Браслет - Владимир Плахотин

       - Мне бы на Сатурн одним глазком? - попросил Пашка, не отрываясь от своего занятия.

       - Колечко пошшупать? - догадался я.

       - Во-во!

       - Жену будешь дома шшупать, - отбрил Санька.

       - Там уже и шшупать неча! - отмахнулся Пашка. - Одни болячки!

       - Тебе виднее, - хмыкнул Санька, а я предложил:

       - Ну, тогда давайте вместе искать.

       - Я думал щас скажешь: вместе "шшупать", - гыгыкнул Пашка.

       - Эт' ты уж как-нибудь сам, - отмахнулся я, внимательно всматриваясь в небосвод.

       - У него уже есть кого шшупать, - усмехнулся Санька.

       - Была, - постарался я не подать виду, что эта тема мне неприятна. - И ещё неизвестно, будет ли...

       - Будет! - уверенно сказал Санька. - По "телевизору" твоему показывали.

       - Твоими бы устами... - повёл я плечом.

       Санька первый засёк ползущую среди других светил звёздочку и ткнул пальцем:

       - Не её ищем?

       - Похоже... - Я изменил направление полёта и поддал газу.

       И тут с нами приключился неожиданный конфуз.

       Как только мы припустили во всю прыть в направлении очередной цели нашей космической Одиссеи, "пятачок" наш подвергся настоящей бомбардировке. Гигантские глыбы разных форм и размеров, посыпались на наши головы, мгновенно вырастая из черноты космоса и, в тот же миг пролетев сквозь нас, исчезали за нашими спинами. Этот камнепад произвёл немалое замешательство в стройных рядах команды нашего "звездолёта". Не смотря на то, что всё видимое нами было всего лишь изображением, именно оно и произвело столь ошеломляющий эффект. Даже я вздрогнул, а Пашка, так тот, вообще, вскочил, закрывая лицо руками. При этом он зацепил ногой столик с едой. А когда обнаружил, что кроме этого, никакого несчастья не произошло, с досадой плюнул.

       - Это пояс астероидов, - пояснил я побледневшему Саньке. - Обломки легендарной планеты Фаэтон.

       А скальные обломки, как гигантские пули, с неимоверной скоростью и в абсолютной тишине продолжали мчаться сквозь нас, не причиняя ни малейшего вреда. Изображение подавляло своей реалистичностью, вынуждая ёжиться от мнимого дискомфорта.

       - Хотел бы я посмотреть, - сказал оправившийся от потрясения Пашка, - как в этом огороде будут пробираться наши кораблики в будущем.

       Он нагнулся и стал собирать остатки еды на полу. Санька было присоединился к нему, но я их остановил:

       - Да оставьте вы! - и последствия "катастрофы" растворились без следа.

       - Ну вот! - пробурчал Пашка недовольно. - Я и похавать толком не успел!

       - Ты собирался это доедать, что ли? - хохотнул я. - После того, как с полу соберёшь?

       - Не, ну... - начал было оправдываться тот, но осёкся на полуслове, потому что угощение возникло перед ним в первозданном виде. - Ну, Вовчик, ты даёшь!.. - фыркнул он и активно возобновил прерванный процесс.

       А я занялся корректировкой курса, потому что атака астероидов уже иссякла и мы неудержимо приближались к Сатурну. Его шикарную "шляпу" уже можно было разглядеть невооружённым глазом.

       - Если я чего-то не просекаю, поправьте меня, - подал голос помалкивавший Санька. - Насколько я помню из школьного курса, после Марса у нас идёт... м-м...

       - Юпитер! - с набитым ртом ввинтился Пашка в разговор, не дожидаясь, пока Санька восстановит основательно позабытое.

       - Ну и где же он тогда?

       - А почему ты думаешь, что они все хором должны столпиться по эту сторону Солнца? - спросил я. - У каждого своя дорога! Он ещё где-то там! За! - я махнул в сторону чёрного пятна, прикрывавшего светило.

       В стороне промелькнула одна из лун Сатурна - этакий изъеденный метеоритами и временем камешек, размером с мегаполис. Подробностей его географии мы разглядеть не успели - на такой скорости много не увидишь. Да и что там может быть интересного? Просто один из астероидов, захваченный планетой-гигантом в свое мощное поле тяготения. Мало ли их тут шляется с тех пор, как Фаэтон приказал долго жить? Обломки разлетелись по всей Системе и многих из них приватизировали планеты посерьёзнее: те, которым хватило "тяму" изменить направление их целеустремленного полёта вокруг своей царственной персоны. У одного Юпитера их - как собак нерезаных! Что-то около семнадцати, если мне память не изменяет.

       Когда из черноты вынырнул ещё один "камешек", я, "по просьбе телезрителей", малость притормозил и на бреющем полёте, едва не цепляя за скальные выступы, несколько раз облетел вокруг так называемой планетки.

       Как я и говорил, задержаться взгляду здесь было практически не на чем. Всё тот же унылый ландшафт, каким "радовали" и Марс, и Луна: дикие, вздыбленные неведомым катаклизмом скалы, пики горных вершин, корявыми когтями царапающие звёздную россыпь, глубокие ущелья, могильной чернотой разрезающие горные хребты, или то, что ими казалось. Всё лицо планетки несло на себе многочисленные свидетельства катастрофических столкновений с более мелкими обитателями околосолнечного пространства. Отличие от того же Марса было, пожалуй, в одном: там атмосфера усиленно зализывала все неровности дикого рельефа на протяжении миллионов лет, здесь же и признаков её не чувствовалось и портрет планетки представал в своей первозданной неухоженности.

       - Знаете, чего здесь не хватает? - вдруг спросил Санька.

       - Красной тряпки с серпом и молотом?

       - Таблички с названием.

       - Не ждали нас так скоро, - хмыкнул Пашка. - Вот и не подготовились.

       - И всё-таки, господа астроломы, как зовётся сей мрачный мир?

       - Понятия не имею, - пожал я плечами. - У Сатурна их тоже немало. По-моему, - я призвал на помощь Пашку, - что-то около десяти?

       - Больше! - чавкнул Пашка, разделываясь с очередным "халявным" деликатесом.

       - Да и то, - неуверенно проговорил я, напрягая извилины, - помню названия лишь двух-трёх. Что-то там: Япет, Мимас, Энцелад... Помогай! - толкнул я Пашку, но тот лишь отмахнулся:

       - Фиг его знает! Ехай дальше!

       Мы как раз завершали очередной виток вокруг безымянной планетки и распухший на полнеба Сатурн выплывал из-за покорёженного горизонта. Я поддал газку.

       Однако двигались мы к нему в плоскости эклиптики и главная его достопримечательность - кольцо - смотрелось несколько с ребра, этим сильно проигрывая.

       Чтобы усилить эффект, я немного изменил направление полёта, поднявшись над плоскостью, в пределах которой ходили все планеты, где-то на сотню тысяч километров (на глаз, конечно) и знаменитое украшение Солнечной системы развернулось перед нами во всей своей красе. Зрелище, конечно, было ошеломляющим.