Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

не беспокоит. Кроме тебя, вот. Тебе что надо, я тебя ещё раз спрашиваю? Ты учти, мне нервничать нельзя, вообще, так что давай как-то осторожнее слова выбирай, если опять пришёл сказать всё, что ты обо мне думаешь или права свои качать. Качай вон там вон за дверь, я пока посплю.

Катя сладко зевнула и поднялась со стула, собираясь лечь отдохнуть после плотного обеда. Вадим тоже поднялся.

— Я поговорил с твоим врачом, с вами тремя всё хорошо. Назначения он сейчас выпишет, через несколько дней тебе нужно сделать УЗИ. Собирайся, мы уезжаем!

— Поговорил с моим врачом? Какого хера, Вадим, ты разговаривал с МОИМ врачом? — повысила на него голос Катя, сверкая глазами.

— Ты здесь незаконно, Катя. За деньги легла, за деньги я тебя выписал, ты занимаешь место женщины, которой реально нужна помощь. Давай не капризничай, собирайся.

— Не поеду никуда! — обиженно топнула мухомором по полу Катя, сложив руки на груди.

— Поедешь, — проворчал Вадим, открывая небольшой шкаф, где в пакетах лежала её верхняя одежда.

— Трусы мои в ванной не забудь.

— Не забуду!

Пока Катя молча пыхтела ноздрями где-то за его спиной, он молча собирал её вещи из тумбочки и шкафа, разложил её верхнюю одежду, джинсы и толстовку на койке и кивнул.

— Одевайся или так поедешь?

— Никуда я с тобой не поеду!

— Я тебя не спрашиваю, надо будет, я тебя отсюда унесу. Тебе пока нельзя нервничать, а вот мои нервы прям на пределе, давай одевайся и пойдём. Катя, я тебе потом всё объясню, хорошо?

В дверь вошла медсестра, положила на стол бумаги.

— Всё, Катюш, выписывают тебя, без тебя скучно будет. Но папочка по вам тоже соскучился, езжайте домой, — улыбнулась женщина в белом халате.

Мысли Кати лихорадочно метались внутри её умной головки, что-то определённо было не так, Вадим выглядел так, как будто по нему пробежался табун лошадей, припечатав копытами круги под глазами. Видно, что он очень устал.

— Ладно, пора мне и честь знать, поехали, отвезёшь меня до моей тачки, надеюсь, шины не сняли, пока я тут отдыхала.

* * *

Некоторое время назад

В темноте больничной палаты, освещаемой тусклым лунным светом из окна, на койке лежала Катя. Она смотрела в потолок, держа свои ладони на животе. Еле дождавшись вечером, когда её отдельная палата опустеет от медсестры и врача, она приняла душ, переоделась в чёрную шёлковую пижаму и легла на койку. Хотела немного побыть с самой собой в тишине, не слушать музыку, не петь, не думать. Да и откуда взяться музыке, телефон она случайно утопила в унитазе на заправке, куда зашла потому что почувствовала, как тянет низ живота, как между ног будто мокро и она точно знала, что это кровь. Так оно и было.

Она подумала, что вот он логичный конец её нежданной беременности, но нет, просто немного «гормончики поиграли», как сказал ей врач. Покой, витамины, постельный режим и всё такое прочее.

— Мы справимся. Всё у нас будет хорошо, — успокаивала она себя, гладя по животу, который неожиданно резко начал расти день ото дня всё больше, как будто она выпила пачку дрожжей.

Катя оплатила палату наличными, которых у неё с собой было достаточно, чтобы прожить в больнице хоть полгода, а вот паспорта и других документов у неё с собой не было. Она забыла папку с ними в номере отеля. Зато у неё с собой в машине была заранее собранная тревожная сумка на случай выкидыша. Такую сумку она всегда готовила после второй неудачной беременности.

Без телефона сначала было непривычно, а потом спокойно. Нужные ей вещи покупала медсестра и приносила заказы из интернет-магазина, катя отдавала ей наличные и немного сверху за услуги. Она даже помогла ей затонировать волосы в розовый жемчуг, так, просто захотелось внести немного красок в свою жизнь. Никто её не беспокоил, да и о ней тоже никто не беспокоился.

Родителям она сказала, что уезжает в горы, чтобы они перестали названивать ей каждый день с одним и тем же вопросом «Как дела? Что делать с братом, у него проблемы?». С Сергеем они вроде поговорили, она сказала, что уезжает, встретятся как-нибудь потом, уже за границей. С работой она разобралась, подруги, друзья, братья как-нибудь проживут без неё, с Алисой они не настолько близки, чтобы она о ней беспокоилась. Она так и не сказала ей, что они сёстры.

Катя решила устроить себе детокс каникулы, без телефона, без музыки и фильмов, без знакомых людей и ей это неожиданно понравилось.

Катя проходила все процедуры, сдавала анализы, много отдыхала, хорошо начала спать и её почти не тошнило, появился аппетит.

Её здесь никто не знал, ничего от неё не требовал, не терзал вопросами, и она вдруг поняла, что решение уехать туда, где она будет совсем одна, самое правильное.

Досуг ей скрашивали книги. Раз в неделю приходил мужичок торгаш с двумя чемоданами и продавал книги, журналы и газеты пациентам, которые охотно скупали бумажную продукцию.

Иногда по ночам ей не спалось и она шла шастать по коридору, доходила до стойки дежурной медсестры и они немного болтали. Днём она иногда выходила в коридор, знакомилась с другими пациентками, которые делились с ней своими диагнозами и тревогами. Все они были в одной лодке — пытались сохранить беременность, это сближает женщин сильнее всего.

По ночам она стала лучше спать, ей не снились ни зелёный луг, ни картины неясного будущего, просто сны, цветные и яркие. Однажды ей приснился Великан, они с ним просто готовили еду на его кухне, он что-то жарил и парил, она резала овощи. Какое-то бытовое фэнтези. После этого сна, она думала о нём уже пару дней, даже прослезилась как-то вечером, наглаживая свои арбузные семечки от Великана.

— Вы там не переживайте, мы с вашим папкой как-нибудь решим между собой. Если захочет быть отцом — будет. В крайнем случае, у вас будет клёвый дед, и ещё один, не такой клёвый, конечно, но какой уж есть. Бабка сумасшедшая тоже будет, раз в год можно и её потерпеть.

Пока в её мечтах она бы наведывалась в родной дом один раз в год, остальное время была бы сама по себе, Вадим пока в этот график как-то не вписывался. Как и в её жизнь он не вписывался, только вот когда на заправке она испытала дикий страх, увидев у себя кровь, в момент слабости она начала звонить ему. Инстинктивно, не задумываясь. Как только она осознала, что делает,