тебя сам, это сделает Альтэсса!

— Не надо! — а вот теперь я испугалась по-настоящему: если сенсорик расскажет сестре о подозрениях, та, не слушая возражений, запрет меня далеко и надолго.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Значит, я прав?

Должна ли я поверить другу?! Поверить, вместе мы справимся там, где я одна спасовала. А действительно ли сможем? Или это очередной самообман? Попытка взглянуть на мир под выгодным для меня углом? Как и оправдание преступления Рика благородной необходимостью, а на самом деле это просто месть давнему врагу.

Рыжик, разочарованный долгим молчанием, упрямо стиснул губы и повернулся к выходу.

— Ладно… Что бы ты ни задумала, мешать не стану.

«Не отпускай его, Ланка!»

В последнюю секунду, решившись, я схватила друга за край плаща.

— Подожди! Я хочу тебе кое-что рассказать.

***

— Вы верите в чудеса, эсса?

Крытая повозка, скрипя колесами, медленно катилась по проселочной дороге. Несмотря на ранний час, солнце жарило вовсю, заставляя обливаться потом и тщетно мечтать о прохладе. О дуновении свежего ветерка, что всколыхнуло бы неподвижные травы. О спасительной тени перелеска, скрывшегося за горизонтом далеко позади. О кудрявых, как овечки, облаках, разбавивших однотонность выжженного неба.

Не спасал и натянутый над головой тент. Наоборот, мне казалось, что меня засунули в раскаленное горнило и медленно пропекают до хрустящей корочки. Ехавшим верхом алым приходилось не лучше. Захвативший материк аномальный зной мог вскипятить даже горячую кровь южных драконов. Что говорить про человека.

— Проснулись? Хотите воды?

Охотник едва заметно кивнул: не движение, намек на него. Несмотря на заклятия и зелья, Йорк был все еще слишком слаб. Я помогла мужчине приподняться, поднесла к губам флягу. Тот сделал два осторожных глотка и отвернулся. Остатками я смочила тряпку и обтерла влажные от пота лицо и плечи.

Духота стояла последние дней десять, незначительно спадая только к вечеру. Пару раз за это время накрапывало, но мелкая морось едва увлажняла раскаленную землю. Чтобы спасти засыхающие поля и сады, напитать почву водой, нужен был хороший ливень. А лучше затяжной дождь на несколько дней… лучше для урожая, но не для спешащей к месту последнего сражения эссы: по размытой дороге старая разболтанная повозка пойдет еще медленнее. Без телепортов путешествия на далекие расстояния превратились в на редкость долгое и утомительное занятие.

— Надейся на чудо! — продолжил раненый, собравшись с силами. — Именно это он мне посоветовал, прежде чем нас бросили тем тварям. Тогда я решил, что он просто издевается.

Я сосредоточилась, формируя заживляющее заклинание. Раненых охотников мы, договорившись о призоре с местными жителями и травницей, оставили в одной из деревень неподалеку от пещерного святилища — всех, кроме Йорка, чью жизнь во многом поддерживала моя магия. Присутствие егеря замедляло передвижение, но дожидаться, пока угроза минует, мы тем более не могли: когда войска Альтэссы двинутся на штурм древней столицы, я должна находиться подле Харатэль, чтобы защитить сестру и ее воинов. Самому раненому бесконечная — с раннего утра и до поздней ночи — тряска тоже не шла на пользу. Так что везти с собой Йорка было дурным решением, которое не радовало никого. Но другого не нашлось.

— Забавно устроена жизнь. Ни за что не угадаешь, с кем придется поменяться местами. Моя охота завершена, верно, эсса?

Поменяться местами — это он наше знакомство имеет в виду или Рика? Взгляд егеря был прикован к перебинтованной правой руке, на которой не хватало трех пальцев. Вернуть их ему я, к сожалению, могла, как и полностью залечить порванные связки: в лучшем случае обойдется без костылей, но сильная хромота останется до конца жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне всегда везло, хотя в моей карьере было немало опасных передряг. Но это везение, как правило, обуславливалось точным расчетом, привычкой оценивать риск и продумывать свои действия заранее. Знаете, я совершил только две непростительные ошибки. Вторую — месяц назад, когда обвинил в предательстве перед Ложем невиновного человека, — Йорк сморгнул и после небольшой паузы бесстрастно закончил. — Его казнили.