Кодекс боя - Александер Дарвин

Сего не знал, что ответить, а потому только кивнул.

– Мне нужно кое о чем с тобой поговорить, но это может подождать, – добавил Мюррей. – Не хочу, чтобы ты думал о чем-то постороннем, когда будешь в круге. Это никогда не помогает.

Нашел ли старый гривар то, что искал? Сего не мог больше ждать.

– Я хочу…

– Это не имеет значения, – остановил его Мюррей. – Тебе кажется, что если узнаешь, то сможешь все исправить. Но нет, этого не будет.

Сего опустил голову.

– Что бы я тебе ни сказал, ничего не изменится. Ты останешься самим собой – Сего. Тем грязным мальчишкой, каким я увидел тебя в Глуби. Тем мальчишкой, который дрался за слабых в кругу у Талу. Тем парнем, который прошел Испытания как нож сквозь масло и теперь готовится сразиться за то, что считает правильным и справедливым. Не за биты, не за нацию – за то, что правильно. За Кодекс. – Мюррей положил руку на плечо Сего и сжал. – Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать.

Сего вспомнил, как в начале семестра Эон Фарстед на своем занятии спросил, за что он сражается. Не за Эзо. Не за даймё. Даже не за гриваров. Он сражается за Коленки. За «Драконышей». За Мюррея. За Фармера и своих братьев, где бы они ни были.

– Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать, – повторил он.

Сего стоял в сторонке, покачивал пульсирующую болью руку. Бой еще не начался, а он уже вспотел в своей белой форме. Лицеист-диктор напоминал собравшимся о том, кто участвует в предстоящих поединках и что поставлено на кон.

Сего не слушал.

Если план провалится, его команда не сможет перейти на второй уровень. Все, над чем они трудились в течение семестра, все, чего им удалось достичь, будет утрачено. Если план провалится, Коленки останется с Шиаром и «Бейхаундами» – заявленное условие обмена будет аннулировано. И все из-за него, Сего. Из-за его стремления сделать все правильно, по-честному.

Руки и ноги отяжелели, словно налились свинцом. Дышалось с трудом. Он смотрел на три сверкающих круга, расположенных бок о бок на коричневом брезенте. Каждый круг отливал своим особым природным свечением: ауралитовый – благородным синим, рубеллиевый – огненно-красным, ониксовый – тусклым черным.

Сего не мог оторвать глаз от ониксового круга. Его не должно быть здесь. В последнюю минуту администрация Лицея заменила им стандартный эмералисовый, использующийся обычно для команд первого уровня. Мюррей-ку пришел в ярость, увидев, как по брезенту тянут ониксовый круг.

– Что он задумал, этот трус Каллен, поглоти его Тьма? – пробормотал гривар под нос. – Оникс уже несколько десятков лет не применяют в поединках команд низкого уровня.

Оставив Сего с «Драконышами» разминаться у боковой линии, он направился к скамьям.

Вместе с капитаном начала поединков ждали Абель и Матеус. Абель не мог стоять на месте, он то подпрыгивал, то поднимался и опускался на мысках. Казалось, заряд энергии не иссякнет в нем никогда. Оставалось только гадать, когда десовиец успевает спать. Матеус заметно нервничал, на его худощавом лице застыла хмурая гримаса.

Стараясь избавиться от напряжения в плечах, Сего наклонялся, вытягивая руки к полу, и выпрямлялся. Выпрямляясь, он выдыхал и закрывал глаза, отсекая окружающий шум.

«Прими это». Еще один глубокий вдох. Он уже здесь; он сражается. Иного пути вперед нет. Нужно принять эту давящую тяжесть, придирчивые взгляды зрителей, судьбу товарищей по команде и друзей.

Но тревога не уходила, висела на нем, как враждебный напарник в упражнении «неси ленивца». Взгляд то и дело возвращался к ониксовому кругу. Через несколько мгновений Сего будет драться в этом кольце черного света. Поскольку «Драконышам» предоставлялось право выбирать противников, «Роки» имели право выбрать круги. Грифин Тергуд, капитан «Роков», не задумываясь назвал пользующийся печальной известностью темный сплав, думая, вероятно, о том, как будет рассказывать о своем подвиге девицам.

– Сего!

Голос диктора, словно бритва, прорезал шум и гам.

Публика притихла.

Хотя Сего был всего лишь лицеистом начального уровня, он уже за первый семестр заработал неплохую репутацию. Он не был первым по набранным баллам, но выделялся тем необычным способом, которым побеждал всех своих соперников.

Сабмишн. Сего предпочитал закончить бой удушающим приемом, а не забивать противника до отключки.

К кругам вызвали также Абеля и Матеуса. Кивнув товарищам, Сего ступил на брезент и ощутил босыми ногами холодок пола. Подбегая к кругу, он смотрел прямо перед собой, чтобы случайно не увидеть в толпе зрителей знакомые лица.

Прежде чем войти в круг, Сего на мгновение остановился. Тени сползали с ониксового диска и темной лужицей собирались у его ног. Черный свет тянулся к мальчику, а тот понятия не имел, как отреагирует на него в черном круге.

Может быть, повернуться и уйти? Попросить на замену Дозера? Или позвать находящегося здесь служителя-даймё, чтобы проверил сломанную руку? Разум искал отговорки, оправдания следующему шагу – шагу назад. Но никакого другого пути не было, и Сего это знал.

«Один шаг вперед – это шаг туда, где тебя еще нет», – прошептал голос Фармера, когда Сего перешагнул через ониксовый порог и встал в центре круга.

И тени черного света тут же устремились навстречу, как акулы на свежее мясо.

В глубине души Сего надеялся, что публика растворится и он очнется в другом месте или в другом времени, как это произошло в классе профессора Ларкспер. Но ничего подобного не случилось. Зрители на трибунах кричали и аплодировали. Его товарищи по команде ждали своих соперников.

– Грифин Тергуд! – разнеслось по залу.

Грифин подбежал к кругу и встал напротив Сего. Сейчас он выглядел как будто даже крупнее, мощные мускулы напрягали «вторую кожу». Грифин пригладил ладонью золотистые волосы, покрутил головой влево-вправо и посмотрел на Сего. Потом повернулся к трибунам и широко улыбнулся группе восторженных поклонниц, выкрикивавших его имя.

Лично против Грифина Сего ничего не имел. Среди всех чистых Тергуд был одним из лучших. Он никогда не насмехался над Сего или кем-либо из серых так откровенно, как это делал Шиар. Но Грифин был одним из них, продуктом многовекового бридинга. Семейство Тергудов входило в число старейших и представляло элиту элит. Только самые выдающиеся Тергуды получали разрешение произвести на свет потомство. Все особенности, все отличительные черты династии были представлены в Грифине – точеный подбородок, широкие плечи, здоровенные кулаки, бедра, похожие на бревна. Все это создавалось на протяжении столетий ради одной-единственной цели – победы.

Почему Тергуду должен достаться весь свет, вся слава, когда серые, живущие в трущобах и сражающиеся как рабы, не получают ничего?

Волосы на затылке встали дыбом, по рукам и ногам как будто побежали забравшиеся под вторую кожу муравьи. Легкое покалывание распространилось по телу, обосновалось в животе и завибрировало в