Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

и с таким же пренебрежением относился к памяти его дочери. Как изменилась его полемика всего за пару дней, а ведь при их в прошлом разговоре, ему показалось, что он сожалеет. Ошибся?

— Она часто в последнее время повторяла, что я ей никто. Так и было скорей всего. Так пусть и она останется для меня никем.

— И что будешь делать? — повторил свой вопрос Сергей, будто в первый раз не услышал ответа.

— Пойду домой, поужинаю, почитаю перед сном и лягу спать, утром пойду на работу — ничего не изменилось, живу дальше.

— Ты мне его напоминаешь чем-то.

— Кого?

— Артёма. Он без неё воет на луну, сгорая в своем одиночестве. Он тяжелый человек во всех смыслах, которые только есть. Он невыносим! С ним нельзя ни дружить, ни работать, ни жить, с ним рядом даже дышать тяжело, когда он на тебя смотрит. И Катя была его единственной отрадой в жизни, только она каким-то образом приняла это чудовище и полюбила. И Артём это понимает, она не слепо любила образ мужчины в своей голове, как влюблённая дура. Нет, она видела его целиком, таким, какой он есть, и она приняла его. В жизни Артёма больше нет ничего и никого, и не будет. Второй раз ему так не повезет, и от этого он спивается, медленно, но верно. Он сам себя наказывает.

— А Федя что? Как себя наказывает? Любимой женой и сыном?

— Федя глупое животное, рефлексировать насчёт своих поступков он не умеет. Пытается, но хватает ненадолго. Тоже никакой сознательности. Напьётся, погорюет и дальше жить будет.

— А про меня, что скажешь?

— Про тебя? — равнодушно посмотрел на него Сергей. — Она приняла тебя таким, какой ты есть, она всегда была на твоей стороне. Принятие это и есть любовь. Но ты настолько ослеплен чувством собственной важности, что проморгал самое ценное в жизни. Ты придешь на её похороны и похоронишь ваше будущее с ней. И это будет твоим наказанием.

Вадим вышел из зала суда, крепко сжимая ладонь в кулак, его шаги отдавались гулким эхом в пустых коридорах и затихли в отдалении. Он не поехал домой, его там никто не ждал, он вырулил на объездную трассу и просто ехал вперёд, прокручивая в голове, нескончаемый драматический сериал — все воспоминания о ней, от которых становилось тяжело дышать. Он приехал к тому месту, где Катя погибла. Искореженные остатки машины уже убрали, крупный снег припорошил чёрную обугленный проталину, будто ничего и не было. Вадим простоял около получаса глядя в пустоту и поехал обратно.

Он сказал Сергею правду — на похороны Катерины он не придёт. Потому что, глядя на закрытый гроб, который опустят в землю, Вадим начнёт сходить с ума также как и Катя. Искать её везде, думая, что её у него украли и она где-то есть, живая и здоровая, надо только хорошо поискать.

Деньги открывают любую дверь, даже в ад. Надо просто найти правильную. Вадим одну такую знал.

* * *

Сергей вошёл в свой дом, где с недавних пор его ждала семья. Таисия бросилась ему на шею, обнимая и целуя в холодную щёку.

— Привет, дорогой, ужинать будешь? Мы уже поели, ты поздно, что-то случилось?

— Нет, дорогая, просто много дел, — натянуто улыбнулся Сергей.

Он проводил невесту спать, а сам заперся в своём кабинете. Так и не смог ничего сказать про Катю. Пусть она ещё один день останется жива. Сергей долго сидел в гостиной у камина, поглаживая головы своих псов на коленях и смотрел в тлеющие угли. В тишине раздался звонок его телефона.

— Слушаю, Павел, что случилось?

— Сергей Саныч, извините, что поздно, мы просто не знаем, к кому ещё можно обратиться… — замялся Павлик.

— Говори!

— Вадим, кажется, сошёл с ума.

— Где он?

— В морге, мы все здесь…

* * *

Когда он подъехал к серому убогому зданию, один вид которого уже давал понять, что это за учреждение, время приближалось к трём часам ночи. Дверь была открыта, оттуда некому сбежать, а любой здравомыслящий человек туда ночью не сунется. Сергей твёрдо шагал по пустым полутемным коридорам, местами стояли пустые каталки. В затхлом холодном воздухе витал тлетворный аромат подгнившей плоти смешанный с хлоркой. Но ни одно вещество в мире не могло заглушить запах смерти.

Толкнув нужную дверь Сергей, сразу увидел хромированный стол и тело, накрытое белой простыней. В углу кафельной комнаты также валялась тело в белом халате, ещё живое. Около стола копошился молодой мужчина в очках, готовя инструменты. Вадим держал в руках результаты вскрытия, спокойный и сосредоточенный. Братья жались к стене, стараясь не смотреть на стол, они взглянули на Сергея с надеждой на избавление от этого кошмара.

— Вадим, не объяснишь, что здесь происходит?

— Это не она, — твёрдо сказал Вадим, обжигая его яростным взглядом. — Все результаты — подделка. Сейчас сам увидишь, и вскрывать не надо, но мы всё же попробуем.

Быстрицкий нервно сглотнул и поправил галстук безупречного костюма тройки. Его мозг начал лихорадочно соображать, собирая новую информацию.

— Я позвоню Филину, что-то подсказывает мне, что это его рук дело.

— Хочешь сказать, что твоя дочь инсценировала собственную смерть? — усмехнулся Вадим. — Плохо же ты её знаешь, Сергей. Катя никогда бы так не поступила со своей матерью! Хоронить свою вторую дочь она бы ей ни за что не позволила! Но Филину всё же позвони, может, поможет, она куда-то вляпалась, надо её срочно найти!

Глава 36. Домовёнок Кузя

— Этот кусок мяса её вскрывал, — кивнул на тело на на полу Вадим. — По факту — вскрытия не было. Даже зубную карту не сравнил, Алёша подтвердит.

Очкарик кивнул, надевая маску, он аккуратно убрал простынь с тела, и в дверях послышался звук, как кого-то рвет.

— Я показал им, где ведро, как вошёл, — слегка улыбнулся Сергей, глядя на тело.

— Посмотри на её руку зубы, — кивнул на белеющие остатки улыбки Вадим. — У Кати была улыбка на миллион долларов, эта еле на десятку тысяч рублей тянет. Теперь взгляни на средний палец…

— Кольцо, — тихо сказал Сергей.

— Но Катя не носила колец, — послышался хриплый голос одного из братьев. — Ей нельзя, она ведь кулаками махает постоянно, боялась, что глаз может выбить человеку.

— Вот именно… — нахмурился Вадим. — И самое главное — ни слова о беременности. Сколько у неё должно быть недель?

Вадим вопросительно посмотрел на Сергей, он был уверен, что тот точно знал о её беременности, когда вспылил насчет сигареты.

— Начало второго триместра, — вздохнул Сергей, перелистывая