Япония, японцы и японоведы - Игорь Латышев

В целом, однако, в тематике работы отдела Японии ощущалось немало крупных пробелов. Никем не затрагивались в то время, в частности, проблемы внешней политики Японии и советско-японских отношений. Руководство отделом оправдывало это тем, что этими проблемами в те годы занимались такие академические учреждения как Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО), Институт Китая, а также подведомственный министерству внешней торговли Научно-исследовательский конъюнктурный институт (НИКИ). Да так оно и было: в каждом из упомянутых научных центров сложились к тому времени группы японоведов, главным образом экономистов и политологов, занимавшихся разработкой ряда проблем экономики и внешней политики Японии, а также изучением состояния советско-японских экономических отношений. В ИМЭМО такую группу экономистов в 60-х годах возглавлял Я. А. Певзнер. В НИКИ значительный вклад в изучение советско-японских экономических связей, а также торговой экспансии японских монополий стали вносить такие компетентные специалисты как П. Д. Долгоруков и С. К. Игнатущенко.

Однако творческое сотрудничество отдела Японии ИНА АН СССР с японоведами упомянутых выше и других научных центров практически отсутствовало. Объяснялось это не столько дефектами в организационной структуре академических учреждений, слабо связанных друг с другом на уровне отделов и секторов, сколько особенностями характера заведующей отделом Японии М. И. Лукьяновой, не умевшей установить дружественные контакты на личной основе с теми академическими учреждениями, где работало довольно большое число специалистов по Японии, включая экономистов, политологов и международников.

Тем не менее в работе японоведов Института востоковедения наблюдались некоторые положительные сдвиги. Быстрое развитие экономических, культурных, научных, общественных и прочих связей Советского Союза с Японией, в которых стали участвовать различные учреждения нашей страны, открыло японоведам института новые возможности для познания японской действительности. Так, в частности, некоторые японоведы стали выезжать в Японию либо в краткосрочные научные командировки, сроком на несколько недель, либо в качестве переводчиков и консультантов в составе различных делегаций советской общественности. В конце 50-х - начале 60-х годов кратковременные поездки в Японию совершили П. П. Топеха, В. А. Власов, С. Б. Маркарьян, Н. И. Чегодарь, Л. Д. Гришелева, Т. П. Григорьева и некоторые другие японоведы, главным образом из числа тех сотрудников института, которые занимались проблемами современности. Их поездки в Японию помогли им лучше ориентироваться в вопросах современной жизни японского общества и успешно преодолевать догматические взгляды на изучавшиеся ими проблемы.

Приступая к работе в институте, я видел свою главную задачу в написании монографии, посвященной вопросам внутренней политической жизни Японии. Именно эти вопросы интересовали меня более всего, и именно по этим вопросам было привезено мною в Москву из Японии наибольшее число книг, журналов и газетных вырезок. Такая монография должна была, по моим первоначальным расчетам, быть написана в течение двух - трех лет, с тем чтобы стать одновременно докторской диссертацией.

Будучи в Японии в качестве журналиста и переключаясь ежедневно с одной темы на другую по долгу своих корреспондентских обязанностей, я не имел времени для того, чтобы сосредоточиться на какой-либо одной теме. Поэтому там я ограничивался лишь сбором литературы по целому ряду вопросов, связанных с внутриполитической жизнью Японии, предполагая "переварить" все собранное по возвращении в Москву. С таким намерением я и согласовал программу своей работы в институте с заведующей отделом Японии М. И. Лукьяновой, под началом которой я вновь оказался на первых порах.

Но в отличие от периода пяти-шестилетней давности мои отношения с Лукьяновой складывались уже иначе. Теперь я вернулся в институт как специалист с длительным стажем пребывания в изучаемой стране (в которой сама Лукьянова никогда не бывала), как автор большого числа статей и заметок об этой стране, опубликованных в наиболее влиятельной газете страны - в печатном органе ЦК КПСС, как человек, пользовавшийся доверием и в редакции "Правды", и в международном отделе ЦК КПСС. Поэтому Лукьянова, хорошо ориентировавшаяся в том, "кто есть кто", сочла за лучшее не вступать ни в какие споры и конфликты со мной и соглашалась без возражений со всеми моими предложениями по поводу моей дальнейшей работы. Иначе говоря, я получил с тех пор карт-бланш в выборе как темы, так и сроков своей научной работы, и это меня вполне устраивало. Свою задачу я видел в скорейшем освоении материалов, привезенных мной из Японии. Что же касается темы, то она была мне ясна: все аспекты государственного устройства и политической жизни Японии нашего времени.

Соскучившись по академической научной работе, я после месячного отдыха в Крыму приступил к работе, и работа пошла быстро, ибо под рукой у меня были именно те материалы, которые требовались.

Сначала я предполагал, что моя монография будет охватывать как проблемы, касающиеся государственной структуры Японии, так и вопросы, связанные с практикой работы государственных учреждений и с политической жизнью японского общества. По моему первоначальному замыслу заголовок монографии должен был быть примерно таким: "Государственный строй и политическая жизнь Японии". Но на практике так не получилось. Только поначалу я вроде бы уложился по объему в намеченную мной схему рукописи. Это была глава "Роль религии в политической жизни Японии", которую я сразу же поместил в сборник статей, подготовленный сотрудниками японского отдела. Однако последующие главы из-за обилия материалов стали значительно превышать задуманный по началу объем, и в конечном счете план и структуру предполагаемой рукописи пришлось менять. В результате раздел рукописи, посвященный правящей либерально-демократической партии Японии, стал превращаться в самостоятельную монографию. В ходе написания этой монографии многие факты быстро устаревали и возникала необходимость в новых книгах, издававшихся на эту тему в Японии и США, и в более свежих журналах и газетах. К счастью, в то время мне довелось ежегодно ездить в Японию, что позволило мне пополнять свою библиотеку свежими публикациями. Помогали мне и сотрудники досье редакции "Правды", получавшие по подписке авиапочтой комплекты нескольких японских центральных газет и отдававшие их мне за отсутствием в редакции специалистов по Японии. Но погрузиться целиком в авторскую работу над названной монографией мне в те годы не удалось. Большой помехой моим благим намерениям стал целый ряд других дел, навалившихся на меня уже в первые месяцы после возвращения в стены института.