Кодекс боя - Александер Дарвин

пойти по Пути, заданном другими. Сего пешка в этой игре – точно так же, как и сам Мюррей.

Мюррей нахмурился, вспомнив, как был рыцарем, как сражался в круге во славу Эзо и верил, что может изменить мир, что от него что-то зависит.

«Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать».

Нет, они сражаются для того, чтобы даймё могли и дальше продолжать свои бессмысленные традиции – бизнес, торговлю, дипломатию, культуру. Они сражаются для того, чтобы такие люди, как Талу, могли набивать карманы и подчинять себе беспомощных. Они сражаются для того, чтобы нации и дальше соперничали, толкая своих гриваров все ближе и ближе к пропасти.

«Мы сражаемся, потому что они нас к этому принуждают. Мы сражаемся, потому что они кричат и плюются, требуя нашей крови».

Чем рыцарь-гривар, дерущийся на потеху ликующих фанатов, отличается от уличного мальчишки, которого загнали в ржавые рамки рабского круга?

Резкий звук зуммера заглушил голоса на трибуне и призвал бойцов занять свои места. Взгляды обратились к шести ученикам в центре арены. Солара Халберд против Теган Мастертон. Дозер против Коленок. Сего против Шиара – и снова в ониксовом круге.

Мюррей взглянул на похрапывающего рядом Дакара. Взвившиеся с рам спектралы пролили свет во все уголки арены.

Вспомнились слова старого Эона, произнесенные в кабинете верховного. «Пора делать выбор: Путь Света или Путь Тьмы».

Может, вернее идти тропой теней, чтобы держаться подальше от света? Может, для Сего было бы лучше, если бы Мюррей оставил его в Подземье, у Талу? Тогда парень не стоял бы здесь, в черном свете, и тени не окутывали бы его. И за ним не наблюдали бы те, кто хочет использовать его в своих корыстных целях. Ему не пришлось бы сражаться ни со своими друзьями, ни со своими демонами.

Может, Мюррею тоже следовало бы держаться темной тропы?

Что, если бы он не сражался за Сего на «Лампаи»? Натягивал бы поглубже капюшон, стоял в сторонке, как делал последние десять лет? Вернулся бы к привычной рутине: спускаться в Глубь, чтобы купить сломленных мальчишек, возвращаться с пустыми руками, напиваться до беспамятства каждый вечер, а потом повторять все сначала?

Теперь этот вариант уже не казался таким плохим.

Сего смотрел через ониксовый круг на Шиара.

То и дело откидывая русые волосы, шакал развлекал публику комбинациями, принимал разные позы, демонстрировал «мельницу». Некоторые из его товарищей аплодировали.

Он не изменился с тех пор, как Сего встретил его у Талу, остался все тем же высокомерным, безжалостным мальчишкой, которому нравилось издеваться над слабыми. Он считал, что на Пути Гривара нет места чести, сдержанности и скромности. Он считал, что Кодекс мертв и что самое главное – это победа.

На лице его играла хищная ухмылка, та самая, с которой он посмотрел на Сего, вышибая дух из лежащего на красной земле Плаксы.

Сего знал, что должен ненавидеть Шиара за содеянное. Но сейчас он не чувствовал ненависти. Отныне ему все равно, кто стоит напротив него в круге.

Черный свет уже проник глубоко, он пульсировал в мышцах и сухожилиях, извивался в органах, бурлил в скелете. Свет исходил из каждого квадратного дюйма его тела, которое больше времени росло в какой-то ванне, чем ходило по земле.

Сего снова увидел себя с трибуны – с прямой спиной, слегка покачивающийся с пятки на носок и безучастно взирающий на Шиара.

Этот дрянной мальчишка – всего лишь сосуд, тело. Еще один мешок с кровью, костями и внутренностями – и с ложными понятиями, такими как честь и счастье, ненависть и любовь.

Еще одно тело, которое нужно сломать.

Сего почувствовал, что свет достиг кульминации. К этому моменту он уже двигался через круг в направлении Шиара, стартовав за долю секунды до сигнала. Зрители не заметили нарушения – все случилось слишком быстро, – но Шиар заметил.

Заметил и успел вскинуть руки, прежде чем Сего набросился на него.

Первая атака – влепить подушкой стопы в колено и услышать, как трещат связки. Два быстрых джеба и удар кулаком с разворота – сбоку в голову.

Шиар упал. Сего добавил два удара коленями в корпус, занял маунт и влепил кулак в горло, когда противник попытался быстро перевести дыхание.

Выстроить сколь-либо организованную защиту против такого урагана агрессии Шиар уже не мог, он только отбивался, тыча куда попало.

Сего не упустил возможности зажать его руку между бедрами и надавить. Кость хрустнула, но он не остановился.

Вывернувшись из-под Сего, Шиар вскочил и попытался оторваться.

Нет, не убежит.

Сего зацепил Шиара ногой за лодыжку и снова повалил. Поймав жертву за пятку, он обхватил ногу рукой, зажал и повернул, почувствовав, как рвутся и извиваются, словно разрубленные черви, связки и сухожилия.

Шиар закричал от чудовищной боли, его пронзительный вопль врезался в восторженный шум толпы.

Сего никакого крика не услышал. Только самый обычный, неизбежный звук, всхрип, который издает гончая, когда волк добирается до ее горла.

Сего не видел зрителей, наблюдавших за ним со смесью благоговения и отвращения. Он не видел, как нахмурился и закрыл ладонями лицо Мюррей. Не видел улыбки Каллена Олбрайта, наблюдавшего за боем сверху. Не видел Сол и Теган Мастертон в соседнем круге, которые вели стратегический поединок, осторожно кружа по арене, обмениваясь рассчитанными джебами и киками, защищаясь и атакуя, избегая риска и зная, что малейшая ошибка может оказаться роковой. Не видел, как в следующем круге отчаянно бьются Дозер и Коленки. Каждый хорошо знал манеру боя другого, но сражаться на пике эмоций им не приходилось. Дозер вздрагивал каждый раз, когда его кулак натыкался на голову друга. Коленки нападал со свирепостью, совершенно необъяснимой, если не знать, через что эти двое прошли в Глуби.

Сего видел только Шиара – конечности, которые нужно оторвать, плоть, которую нужно отбить, артерии, которые нужно сдавить. Все остальное померкло – тьма заволакивала глаза, наползая с периферии зрения.

Сего слышал, как бьется сердце Шиара, пульсируя в одном ритме с тьмой. Он уже нашел самый быстрый путь к этому сердцу – обхватить рукой шею, сжать артерии с обеих сторон и тем самым посадить мозг на голодный паек. Пульс начал замедляться, и сердце отчаянно пыталось прокачать кровь по передавленным сосудам.

Это бьющееся сердце нужно остановить. И только когда дело будет сделано, Сего сможет отдохнуть.

– Чувствуешь?

Голос упал в окружающую темноту, как брошенный камень падает в тихое озерцо, запуская круги.

– Чувствуешь, как мутнеет в глазах?

Голос был его собственный, только звучал немного по-другому, по-детски.

– А теперь попробуй на мне. Я дам знать, когда у тебя получится.

Он маленький. Всего лишь ребенок.

– Я все сделал правильно? – Другой голос.

Маленький Сэм за спиной Сего отрабатывает простой прием – мата-леон.

– Ты сдавливаешь мне горло спереди – удушающий захват. Сжать нужно здесь и