Вся Президентская Рать - Владимир Моисеевич Гурвич

на стадион, и меня тут же встретила автоматная очередь. Пули ударили буквально в метре он моих ног. Я заметил, откуда велся огонь и произвел ответный выстрел.

Мы залегли между рядами сидений. Две враждующие армии находились на расстоянии в метров сорок друг от друга. Я глазами искал Саида. Я знал, что его отличала одна особенность, он являлся обладателем пышных черных вьющихся волос. И вскоре мне удалось обнаружить его местонахождение.

Ко мне подполз Сабов.

— Что будем делать? — прошептал он. — Так можно до утра тут просидеть.

— Что ты предлагаешь?

— Выйти со стадиона и попробовать проникнуть на него через другой вход. Тогда я выйду к ним прямо в тыл. С двух сторон мы их и поджарим.

Я подумал, что это, в самом деле, неплохой стратегический замысел, который в случае успеха может принести нам победу.

— Давай. Только прошу, береги себя. Не лезь на рожон.

— Я что похож на идиота, у меня большие жизненные планы. Ждите моего сигнала. Как начну палить в эту сволочь, вы тоже начинайте.

Сабов исчез. Я мысленно благословил его на сей ратный подвиг, и попросил Господа помочь ему. В минуту смертельной опасности даже самые отъявленные атеисты обращаются к Богу. А я всегда верил в него, просто до сих пор у меня не хватало времени, чтобы уделять ему внимание.

Я решил отвлечь внимание бандитов от Сабова.

— Эй, Саид, — закричал я, — сдавайся. У тебя все равно ничего не получится. Если не сложишь оружие, я убью тебя и твоих людей.

Саид ответил мне приятным баритоном, Я вспомнил, что в его досье имелась запись об его хороших вокальных данных. Причем, почему-то он любил петь русские народные песни, то есть песни народа, которого он ненавидел и с которым сражался не один год. Нет, все же очень сложно понять человека, его побудительные мотивы.

— Это ты и твоя свора сегодня сдохнете, как собаки. А я сделаю все то, зачем пришел. Завтра тут будет такой фейерверк, что его будет вспоминать долго. Жаль только, что ты его не увидишь. Твое грязное тело уже к тому времени будет смердеть.

— Дорогой, ты желаемое принимаешь за действительное. Это я тебе гарантирую, что совсем скоро от тебя будет так вонять, что всем придется затыкать носы. Тебя сбросят в яму, как бездомную собаку и никто не будет знать, где ты лежишь. А твоя поганая душонка в это время будет гореть в аду. Володя, — шепнул я, приготовься. — Дима вот-вот появится.

— Я готов.

— Запомни, ублюдок, я убивал вас и буду убивать. И не тебе меня остановить. И завтра здесь тысячи людей захлебнуться в своей крови. Они думали, что меня можно купить, как покупают их самих. Совсем скоро они увидят плоды своего труда. — Саид громко и демонстративно рассмеялся. Во истину это был смех дьявола.

Внезапно смех оборвался, раздалась длинная автоматная очередь. Сабов наконец-то добрался до цели. Мы с Володей мгновенно вскочили со своих мест и стали поливать огнем противника.

Атака с двух сторон оказалась не только внезапной, но и результативной. Через тридцать секунд все было кончено. Раздалось несколько предсмертных стонов, затем все затихло.

На всякий случай, выждав несколько мгновений, мы пошл вперед. Все бандиты были мертвы. Я насчитал пять трупов. Среди них я нашел и Саида и Рамзана. Я подумал, что моей вины в его смерти нет. Я обещал, что не скажу об его предательстве, но не обещал, что не убью его во время боя.

— Бежим теперь к Леониду! — крикнул я.

Когда мы подбежали к лежащему Леониду, он был еще жив. Я склонился над ним. Он был в сознание и узнал меня.

— Я умираю, — сказал он очень тихо и обреченно.

— Ты выживешь, мы тебя сейчас доставим в больницу.

— Я умираю, — повторил он. — Прости, я работал на них. Но они не дали никакого выбора. Я умираю. Я умер.

Его голова как-то поникла, и я понял, что смерть полностью и бесповоротно завладела этим телом, как своей собственностью. Я закрыл ему глаза. Никогда не предполагал, что мне однажды придется это сделать. Меня душили слезы, было так тяжело, как еще никогда. Отныне мне предстояло жить без лучшего друга. Предал ли он меня? Я не был в этом уверен, скорей так сложились обстоятельства. Но не вызывает никаких сомнений, что он спас мою жизнь. Если бы он не загородил меня своим телом от автоматной очереди, то сейчас бы на этом грязном, заплеванном асфальте лежал бы я.

Я упал ему на грудь. До чего же ужасна устроена жизнь. Никогда я не стану молиться Богу, ни о чем его просить, я не прощу ему, что он отнял у меня Леонида. Это слишком с его стороны несправедливый поступок.

В этом состояние я пребывал какое-то время, точно я сказать не могу, я потерял ощущение его движения. Все остановилось, Вселенная замерла в неподвижности, вместе со мной оплакивая мое горе.

Я почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо.

— Станислав Всеволодович, надо решать, что делать дальше, — сказал Сабов.

Я кивнул головой. Он был абсолютно прав.

Я встал. Я ни о чем не думал, но и без того, я знал, как следует поступить. Горе горем, но от правильности принятого мною решения зависит судьбу двух находящихся рядом со мной человек. И они не должны пострадать.

— Нам нужно как можно быстрей отсюда уехать.

— И оставить трупы здесь?

— Да, куда-то везти их очень опасно. Если мы с ними попадемся, то уже ни за что не отвертимся. Придется все списать на Леонида.

— Его мы тоже тут оставляем? — удивленно спросил Сабов.

— Да, другого выхода нет. Только надо его перенсти на трибуну, там, где лежат бандиты. И оставим рядом с ним автомат. И главное, ни в чем не признавайтесь. Эту ночь мы все провели в гостинице, спали мертвым сном.

Невольно я вздрогнул и посмотрел на Леонида. Прощай друг, в последний раз ты поможешь мне уже будучи мертвым.

Мы перенесли тело Леонида к месту боя и заспешили к выходу со стадиона. Город спал, наша машина была едва ли не единственная, которая мчалась в этот час по его улицам. По пути мы сделали одну остановку на мосту через реку, с которого швырнули вниз автоматы. Пусть они покоятся на дне, нам они больше не нужны.

Чтобы не привлекать к себе внимание полуночников, мы оставили джип за квартал от гостиницы, а сами дошли до нее пешком. Теперь оставалось выполнить последнюю задачу — незаметно