Отвергнутые Мертвецы - Graham McNeill

Субха опрокинулся на спину, и Асубха бросился на Сатурналию, отшвырнувшего свой загубленный шлем. Два воина повалились на землю, их мощные конечности беспорядочно переплетались, они пихали, царапали и молотили друг друга локтями и кулаками. Асубха ударил лбом по лицу Сатурналии и оскалился в ухмылке, чувствуя как дробится нос противника. Он нашарил свой нож и с силой ткнул им кустодия в подбородок. Тот блокировал удар своим предплечьем, и клинок пропорол наруч и кость. Они перекатились, и в лицо Асубхи врезался бронированный кулак.

Удар был таким мощным, что Пожирателя Миров сбросило с кустодия. Он сплюнул кровью и поднялся на корточки, готовый снова броситься на Сатурналию. Вся его изощрённость исчезла, он очутился во власти ярости и стал абсолютной копией своего брата. Субха уже был на ногах, его нижняя челюсть практически свисала вниз с черепа, но то же самое можно было сказать и о Сатурналии. Кустодий уже успел подобрать свою алебарду, и сейчас её кончик был нацелен в сердце Субхи.

Оружие зафонтанировало шквалом снарядом, и Субху качнуло назад, когда в него врезались разрывные болты. Все они сдетонировали внутри его тела, вылетая из спины веерами яркой крови и костяных обломков. Субха рухнул лицом вперёд. Он ещё не успел долететь до земли, когда из его глаз начала уходить жизнь.

– Теперь ты знаешь, – произнёс Сатурналия, ухмыляясь кровавым зевом рта.

Асубха почувствовал, что его глаза застилает красной пеленой ярости, и хотя он всегда стремился заполучить "гвозди мясника", он знал, что сейчас не нуждается в них, чтобы достичь состояния кристального бешенства самой чистой пробы. Сатурналия увидел, как он изменился, и отступил на шаг назад. Асубха выкрикнул имя своего брата и снова бросился в бой.

Кустодий махнул алебардой, но Асубха пронырнул под смертоносной дугой её траектории и подхватил упавший клинок Субхи. Он полоснул им дважды в быстрой последовательности, одновременно перекатываясь на ноги одним плавным движением. Клинок рассёк гибкое кольчужное полотно, защищавшее подколенные впадины кустодия, и из двух симметричных порезов брызнуло красным. Сатурналия рухнул в лужу крови, уже неспособный стоять, но всё ещё в силах сражаться.

Асубха обогнул кустодия, чтобы оказаться лицом к лицу с ним. Ярость заставляла всё его существо стремиться только к одной цели.

– Ты умрёшь здесь, сегодня, – прошипел Сатурналия сквозь муки боли. Он держал свою алебарду выставленной перед собой, и Асубха шагнул вперёд, так чтобы её наконечник упёрся ему в грудь.

– Я знаю, – согласился он. – Но то же будет и с тобой.

Асубха ударил вниз своим окровавленным клинком, пронзая им голову Сатурналии, а кустодий из последних сил ткнул вперёд своей алебардой. Оружие гвардейца рассекло сердце Асубхи и пропороло лёгкие, нанося телу непоправимый ущерб. Оба воина тяжело рухнули вниз, один на другого, как будто обнимаясь в честь завершения своего смертельного поединка.

Асубха соскользнул вбок и упал рядом с телом своего близнеца.

Истекая кровью на полу Храма, он втиснул сломанный клинок, окончивший жизнь Сатурналии, в мёртвую руку своего брата и сказал:

– Мы идём по Алой Тропе плечом к плечу, брат.

Атхарва увидел, как гибкий мужчина в свободном комбинезоне поднимает Кая с земли, и выбросил руку в его направлении, проговаривая огневой речитатив Пирридов. Горизонтальный столб пламени прожёг себе дорогу через Храм, и все  деревянные обломки и трупы, бывшие у него на пути, занялись огнём. Его языки взметнулись вверх, жадно пожирая это горючее лакомство, но они опали и угасли, так и не достигнув человека, который удерживал Кая в своей хватке.

Атхарва бросился к нему бегом, тяжело топая ногами, но тут мужчина развернулся, и воин Тысячи Сынов узнал любимца Ясу Нагасены. Он тут же забыл о тех манипуляциях с плотью из репертуара Павонидов, которые подготавливал в своём уме, и потянулся к поясу за клинком, подавляя тошноту, накатившую при одной мысли о нахождении в такой близости от человека, который был настоящим бичом для его способностей.

