Дикая война - Ерофей Трофимов

за пять, но быстро получилось, — поскромничал Мишка, прихлёбывая напиток. — Повезло, что снега сильного не было. Так, перемело малость, и всё.

— Ловко. А как получилось-то, что никто на тот забор не глянул?

— А место неудобное, вот и не посмотрели. Ну сам бы ты стал с забора стрелять? Нет. Вот и те, кто смотрел, так же думали. Да ещё и на сугроб подняться поленились. Не подумали, что с сугроба стрелять не тот угол. Неудобно.

— А ты, значит, подумал, — кивнул дежурный.

— Так я охотник. Я про стрельбу, почитай, всё, что только можно, знаю, — нахально усмехнулся Мишка.

* * *

На заимку Мишка отправился, едва только закончились крещенские морозы. И снова и аэросани, и прицепные сани были загружены так, что полозья гнулись. Подогнав свой транспорт к спуску к ручью, парень заглушил на славу потрудившийся мотор и, выбравшись из кабины, устало потянулся. Но как только он перенёс в дом первые мешки, как на заимку прибежали ханты.

Один из молодых охотников возвращался в стойбище и увидел на реке знакомую технику. Молодёжь с шутками и смехом быстро перетаскала всю поклажу в дом, и Мишка, как радушный хозяин, принялся заваривать свежий чай. Молодёжь уже баловалась свежезаваренным напитком, когда на заимку пожаловал Торгат. Не спеша, с достоинством войдя в дом, он вежливо поздоровался с хозяином и, присев у печки, принялся набивать трубку. Мишка, соблюдая правила, подал ему кружку с чаем и, дождавшись, когда охотник сделает пару глотков, пряча улыбку, принялся раздавать гостинцы.

Первым делом в ход пошли трофейные винтовки и патроны к ним. Оружию обрадовались все. Даже Торгат, не удержавшись, взял в руки одну винтовку и, пощёлкав затвором, одобрительно кивнул. Мишка, развязав свой личный мешок, достал из него футляр и, протянув его охотнику, сказал:

— Как обещал, Торгат. Это бинокль. Теперь не нужно будет прицел с винтовки снимать.

— Благодарствую, Мишка. Добрый подарок, — отложив трубку, тихо ответил охотник заметно дрогнувшим голосом. — У нас для тебя тоже подарок есть. Парни потом принесут, — добавил он с непонятной интонацией.

Мишка только плечами пожал. Наверняка очередная связка соболей аскыров с густым, почти чёрным мехом. Редкий зверь, но ханты умеют его добывать. Указывая на мешки и ящики, парень принялся пояснять, где что лежит. Парни, допив чай, хватали поклажу и уносили её в стойбище. Подав Илкену мешок с бисером, иголками, нитками и лентами, Мишка пояснил, что там лежит, и улыбнулся, припомнив, как удивилась такой покупке Настя.

На рынок они поехали всей семьёй. Благо Монголу их общий вес был не в тягость. Застоявшийся жеребец брал с места размашистой рысью, легко унося сани в нужное место. Так что в лавку, где торговали разной женской радостью, они вошли все вместе. Тётка сразу примёрзла к прилавку со спицами, а Настя и Танюшка принялись рассматривать ленты. Мишка, отозвав приказчика в сторону, просто отдал ему список нужного и с улыбкой смотрел на своих девчонок.

Приказчик, едва рассмотрев список, сообразил, что перед ним серьёзный покупатель, развил бурную деятельность. Мишка, пытаясь поддержать такое реноме, принялся осматривать товар, небрежно откидывая в сторону всё, что ему не глянулось. Приказчик попытался было спорить, но, нарвавшись на пристальный Мишкин взгляд, прикусил язык. Отобрав нужное, Мишка велел ему начать счёт и, повернувшись к девчонкам, спросил:

— Выбрали, что хотели?

— Миша, а сколько потратить можно? — робко уточнила Глафира.

— Мама Глаша, ты выбери и вот сюда положи, а дальше моя забота, — отмахнулся парень. — Сколько насчитал? — повернулся он к приказчику.

— Так тут на пять рублей сорок семь копеек будет, — осторожно ответил тот.

— Совесть пропил? — мрачно поинтересовался парень. — Четыре с полтиной, не больше.

— Да как же это?! — подскочил приказчик, но вышедший в зал купец, хозяин лавки, одним движением отодвинул подчинённого в сторону и, вежливо поздоровавшись, быстро проверил товар. Потом, вздохнув, уважительно ответил:

— Прощенья просим, сударь, но за четыре с полтиной никак не можно. Пять двадцать моё слово.

— Четыре семьдесят, и даже не стану изъянов искать, — усмехнулся Мишка.

— Пять десять, — уступил купец.

— Пять ровно, и я к этому ещё чего возьму, — заявил парень, и купец, кивнув, протянул ему ладонь.

Хлопнув по ней, Мишка достал деньги, велев приказчику упаковать купленное. После чего перешёл к прилавку, куда сгрузили свои покупки девчонки. Последовавший за ним купец дождался, когда парень осмотрит товар, и, аккуратно поворошив его пальцами, объявил:

— Два пятьдесят.

— Будем шапками кидаться, или сразу за два отдашь? — спросил Мишка, устало вздохнув.

— Забирай, — подумав, махнул купец рукой.

Получив деньги, он некоторое время задумчиво поглядывал на укладывавшего в сумки пакеты парня, а потом, выйдя из-за прилавка, тихо сказал:

— Ты прости нас, Михаил. Господь свидетель, не хотел я в то дело влезать. Не по мне так дела вести. Не держи сердца, Христом богом прошу.

— Бог простит, — вздохнув, кивнул парень.

Они вышли на улицу, и Настя, не удержавшись, осторожно спросила, зачем ему столько всяких девичьих товаров. Бросив на девушку ироничный взгляд, Мишка вдруг понял, что она ревнует. Удивлённо хмыкнув, он скинул сумки в сани и, повернувшись к ней всем телом, принялся пояснять, что все вещи, которые он привёз с заимки, пошиты женщинами хантов, а так как денег они с него не возьмут, то отблагодарить их за работу он может только так.

Внимательно выслушав его пояснения, девушка задумчиво покрутила в пальцах кончик собственной косы и, кивнув, покосилась на тётку. Мишка же, сообразив, что все его пояснения для неё пустой звук, растерянно посмотрел на Глафиру, ища у неё поддержки. Чуть усмехнувшись, тётка поманила девушку к себе и, отведя в сторону, принялась что-то тихо втирать. Мишка же, переведя дух, отправился в следующую лавку.

Кончилось всё тем, что Настя весь обратный путь сидела в санях тише мыши, с пунцовыми от стыда щеками. Что уж там ей сказала тётка, он так и не узнал, но все вопросы у Насти с этой минуты как отмолило. И вот теперь, вспомнив эту историю, парень не сумел сдержать улыбки. Торгат, удивлённо посмотрев на него, жестом подозвал к себе сына и, что-то тихо ему сказав, отпустил. Дождавшись, когда молодёжь убежит, он раскурил трубку и, выпустив клуб ароматного дыма, спросил:

— Что в том мешке было, Мишка? Чего улыбался?

— Всё, что сказал, и было, — усмехнулся парень. — А улыбался вот почему, — и он вкратце рассказал ему ту историю.

— Бывает, — понимающе усмехнулся охотник. — Когда за пушниной пойдёшь?

— Завтра хотел, — пожал Мишка плечами.

— Вместе пойдём, — вдруг заявил хант.

— Случилось что, Торгат? — насторожился парень.

— Нет, просто не видел тебя