Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов

думать, но… – пожал плечами фундаренец. – Но они ведут какую-то игру, а я в ней… Нет, все мы с вами вместе в этой игре тоже играем, однако не знаем своих ролей. Комедийных или трагических… Оттого-то, К”ньюша, я и стал постепенно созревать к действу, последствий которого не могу представить. Если порвать с Фундаментальной Ареной, тогда что, снова сесть в хабулине и вести тот образ жизни, который я ненавижу?.. А, К”ньюша?!. Просто я действительно, наверное, устал. Вот в голове всякая чепуха и вертится. Буду спать.

К”ньец разбудил Свима в пору, когда Северная Собака повернула свой ломаный хвост к поверхности земли на сорок пять градусов, показав – полночи прошло.

Свим протёр ладонями лицо, зевнул во весь рот, шумно выдохнул воздух.

– Что? Тихо?

– Смотри, сегодня лунники у себя там что-то затеяли.

Свим поднял голову и глянул на Луну. Она висела почти над ними. Слегка размазанный её образ находился в ущербной фазе и представлял уже довольно четкую букву эс. Тёмная сторона её сегодня искрилась всевозможными цветами. Точки вспыхивали в непонятной последовательности, создавая впечатление весёлого праздника, справляемого лунниками таким оригинальным способом.

С Земли такие проявления активности каких-то событий, происходящих на Луне, выглядели великолепным зрелищем. Сейчас наверняка, те, кто не спит, вышел на улицу города и, если небо над ним чистое, наблюдает игру красок. Все видят, восхищаются, хотя никто не знает, что там, собственно, происходит у переселенцев.

Сегодня мерцали искристые огни, в другой раз там могло полыхать огненное пламя, охватывающее полпланеты, плавно переливающееся от одного полюса к другому, словно кто-то исполинский и щедрый в своём безумстве траты энергии посылал на Землю дружеский привет. Особенно эффектно это выглядело в новолуние. В небе повисал полосатый шар. Полосы шли то горизонтально, то вертикально, то наискось или образовывали концентрические круги…

Никто из землян уже не представлял, как выглядят лунники. К тому же, люди они или какие-нибудь другие разумные? Традиционно считалось, что первыми поселенцами на Луне были всё-таки люди, и лишь потом к ним, якобы, присоединились разумные из путров. Однако бытовало и иное мнение. Для обживания и подготовки к колонизации спутника Земли вначале его заселили разумными нелюдьми. Они там некоторое время управляли какими-то машинами по созданию условий для переселенцев-людей.

Так оно было или совершенно иначе – мало кого тревожило, а тем землянам, кого тревожило, наладить с лунниками связь не удавалась. Тем не менее, время от времени, чаще всего руководство какой-нибудь бандеки, возобновляло попытки связаться с Луной ради повышения престижа страны или с далеко идущими замыслами решить с помощью лунников свои внутренние проблемы и внешние амбиции, обычно связанные с территориальными вопросами. Результат был одним и тем же. Либо они там, на Луне, предпочитали не отвечать на всевозможные ухищрения землян связаться с ними, либо отвечали, да земляне уже не понимали их сигналов. Впрочем, лунники, находясь в положении отщепенцев, могли также не понимать землян.

Неудачи породили новое предположение – о заселении Луны роботами небиологического происхождения. Откуда или от кого пришла такая гипотеза – никого не интересовало, но она звучала всё настойчивее. «Понятно, – говорили те, кто слышал и верил в подобную версию, – почему они с нами не хотят общаться». Такое объяснение как будто снижало проблему неконтактности населения Луны, а, по сути, ещё больше запутывало дело о лунниках и отношение к ним.

Например, оставалось непонятным, откуда там эти роботы небиологического происхождения взялись? На Земле, если верить преданиям, подобных разумных роботов никогда не было. Впрочем, и это утверждение не было правдивым для многих, ибо вера в древних людей, в их беспредельные возможности и достижения не могли убедить большинство в неспособности создания таких роботов.

Свим обо всём этом когда-то слышал, но его такие отвлеченные вопросы никогда серьезно не занимали. Тем более хопса. Они просто использовали предоставленную лунниками, кем бы они там не были, краткую возможность полюбоваться разноцветьем и поразмышлять об увиденном.

– Красиво, – подвёл итог Свим, когда, в последний раз вспыхнув, лунные огни угасли.

И, сменяя хопса на дежурстве, стандартно спросил:

– Всё тихо?

– На той стороне реки кто-то ходит, – неуверенно ответил К”ньец. – Я, наверное, не правильно выразился. Там кто-то есть, и… трещит валежник. Слышишь?

Кто-то там, тяжёлый и неповоротливый, как показалось Свиму, точно ломал тальник и сухой хворост.

– Если это через реку ещё не перебралось до ночи, то уже, думаю, не переберётся, – заметил Свим, прислушиваясь. – Можешь спать спокойно… Завтра подниму всех позже.

Хопс фыркнул. Он знал причину трогательной заботы человека – попозже, чтобы дать поспать Клоуде.

К”ньец свернулся клубком на том месте, где его оставил Свим, положил голову на лапины и задремал.

Стараясь ступать как можно тише, Свим обошёл их крохотный лагерь, потом постоял, зябко подёргивая плечами и прислушиваясь к ослабевающей боли в спине. Без куртки, наброшенной на Клоуду, было холодновато.

Вокруг стояла глубокая ночь и тишина, даже возня на том берегу глохла в ней. Свим подсел ближе к покрытому пеплом костерку, подбросил в него несколько веток, сильно подул, пока не ожило пламя, протянул и погрел руки. Однако, посидев так пару блесков, почувствовал наступление сонной одури и поднялся. На затенённой стороне ущербной Луны опять вспыхнули разноцветные точки, словно там бесшумно взрывались наполненные радужным огнём громадные шары.

Тишина ночи, чуть слышный хруст на другой стороне реки и забавная Луна…

Свим долго стоял и смотрел на далёкий спутник Земли. Щемило в груди от каких-то мыслей и воспоминаний. Замёрзнув, сделал резкое движение, дабы согреться, и охнул от боли в спине. Морщась, стал растирать ладонью болевое место, заодно согреваясь.

Северная Собака уже совсем низко опустила свой хвост к Земле, как будто стараясь до неё дотронуться.

Дикий, на пределе возможного, крик заставил в мгновение ока поднять команду на ноги. Раздался он как раз с того места, где недавно слышался хруст веток.

Вырванные из сна люди и путры с напряжением всматривались в темноту ночи, но, естественно, ничего, кроме таинственно поблескивающей поверхности воды и тёмной полосы противоположного берега, не видели. Оттуда донёсся жалобный всхлип, а минт спустя треск усилился и стал удаляться от берега.

– Ночная охота, – проговорил Ф”ент и вытащил обрубок своего хвоста из-под брюха.

Камрат опять залёг спать, зато Клоуда так и стояла, запуганная и несчастная. Всполошённая после зыбкого сна, в котором тоже ничего хорошего ей не снилось, сейчас до неё дошла вся нелепость её положения. Вот она стоит среди ночи в забытых людьми землях, среди случайных, по существу, разумных, среди неописуемого страха как её самой, так и тревоги других.

Что она здесь делает?.. Куда идёт?.. Когда весь этот кошмар кончится?..

Она вдруг с плачем бросилась на грудь Свиму и стала быстро и неразборчиво говорить: как она