Пылающий берег - Уилбур Смит

В урезанном виде и облегченный, конвой продолжал пробиваться на север.

На полуденном солнце вода в радиаторах закипала, ехали, выпуская пышные струйки белого пара из запасных клапанов. Останавливались каждые полчаса, чтобы дать моторам остыть.

Иногда попадались участки берега, усеянные черными обломками скальных пород, острыми, как ножи, которые легко пропарывали тонкие шины. В один из дней Гарри подсчитал, что останавливались пятнадцать раз, чтобы поменять колеса. Весь вечер до самой полуночи над лагерем висел едкий запах расплавленной резины, пока измотанные походом мужчины при свете фонарей чинили рваные камеры.

На пятый день пути разбили лагерь напротив опаленного солнцем голого пика горы Брандберг — Сгоревшей Горы, вершина которой поднималась впереди из багряного вечернего тумана, а наутро Кали Пит исчез из лагеря.

Он забрал ружье и пятьдесят обойм с патронами, а также одеяло, пять грелок, золотые охотничьи часы и ящичек с двадцатью золотыми соверенами, который Гарри тщательно спрятал у себя под одеялом накануне вечером.

В ярости угрожая пристрелить негодяя на месте, попадись он ему на глаза, полковник с несколькими людьми отправился на поиски на своем «форде». Но Кали Пит выбрал момент вполне подходящий: всего в миле от лагеря он скрылся среди крутых холмов и бесплодных пустошей, где никакой автомобиль его преследовать не мог.

— Сбежал так сбежал, — бодрясь, проговорила Анна. — Нам без него спокойнее.

Но через секунду добавила:

— Уже двадцатый день с тех пор, как моя девочка… — Она осеклась. — Мы должны двигаться вперед, минхерц, ничто не должно помешать нам на нашем пути. Ничто…

А продвижение вперед с каждым днем становилось все труднее, все мучительнее и тяжелее.

Очень скоро они оказались перед стеной из скал, которая вырастала прямо из моря и странным образом напоминала зубцы на спине динозавра. Тускло поблескивая под солнцем, скалы тянулись далеко в глубь суши, и Гарри внезапно почувствовал, что физически измотан до крайности.

— Это безумие, — бормотал он, стоя на подножке одного из грузовиков, прикрыв глаза от слепящего блеска воды и солнца и пытаясь обнаружить какой-нибудь проход среди высоких непроходимых утесов. — Люди достаточно натерпелись.

Удрученные неудачей, его спутники стояли маленькими группками возле запыленных, разбитых грузовиков.

— Прошел уже почти месяц, как мы в пути, теперь я уверен, что в этих условиях никто бы не выжил, даже если бы добрался до берега. — У него разболелась культя, каждая мышца на спине ныла, весь позвоночник раскалывался от жуткой тряски на ухабистой дороге. — Нет, придется повернуть обратно!

Гарри выбрался из автомобиля, сразу как-то постарев, с трудом шевеля онемевшими ногами, и захромал вперед, к Анне, стоявшей в голове колонны у «форда».

— Мевру… — начал было он, но, обернувшись, Анна положила свою большую обветренную руку ему на плечо.

— Минхерц, — проговорила она низким глубоким голосом, улыбнувшись. Как только Гарри увидел эту улыбку, все возмущение испарилось. Впервые обратил внимание, что она, если не считать покрасневшей кожи и предательских морщинок на лице, была, безусловно, красивой женщиной. Линия подбородка решительная и твердая, зубы белые и ровные, а в глазах светилась нежность, какой он раньше никогда не видел. — Минхерц, я стояла и думала, что очень немногие мужчины сумели бы провести нас так далеко по этой пустыне. Без вас мы бы ничего не смогли. — И крепко сжала его локоть. — Я, конечно, знала, что вы человек опытный и написали много книг, а теперь я знаю также и то, что мужчина вы сильный и упрямый, которого не остановят никакие препятствия.

Она снова сжала его руку. Ладонь была теплой и жесткой. Гарри обнаружил, что ему приятно это прикосновение. Распрямив плечи, он вдруг заломил свою шляпу с опущенными набок полями. И спина уже вроде бы не так болела. Анна опять улыбнулась.

— Я с несколькими людьми пойду по камням пешком. Осмотрим на берегу каждый дюйм, каждую пядь, а вы поведете конвой в обход и найдете другую дорогу.

Целых четыре мили им пришлось пробиваться в глубь побережья, пока не обнаружили узенькую и опасную дорогу меж каменистых гор, которая вывела обратно к морю.

Когда Гарри разглядел далекую фигуру Анны, упрямо шагавшую по глубокому песку во главе маленького отряда, тянувшегося позади нее, то почувствовал неожиданное облегчение и признался себе, что в течение этих нескольких коротких часов ему очень ее не хватало.

В тот вечер, когда они сидели на песке, опершись о дверцу «форда», неторопливо пережевывая солонину с сухарями и запивая ее крепким кофе, подслащенным сгущенным молоком, Гарри смущенно произнес:

— Мою жену тоже звали Анна. Она умерла уже давно.

— Да, — кивнула в ответ Анна, не переставая жевать. — Я знаю.

— Откуда?

— Мишель рассказывал Сантен. Произносимое на французский манер имя Майкла все еще сбивало с толку.

— Я постоянно забываю, что вы знаете о Майкле очень многое. — Он проглотил кусок солонины, вглядываясь в темноту. Как обычно, остальные члены экспедиции расположились чуть поодаль, предоставляя им возможность некоторого уединения, и сейчас тот костер отбрасывал неясные желтые блики на песок, а в ночи разносились приглушенные голоса. — А вот я, к сожалению, почти ничего не знаю о Сантен. Пожалуйста, расскажите мне о ней, мевру.

На эту тему они могли говорить сколь угодно долго.

— Она хорошая девочка, — Анна неизменно начинала свои рассказы с этого утверждения. — К тому же своевольная и упрямая. Я когда-нибудь говорила вам, как однажды?..

Гарри подвинулся поближе, вытянув шею, но на самом деле почти не слушал.

Отсветы костра отбрасывали на лицо Анны причудливые тени, отчего оно показалась совсем домашним. Гарри наблюдал за ним со странным чувством покоя и умиротворенности. Обычно женщины вызывали в нем лишь беспокойство и чувство неуверенности в себе; чем красивее и изысканнее были эти дамы, тем больше их страшился.

Уже очень давно он примирился с тем, что был импотентом, о чем узнал непосредственно в свой медовый месяц. Язвительный смех его невесты тридцать лет спустя по-прежнему звенел в ушах.

Но больше ни одной женщине Гарри не дал возможности посмеяться над собой снова. (Майкл не был по-настоящему его сыном, ибо эту работу выполнял за Гарри брат-близнец.) И теперь, когда ему было уже много за пятьдесят, все еще оставался девственником. Время от времени, как сейчас, например, когда приходилось вспоминать об этом, он чувствовал себя немного виноватым.

Сделав усилие, отогнал эту мысль прочь и попытался восстановить прежнее ощущение покоя и радости. Но теперь чувствовал рядом с собой резкий запах женского тела. С тех пор как они покинули Свакопмунд, лишней воды, чтобы помыться, не стало. Исходивший от Анны аромат был очень силен. Она пахла землей, потом и еще какими-то таинственными женскими запахами. Гарри наклонился чуть ближе, чтобы насладиться ими. Те несколько женщин, которых он знал, неизменно пахли духами и розовой водой, искусственно и пресно, а от этой исходил запах животного, горячего, сильного и здорового животного.