Доказательство Канта - Елена Янова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно Вик обернулся, повинуясь безотчетному ощущению опасности, и заметил, как посередине улицы, насвистывая, идет беспечный паренек, размахивая ярко-красной сумкой. Он не слышал объявления, транслирующегося по всему району по системе оповещения, и предпочитал не замечать опустевшей улицы и мельтешения первопроходцев практически под носом. Юному отпрыску человечества было хорошо — он шел, едва глядя что перед собой, что под ноги, полуприкрыв глаза и пританцовывая под льющуюся из голонаушников музыку, включенную на полную громкость. Казалось бы, что такого — надо подойти и попросить пройти в безопасное место, но Честер так надрессировал подчиненных верить самым крохотным шевелениям интуиции, что Вик побежал к юноше почти с низкого старта.
Красный отставать не стал — его тоже что-то беспокоило, неуловимое, неосязаемое, но гнетущее. Вдвоем они почти добежали до парня, но тут Вик, сам не зная почему, резко остановившись, протянул руку к его сумке — и на броне от локтя к кисти что-то невидимое пропахало длинные глубокие борозды, оставив от прочного тяжелого экзоскелета невразумительные ошметки. И еще раз. Глядя на возникшую в воздухе из ниоткуда инфернальную четырехлепестковую пасть, окрашенную потеками собственной крови, Вик попытался достать левой рукой игломет, но не смог — болевой шок пронзил тело оперативника, заставив его упасть на землю и бессильно смотреть, как из порванной лучевой артерии ярко-алыми толчками просится наружу жизнь.
* * *
Из-за двери показался дирижер человеческих жизней в белом халате — новый реаниматолог, недавно начавший работать в госпитале. Мы с ним знакомы еще не были, но про его назначение я знал, это была критически важная информация. Я в душе немножко порадовался: как удачно, что ставка оказалась закрыта аккурат накануне того, как потребовался специалист, и поспешил к нему навстречу.
— Доктор?
Врач, молодой голубоглазый брюнет, но, судя по стремительной и четкой манере движений, повидавший на своем коротком профессиональном веку всякое, окинул меня цепким взглядом, особо задержавшись на глазах. На секунду мне показалось, что он сейчас забудет о пациенте и сосредоточит внимание на моей персоне, настолько его захватил чисто исследовательский интерес к необычному генетическому феномену, но в следующий момент он посерьезнел и вернулся к застывшему у меня в зрачках невысказанному вопросу.
— Что я вам могу сказать… Честер, верно?
Я кивнул, и он продолжил:
— Я не совсем понимаю, что или кто могло нанести подобного рода повреждения. Но биомеханика травмы говорит о том, что, скорее всего, это животное с острыми и загнутыми назад зубами. Только характер повреждений таков, что то ли у него три ряда зубов, то ли три пасти. Не хотелось бы столкнуться с такой тварью, — реаниматолог зябко подернул плечами. — Но к сути. Ваш коллега умирает. Слишком большая кровопотеря, болевой шок. Руку, конечно, мы спасем, но начался сепсис, и я жду результата токсикологии — вполне возможно, что ко всему прочему животное было ядовитым. Вы не знаете, какое?
Я покачал головой и медленно ответил:
— Если это и животное, то мы с подобного рода зверями ни разу не сталкивались. Это не значит, что их нет, планета и сейчас изучена довольно поверхностно. Вполне возможно, вы правы, и это неизвестный нам и науке вид. А когда будет токсикология?
— Не раньше, чем через сутки. Сами знаете, силитоксины сами по себе обнаружить и исследовать несложно, оборудование для атомно-эмиссионной спектрометрии имеется, и метод довольно чувствительный, но его пока не адаптировали для биологических жидкостей. Просто обнаружить наличие и количество кремния в сыворотке крови недостаточно, — врач с сожалением и грустью констатировал очевидные и понятные мне факты. — Вы, наверное, знаете, что в норме кремний у человека и так в крови содержится, но вот какой именно силитоксин и в какой концентрации, какова биохимия его действия, период распада и выведения…
Я понимающе кивнул и, чувствуя, как неприятно ворочается что-то колючее под ложечкой, переспросил:
— То есть у нас максимум сутки, чтобы понять, что за зверь на него напал, и попытаться сделать противоядие?
— Да, — просто ответил доктор. — И то не факт, что я прав, и яд есть. И не факт, что организм потом справится с шоком, кровопотерей и сепсисом. Обещать ничего не могу, к сожалению.
Я вздохнул и повернулся к Макс — та стояла рядом, бледная и молчаливая.
— Пошли, хватит тут смертушку в плотском обличье изображать, не пора еще.
Макс встрепенулась, в ее взгляде и мимике растерянное и испуганное выражение менялось на решимость и готовность действовать. Мы рысью бросились к флаеру и полетели в офис — терять не хотелось ни секунды.
Последовательный просмотр всех записей с места результатов не дал –будто защита сама взяла и порвалась, как ветхая тряпочка. Просмотр раз за разом того, как Вик падает, словно на него кто-то увесистый прыгнул, а потом покрывается ранами, стал недюжинным испытанием для психики. Но так не бывает, и мы стали докапываться до истины. Та в ответ упорно показывала нам фигу, пока через несколько часов я от отчаяния не предложил посмотреть запись во всех частотах электромагнитного излучения, которые могли зафиксировать дроны связи и наниты. И на терагерцовом спектре нас ждало неожиданное и крайне неприятное открытие.
— Ты видишь то же, что и я?
Макс кивнула. Перед нами предстал силуэт твари, которую я никогда в живой природе Шестого не видел и надеялся, что не увижу еще долго после этой заочной встречи. Крупное, размером