Струящиеся потоки выстрелов выписывали зигзаги по всему Храму, но Атхарва отбрасывал их недолговечными телекинетическими щитами, продолжая бежать через сотворённое им самим пламя. Он знал, что Тагор погиб, сражаясь с Ясу Нагасеной, но не имел ни малейшего понятия о судьбах Субхи и Асубхи. С учётом того, что Севериан где-то таился или спасся бегством, Атхарва не мог рассчитывать ни на чью помощь в схватке с этим воином Клана.

– Они-ни-канабо, – произнёс мужчина с противной ухмылкой, от которой Атхарву аж замутило. – Приблизься ещё на шаг, и Кай Зулэйн умрёт.

Губы Атхарвы скривились в гримасе отвращения:

– Ты убьёшь его в любом случае, пария.

– Каково это, колдун? – спросил воин Клана. – Каково это – быть слепым?

– Раскрепощает, – соврал Атхарва, делая ещё один шаг вперёд. – Но я могу убить тебя, и не прибегая к своим способностям.

– Такое возможно, – признал пария, сильнее стискивая свою хватку на шее Кая. – Однако я сомневаюсь, что ты успеешь убить меня до того, как он умрёт.

Хотя генетически усовершенствованные глаза и могли разглядеть парию ясно и чётко, Атхарва обнаружил, что его очертания так и норовят расплыться. Зрение воина Тысячи Сынов был гораздо совершеннее, чем у смертных, но умбра парии делала почти невозможным воссоздание его устойчивого зрительного образа. Атхарва сделал усилие, всходя разумом на нижние уровни Исчислений, чтобы повысить свою собранность и ещё больше обострить концентрацию внимания. Размытые очертания парии плавно сфокусировались, сойдясь в чёрный силуэт на фоне жёлтого дымного марева и оранжевых языков пламени.

Атхарва попытался призвать в свою плоть хоть капельку Великого Океана, но близость столь противоестественного создания делала невыполнимой даже эту простую задачу. Пария был дырой в ткани мира, куда сливалась вся энергия до последней капли.

Кай корчился в хватке воина, его лицо было искажено от мучений, которые вызывало прикосновение парии. Астропат испустил настолько отчаянный крик, что даже Атхарва ощутил жалость. Уже просто находясь рядом с парией, Воин Тысячи Сынов испытывал такое отвращение, что даже мысль о его прикосновении была совершенно непереносимой. Убийца из Клана извлёк длинный нож с зазубренным лезвием и раздвоенным на конце клинком.

– Чего бы ты от него ни хотел, оно утрачено, – сказал пария.

Прежде чем он успел пырнуть Кая, выросшая за его спиной тень с размаху опустила ему на голову длинный зазубренный обломок деревянной доски. Воин Клана, в самый последний момент почувствовавший нападение, извернулся, уходя с траектории удара. Он не смог избежать его полностью, и обломок, вместо того, чтобы ударить его сбоку по голове, обрушился на его плечо.

Атхарва увидел, как женщина-навигатор заносит свою доску для следующего удара, но воин Клана не собирался давать ей второй шанс. Она неуклюже махнула своим оружием, но пария поднырнул под него и толкнул её в грудь открытой ладонью. Женщина отлетела назад и врезалась в безликую статую под аккомпанемент тошнотворного шлепка плоти о камень.

Атхарва вцепился в открывшуюся перед ним возможность и ринулся вперёд, выставив перед собой клинок. Воин Клана выронил Кая и изогнулся назад всем телом, откачиваясь в сторону от выпада Атхарвы. Пария рубанул вниз ребром ладони, но генетически укреплённые плоть и кости Атхарвы были рассчитаны на нагрузки гораздо выше тех, что был в состоянии приложить любой смертный, пусть даже и прошедший обучение в Клане.

Атхарва наотмашь ударил парию в грудь, но тот использовал полученный импульс, чтобы совершить пружинистый кульбит. Он непринуждённо приземлился посреди языков пламени, одна его нога была согнута под корпусом, вторая вытянута в сторону.

– Так много псайкеров, – произнёс он со смешком. – Легко чуть ли не до неприличия.

Атхарва даже не успел задаться вопросом, что пария имел этим ввиду, как из воротника воина зазмеились металлические пластины. Они развернулись в изогнутые сегменты, словно это был не хромированный металл, а стремительно растущая живая ткань, и заключили голову парии во вздутый шлем золотисто-серебряных цветов. Из его боковой части выдвинулось трубчатое устройство, а один глаз парии скрыли линзы, отливающие совершенно немыслимыми оттенками, которые встали в предназначенные для них пазы.

Атхарва почувствовал, что это странное приспособление несёт в себе страшную угрозу, и встал между воином Клана и Каем. Он перекидывал клинок из руки в руку, готовясь схватиться врукопашную. За его спиной застонал Кай, которого начала отпускать тошнота, вызванная прикосновением парии.