Бремя сильных - Андрей Олегович Рымин

завтра! Один бой — не вся битва, а одно проигранное, пусть даже и разгромно, сражение — это еще не поражение в войне! Тем более в такой войне, как эта.

Арчи только сейчас полностью осознал весь масштаб обрушившегося на них бедствия. Понимание того, что нынешнее вторжение желтоплащников по-настоящему угрожает Империи, привело Монка в чувства. Реальная опасность грозила в этот раз самому дому Арчи. Не союзникам, не государственным интересам, не финансовым потокам, или торговым связям, а самой огромной и, казалось бы непобедимой, державе. Веками удерживаемое равновесие теперь может рухнуть, и весь мир захлебнется в крови!

На мгновение даже образ погибшего Берта вылетел из мыслей полковника — так ярко представились ему картины грядущего кровавого хаоса и нового миропорядка под желтыми сарийскими флагами. Собственное воображение испугало Арчи сильнее, чем жуткая реальность происходящего у реки. Монк в несколько шагов вернулся к лошади, вскочил в седло и заорал во все горло:

— К стене! Все отступаем к стенам!

Солдаты, похоже давно уже только и ждавшие этой команды, немедля повскакивали на лошадей и устремились следом за Арчи. Полковник, не оборачиваясь, гнал своего коня прочь от реки, прочь от баржи, прочь от проклятого колдуна, запрятавшегося под ней. Примеру Монка тотчас же последовали и остальные отряды имперцев. Чудом уцелевший горнист призывно трубил отступление.

Слабая одиночная трель еле просачивалась сквозь зычный рев тысяч глоток. Флот иноверцев наконец-то вспорол песок пляжа тяжелыми килями, и на прибрежную кручу выплескивались волны захватчиков. Без какого-либо порядка и построения желтоплащники просто бежали вперед и орали, но сейчас это было не важно. Драться им было не с кем.

Люди Девона и Рамоса, сдерживавшие все это время натиск сарийцев на флангах, тоже бросили бой и спешили к городской крепи вместе со всеми. Справа и слева от ворот каменную стену уже расчертили десятки веревок и лестниц. По ним торопливо взбирались наверх лучники рыжего Шурли. Оценив общий темп и число переживших сегодняшний хаос имперцев, Арчи сделал уверенный вывод:

«Успеем!»

Спрыгнув на землю, полковник простился с конем, потрепав его за загривок. Ощущение было премерзкое — будто друга хоронишь живьем. Но что делать? Лошадей на стену не втащишь. Придется оставить врагу. Резать — времени нет, слишком хлопотно. Да ну это и к лучшему — жалко коняшек. Людей, правда, жальче… К Зарбагу эмоции! Оплакивать павших будем потом — сейчас нужно спасать уцелевших.

Рядом бухнули тяжелые каблуки другого кавалериста. Спешившийся сержант был Монку знаком — долговязый Ланс Кулхард из его полка.

— Господин полковник! — в дрожащей руке регуляра, протянутой к Арчибальду, краснело нечто, по форме напоминающее кулак. — Это ОН передал. Сказал: «Вашему командиру». Как раз перед тем, как вы отступать приказали.

Арчи нехотя принял покрытое кровью «послание», все еще не понимая, кто и что ему передал. Полковника огорошил вид Ланса. Бывалого воина постыдно трясло. Глаза Кулхарда буравили землю у них по ногами.

— Кто он⁈ Где ты взял эту хрень⁈ — прикрикнул Монк на оробевшего сержанта.

— Так Колдун сквозь поднорок просунул! — очнувшись, зачастил Ланс. — Мы как раз там копали с ребятами! Тут рука эта из дыры вылетает, и прямо к нам! А за ней голос! Жуткий такой, сразу понятно, кто говорит!

Еще до конца не дослушав ответ, Арчи брезгливо бросил липкий обрубок на землю. Рука⁈ Кисть⁈ Монк, скривившись, уставился на изуродованную часть тела, лежащую перед ним. Зрелище было то еще. Ровный срез у основания ладони покрывала еще до конца не застывшая красная корочка. Пальцы тоже отсутствовали. Хотя… Арчи перевернул кисть носком сапога. Так и есть! Средний палец оставлен. А это что⁈

На единственном сохраненном члене обрубка, превращенного сарийцем в «послание», блестел золотом сквозь кровавый налет родовой перстень Берта. Кисть Ван Марта, «обструганная» колдуном в очевидную форму всем понятного неприличного жеста, наглядно сообщала полковнику: гневные слова Арчибальда услышаны. И даже более того.

Он хотел получить ответ? Он его получил!

Глава семнадцатая

Разгадки

К повозке возвращались молча. Не замечая боли в сломанной руке, побитый Яр понуро брел по лесу. Еще бы! Где уж там переживать о плоти, когда твой дух сильнее пострадал. Прилив апатии, затмивший его разум в момент пленения, сейчас уже отхлынул, и мысли Вечного собрались в стройный ряд.

«Он Проклятый. Такой же, как и я», — обдумывал Яр данность. — Но, как же так? В Империи их нет. Неужто снова Орден? А гвардейцы? Раз егеря признали за своих, то, значит, так и есть. Подстроить все так хитро очень сложно. Да и везли на запад. Граница же в обратной стороне. Нет, что-то здесь не то… Сарийцы⁈'

За время проведенное с магистром Мудрейший кое-что узнал про мир лежавший к северу от брошенной Долины. Теперь он хоть и с большим трудом, но представлял себе размеры этой огромнейшей земли и ведал про деление на страны.

Империя, Нарваз, Даргон и Шер дружили меж собой и одинаково в своих пределах посильно изводили Проклятых. В Коротких княжествах, рассыпанных вдоль моря, к бессмертным относились точно так же. Как, собственно, и в Артисе, и в Фарке. Все эти страны Вечные покинули давно — здесь им грозила смерть.

Восток — другое дело. Шесть подвластных Ордену государств не признавали постулатов новой церкви. Там Проклятых, наоборот, такими не считали и даже возносили над людьми. В Валонге, в Ворке, в Харте и в Лингане, а также в Салтии и в Фелии законы покровительствовали Вечным. Долгоживущие имели больше прав, фактически приравниваясь к знати. Еще бы! Ведь они те самые законы и придумали. По крайней мере, Дамаран так говорил.

На западе тоже жили Вечные, но только четверо: сама богиня Сара и трое ее сыновей. В других бессмертных государство не нуждалось, и Проклятых, решивших сдуру забрести в те дальние края, ждала лишь смерть. Владычица страны сильнее Братства ненавидела сородичей и быстро расправлялась с конкурентами, способными одним лишь фактом своего существования пошатнуть ее власть.

Ведя рассказ о Сарии, Эркюль так и сказал:

«Старуха нас до одури боится. Считает мы хотим ее убить и посадить на трон в Арасе куклу. А потому трясется день-деньской в кругу охраны и из столицы нос не кажет. Сидит в своем дворце безвылазно. И правильно. Власть одного иль даже четверых — плохая власть. Сменить легко. Не то что у людей в Империи. Да, там формально правит Император, но управляет всем он далеко не лично.