Ликвидация враждебного элемента: Националистический террор и советские репрессии в Восточной Европе - Александр Решидеович Дюков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Решение Гладкова оказалось очень своевременным: как раз за несколько дней до этого руководством Фронта литовских активистов в Берлине была подготовлена обширная инструкция «Указания по освобождению Литвы»[826]. Содержание инструкции свидетельствует о том, что ее авторы принадлежали к высшему руководству ЛАФ и имели плотные контакты, выражаясь языком документа, с «ответственными немецкими чиновниками». По всей видимости, речь идет о представителях германской военной разведки (абвера), гестапо и ведомства А. Розенберга. Из документа видно, что эти контакты носили достаточно доверительный характер: хотя руководство ЛАФ и не располагало информацией о точной дате нападения Германии на Советский Союз, о самом факте этой подготовки оно было прекрасно осведомлено.
Содержащиеся в «Указаниях» практические инструкции по организации подпольной и боевой деятельности носили, несомненно, антисемитский характер. Среди задач готовящегося восстания — освобождение «от советского коммунистического террора и еврейской эксплуатации», для «идейного созревания литовского народа необходимо усилить антикоммунистические и антиеврейские акции», при приходе немецких войск необходимо «избавиться от евреев». В инструкции отмечалось, что боевикам ЛАФ «следует создать в стране такую тяжелую атмосферу против евреев, чтобы ни один еврей не мог осмелиться допустить и мысли, что в новой Литве он сможет еще иметь какие-либо права и вообще возможность жить. Цель — заставить всех евреев бежать из Литвы вместе с красными русскими»[827].
Весьма показательна была содержащаяся в «Указаниях» постановка задач по обеспечению продвижения немецких войск. Внимание боевиков ЛАФ обращается на следующий важный момент: «Создавая препятствия отступлению русской Красной армии и транспорту, нужно избегать больших взрывов, особенно не уничтожать мосты. Наоборот, прилагать усилия для их защиты, чтобы их не уничтожили красные, потому что они будут очень нужны идущему вперед немецкому войску, особенно их моторизованным частям, чтобы им не нужно было тратить время на переправы через реки»[828]. Как видно из послевоенных показа-ний заместителя начальника диверсионного отдела абвера полковника Э. Штольце, о выполнении этих заданий литовским националистам пришлось впоследствии отчитываться перед абвером[829]. Вышеизложенное заставляет с доверием отнестись к встречающемуся в популярной литературе утверждению, что германские военные принимали непосредственное участие в подготовке военной части инструкции[830].
Инструкция ЛАФ по подготовке к вооруженным выступлениям появилась на свет практически одновременно с указанием наркома госбезопасности ЛССР П. Гладкова об усилении работы против литовского националистического подполья; в условиях приближающейся войны противоборство НКГБ и ЛАФ резко усилилось.
За апрель — начало мая 1941 г. органам НКГБ удалось выявить и ликвидировать ряд связанных с ЛАФ подпольных организаций[831]. Однако вскрыть всю сеть националистического подполья не удавалось: инструкции ЛАФ предусматривали создание хорошо разветвленной и децентрализованной системы подпольных организаций, малоуязвимой для советской контрразведки. А вот в органах НКВД, как выяснилось, творились странные вещи: табельное оружие было практически бесхозным, и дело дошло даже до кражи 500 гранат из Вильнюсского управления милиции[832] . В начале мая была зафиксирована интенсификация деятельности германской разведки[833] одновременно органами НКГБ был захвачен новый инструктивный документ подполья, содержащий план диверсионной деятельности на территории ЛССР (по всей видимости, это был какой-то извод инструкции «Указания по освобождению Литвы»)[834].
В короткие сроки справиться с подпольем ЛАФ обычными оперативными мерами не получалось — а меж тем имеющаяся информация свидетельствовала о приближении войны с Германией. И тогда гордиев узел решили разрубить.
12 мая 1941 г. НКГБ Литвы выступил с принципиально новым предложением — не ограничиваться изъятием контрреволюционных элементов из числа беженцев и провести большую депортацию нелояльных из республики.
«На основании имеющихся материалов отмечается, что за последние два-три месяца в республике значительно растет активная враждебная деятельность контрреволюционного элемента.
Этому способствует непосредственная близость границы и подрывная деятельность германских разведывательных органов, которые ведут большую работу через так называемый “литовский комитет”, существующий в Германии и через литовские эмиграционные круги, значительная часть коих, бежав из Литвы, осела в Восточной Пруссии.
Из уездных отделов НКГБ поступают сведения, что антисоветский элемент развернул активную враждебную деятельность, направленную на срыв хлебопоставок.
Постановление правительства предусматривает закончить хлебопоставки к 1 мая 1941 г., однако на 10 мая хлебопоставки по республике выполнены только на 23 %.
Эта враждебная деятельность выливается, особенно в селах, в открытую антисоветскую агитацию и саботаж.
Следует также отметить рост по республике повстанческих тенденций. […] Следственным путем установлено, что повстанческие ячейки в уездах республики создаются немцами через так называемый “литовский комитет”, откуда непосредственно исходит руководство, директивы, материальная помощь и снабжение оружием.
Среди населения распространяются всевозможные пораженческие слухи, что в ближайшее время неизбежно военное столкновение между Германией и СССР, в связи с чем необходимо готовиться к этому путем создания повстанческих отрядов, обязанностью которых должно явиться поднять восстание в республике, совершать диверсионные акты и разрушение военно-стратегических объектов, транспорта и связи, разоружение частей Красной Армии и террор против коммунистов.
В распространяемых в связи с этим листовках намечаются даже даты восстания, приурочиваемые к военным действиям между Германией и СССР.
Существующая в Литве националистическая повстанческая организация, именуемая ЮРГАНИЗАЦИЯ БОРЦОВ ЗА
