Долгая дорога домой - Пол Андерсон

В голосе Чантхавара проклюнулось легкое удивление. – Опять! Мое уважение к непрофессионалам сегодня заметно возросло. Жаль, что вы играете не в моей команде.

– Не жалейте. Просто выслушайте.

Лэнгли скороговоркой выпалил все, что знал. Наступила тишина. Затем Чантхавар медленно произнес:

– У вас есть доказательства?

– Вы сами их можете найти. Прочитайте документы, которые прочитал я. Вычислите всех шпионов центаврийцев и опросите их – у трымчан наверняка были среди людей платные агенты. Предъявите факты и гипотезу «Технону» и попросите сделать повторный анализ. Он сумеет все просчитать как дважды два.

– Вы… похоже, правы, Лэнгли.

– Даже не сомневайтесь. Мы трымчанам ни к чему. В их глазах мы такие же чудища, как они в наших, а война, которую им пришлось с нами вести, убедила их, что нас не так-то легко прижать к ногтю. Их цель скорее всего состоит в ликвидации всего человечества. Я могу ошибаться, но готовы ли вы быть оптимистом в таком деле?

– Нет, – спокойно ответил Чантхавар. – Вряд ли.

– Задержите Бранноха. Он болтается где-то поблизости. Вы, он, Общество – каждый должен похоронить свои мелочные амбиции. Не похороните – вам конец. Зато вместе вам никакая опасность не страшна.

– Нам понадобится нейтрализующий эффект.

– Нет, не понадобится. Завоевать планету таких размеров, как Трым, невозможно. Можно только, объединив силы, загнать их обратно. И потом вам будет безопаснее жить, зная, что где-то в галактике есть планета свободных людей, обладающих оружием, против которого вы бессильны. Неровен час задумаетесь о собственной свободе. Прощайте, Чантхавар. Желаю удачи!

Лэнгли выключил радио и выпрямился, вдруг ощутив бесконечный покой.

– Хорошо, – сказал он. – Теперь поехали.

Вальти бросил на него странный взгляд. Лишь намного позднее Лэнгли понял, что так смотрят на вожаков.

– Для начала – в созвездие Лебедя. Надо сообщить правду в Общество, настоящее Общество, – предложил Вальти.

– Да, – согласился Лэнгли. – Потом на Голат, построим систему обороны, как обещали. Ты вернешься домой, Сарис.

Большая коричневая голова потерлась о колени астронавта.

– А что потом? – спросил Вальти, настраивая алгоритм скачка.

– Потом, – со счастливым смехом сказал Лэнгли, – мы с Марин подыщем себе планету, где сможем чувствовать себя как дома.

– Захватите меня с собой? – шепотом спросил Вальти.

Марин взяла Лэнгли за руку. Они долго смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг. А когда оторвались, увидели в небе новое солнце.

Планета, с которой не возвращаются

(Вопрос и ответ)

Глава 1

Где-то щелкнуло реле, забормотал себе под нос робот. Лампы аварийной сигнализации пронеслись через весь спектр и запылали яростно-красными вспышками, глупо заухала сирена.

– Бегите!

Три техника побросали свои занятия и в поисках опоры поплыли к ближайшей стене. Панель управления пульсировала алым. Невесомые тела толкались в содрогавшемся от сирен воздухе, пробираясь к двери.

– Эй, вы, вернитесь!

Техники исчезли, прежде чем смолк рев Кемаля Гуммус-лугиля. Он плюнул им вслед, потом схватился за кольцо для рук и подтянулся к панели управления.

Радиация, радиация, радиация, визжала сирена. Радиация, способная прожечь все защитные экраны и вихрем ворваться в машинное отделение, ионизировав воздух и сведя с ума аварийную сигнализацию. Однако эффекты были кумулятивными: Гуммус-лугиль подобрался достаточно близко к датчикам, чтобы прочесть показания. Интенсивность росла, но он мог выдержать полчаса без особых проблем.

