Барабаны осени - Диана Гэблдон

и крепче сжал руку Брианны. Время пришло. Он глубоко вздохнул.

— Брианна.

Он развернул ее к себе, и длинные пряди взметнулись в тусклом свете фонаря. Осевший туман превратился в капельки воды, которые блестели, словно бриллианты, на коже и волосах Брианны. Роджера на миг охватило воспоминание о ее жаркой плоти.

Глаза Брианны расширились. Темные, как озера в горах Шотландии, полные тайн, скрытых под гладкой поверхностью. Точно келпи, водяная лошадка с развевающейся гривой и блестящей кожей. А человек, ее коснувшийся, не в силах разорвать прикосновение, и она утянет его на дно озера, которое зовет домом.

Роджер вдруг испугался, но не за себя, а за Брианну. Будто что-то и в самом деле может выплыть на поверхность реки и утянуть ее в глубины, забрать. Роджер сжал ее ладонь. Пальцы оказались холодными и влажными, в отличие от его — теплых.

— Я хочу тебя, Брианна, — тихо произнес Роджер. — Других слов я не найду. Я тебя люблю. Ты выйдешь за меня замуж?

Брианна изменилась в лице, словно в воду кто-то бросил камень и пошли круги. Роджер увидел ответ так ясно, как если бы смотрел на свое отражение в горном озере.

— Ты не хотела, чтобы я это сказал? — В груди сгустился туман. Ледяные иголочки вонзались в сердце и легкие с каждым вдохом. — Ты не хотела это слышать, правда?

Брианна, потеряв дар речи, качала головой.

— Ясно. Ну, — Роджер с усилием заставил себя отпустить ее руку, — ничего страшного, — произнес он и сам удивился своему спокойному голосу. — Не обращай внимания, ладно?

Он уже было снова шагнул вперед, но Брианна схватила его за рукав:

— Роджер.

Посмотреть на нее стоило ему огромных усилий. Роджер не желал слышать пустые утешения и жалкое «давай останемся друзьями». Он даже не знал, сможет ли поднять на нее взгляд, настолько всепоглощающей была его потеря. Однако он все же повернулся, и Брианна обхватила его голову холодными ладонями, а затем крепко прижалась к его губам своими — не столько в поцелуе, сколько в слепом, безумном отчаянии.

Роджер схватил ее за запястья и оттолкнул от себя.

— Бога ради, что за игры ты затеяла?! — заорал он. Лучше злость, чем пустота внутри.

— Это не игры! Ты же сказал, что меня хочешь. — Брианна сглотнула. — Я тоже тебя хочу. Разве я не это говорила днем в коридоре?

— Черт побери, объяснись, — уставился на нее Роджер.

— В смысле… я хочу с тобой спать, — выпалила она.

— А замуж за меня ты не хочешь?

Брианна, белая как простыня, покачала головой. Внутри Роджера закипела ярость вперемешку с тошнотой.

— То есть замуж ты не пойдешь, а трахаться хочешь? Да как у тебя вообще язык повернулся?!

— Не смей при мне так выражаться!

— Выражаться?! Значит, ты можешь такое говорить, а мне нельзя выразиться? Да меня в жизни так не оскорбляли!

— Я не хотела тебя обидеть, — пробормотала дрожащая Брианна. — Я только думала, что ты…

Роджер схватил ее за руки и рывком притянул ближе.

— Если бы я просто хотел тебя трахнуть, то завалил бы уже раз десять еще прошлым летом!

— Черта с два! — Брианна вырвала руку и изо всех сил врезала ему в челюсть.

Изумленный Роджер поймал ее запястье и, прижав Брианну к себе, поцеловал, грубо и глубоко, как еще не делал. Да, Брианна высокая, сильная и злая. Но он выше, сильнее и куда злее. Она вовсю брыкалась, а Роджер все целовал ее, пока ему не полегчало и он наконец смог остановиться.

— Завалил бы, черт возьми, — выдохнул он.

Отшатнувшись, Роджер вытер рот дрожащей рукой и заметил кровь. Брианна его укусила.

Брианну тоже трясло. На бледном лице были видны лишь сверкающие яростью темные глаза.

— Но я не стал, — продолжил Роджер, переводя дух. — Потому что не этого я хотел и хочу по сей день. А если тебе настолько плевать, что ты не хочешь видеть меня своим мужем, то я не хочу видеть тебя в своей постели!

— Мне не плевать!

— Черта с два.

— Мне совсем не все равно, если я за тебя замуж выйду, гад ты эдакий!

— Чего?!

— Потому, что, если я за тебя выйду… если я за кого угодно выйду… это навсегда, понимаешь? Если я принесу такую клятву, я ее сдержу, и неважно, чего мне это будет стоить!

По щекам Брианны катились слезы. Роджер достал из кармана носовой платок.

— Высморкайся, вытри лицо и внятно, черт побери, скажи мне, что ты несешь.

Брианна послушно взяла платок, убирая назад влажные пряди волос. Глупый клочок кружев свалился с макушки и повис на заколке. Роджер снял его и смял в руке.

— Когда ты переживаешь, у тебя появляется шотландский акцент, — пробормотала Брианна, пытаясь улыбнуться, и вернула скомканный платок.

— Интересно, с чего бы, — фыркнул Роджер в сердцах. — А теперь рассказывай, только четко и ясно, пока я вообще по-гэльски не заговорил.

— А ты умеешь? — Брианна потихоньку приходила в себя.

— Да, — кивнул Роджер, — и если ты не хочешь прямо сейчас выучить кучу гэльской ругани… то давай начинай. Это что за предложение такое ты мне сделала… ты, примерная девочка-католичка, только что с мессы! Я-то думал, ты девственница.

— Я и есть! При чем здесь это?

Прежде чем Роджер успел ответить на возмутительную реплику, Брианна выдала очередную:

— Вот только не говори, что не спал с девушками, я знаю, что спал!

— Да, и что? Я не хотел на них жениться, они не хотели выходить за меня замуж. Я их не любил, а они не любили меня. А тебя я, черт побери, люблю!

Брианна прислонилась к фонарю, спрятав руки за спину, и глянула Роджеру прямо в глаза.

— Кажется, я тебя тоже люблю.

Роджер не сразу понял, что затаил дыхание, и поспешил вдохнуть.

— Хм. Вот как. — По шее стекли ледяные капельки. — Хорошо, а ключевое слово здесь «кажется» или «люблю»?

Брианна расслабилась — самую малость — и сглотнула.

— Оба. — Она вскинула ладонь, когда Роджер было снова заговорил, и продолжила: — Люблю… кажется. Но… но я не могу не думать о том, что случилось с мамой. Я не хочу, чтобы такое случилось и со мной.

— При чем здесь твоя мать? — После обычного удивления Роджера охватила новая вспышка гнева. — Ты думаешь о чертовом Джейми Фрейзере?! Думаешь, тебе не хватит скучного историка, что тебе нужна… нужна великая страсть, и куда мне до того, что у твоей матери было с этим Фрейзером?

— Нет! Дело не в Джейми Фрейзере! А в моем отце!

Брианна сунула руки в карманы куртки и снова тяжело сглотнула.