Почему на него повесили стадо криворуких идиотов, которые настолько боялись гамма-излучения, что сбежали при первой же проблеме с реактором-конвертером?

Гуммус-лугиль выставил вперед руки, используя кончики пальцев и трицепсы, чтобы замедлить свободное падение. Дотянулся до ручного выключателя и со щелчком опустил его. Почему-то автоматические предохранители не сработали, и ядерный удар превращал конвертер в маленькое солнце, но, проклятье, его все равно можно было вырубить вручную.

Включились другие реле. Потокорегулирующие перегородки вошли в пазы, отсекая поступление топлива. Отдаваемая мощность конвертера была перенаправлена на генераторы для создания полей гашения, которые должны были остановить реакцию…

Но не остановили.

Гуммус-лугиль понял это через несколько секунд. Воздух вокруг него, внутри него был насыщен смертью; для глаза, воспринимавшего высокие частоты, его легкие светились бы, но теперь интенсивности следовало падать, поле гашения должно было замедлять ядра, пока их скорость не упадет ниже резонансной, и тогда он сможет заняться поиском неисправности. Он пробрался вдоль огромной панели управления к датчикам автоматических предохранителей, чувствуя, как струйки пота щекочут подмышки.

Он и его команда всего лишь тестировали только что установленный конвертер. С какой-то деталью могли возникнуть проблемы, но огромный комплекс централизованных управляющих элементов, представлявший собой регулятор двигателя, должен был быть саморегулируемым, безопасным в использовании и…

Сирена заухала громче.

Гуммус-лугиль почувствовал, как взмокло все тело. Да, поступление топлива прекратилось, но реакция продолжалась. Никаких полей гашения! За обшивкой пылали огни самого ада. Они будут гореть еще несколько часов, и за это время на судне не останется ни одного живого человека.

Мгновение он просто висел, испытывая чувство бесконечного падения в невесомости, слушая шум, глядя на злобные красные огни. Если они покинут корабль на орбите, в ближайшее время радиационный фон останется высоким, и конвертер будет загублен. Его нужно слить немедленно!

За спиной сомкнулись экранированные переборки, стихло мерное жужжание вентиляционной системы. Роботизированные устройства мониторинга не позволят отраве слишком быстро распространиться по всему судну. По крайней мере, они еще работали. Но им было плевать на него, а радиация разъедала его плоть.

Стиснув зубы, он принялся за работу. Руководство действия по устранению аварий по-прежнему выглядело разумно.

– Гуммус-лугиль – мостику, – произнес он в ларингофон. – Я собираюсь слить эту чертову штуковину. Соответственно, внешняя оболочка будет «горячей» на протяжении нескольких часов. Снаружи кто-то есть?

– Нет. – Голос бригадира был тихим и испуганным. – Мы все находимся у спасательных шлюзов. Вы не думаете, что нам следует покинуть корабль и дать ему выгореть?

– И уничтожить двигатель за миллиарды соларов? Нет, спасибо! Стойте, где стоите, и вам ничего не грозит.

Несмотря на ситуацию, инженер фыркнул. И принялся вращать главное сливное колесо, упершись ногами, чтобы не дать собственному телу вращаться в противоположном направлении.

Все вспомогательные приспособления были механическими и гидравлическими – хвала разработчикам, ведь электроника обезумела. Гуммус-лугиль крякнул, напрягая мускулы. В борту распахнулись отверстия. Потоки раскаленных до предела газов хлынули в пустоту: яркая вспышка во мраке – и больше ничего, что мог бы различить человеческий глаз.

Постепенно красные огни пожелтели, уханье сирены стало тише. Уровень радиации в машинном отделении уже снижался. Гуммус-лугиль решил, что не получил опасной дозы, хотя врачи, вероятно, на пару месяцев отстранят его от работы.

Он выплыл через специальный аварийный выход; в находившейся за ним камере снял одежду и отдал