Клинки сверкают ярко - Илья Новак

Отпрянув, я помедлил, освобождаясь от наваждения, и устремился вперед и вверх.

Я двигался, сколько хватило сил. Жгут, постепенно утончаясь, сначала извивался позади меня, а затем вытянулся в струну. Действительно, великолепный экземпляр. Только сейчас, когда освоенная часть Патины осталась позади, начало ощущаться его сопротивление.

Мерцающий искрами над-уровень остался прежним, все остальное изменилось. Я словно попал в огромные Лезия Олни, но только здесь не было той ядовитой, безумной атмосферы, что наполняет любые Лезия. Из мелкого, но обширного озера эссенции выступали какие-то конусы и полуразвалившиеся конструкции, кривые стволы, изогнутые балки и странные, ни на что не похожие силуэты. Когда-то здесь кипела аналоговая жизнь, но места эти никто не посещал давным-давно, лишь изредка я проносился над одинокой кацапетой или йети. Сопротивление жгута продолжало усиливаться. Впереди распростерлась бескрайняя оранжево-желтая пустыня. Довольно долго я летел над ней, видя под собой лишь волнистую поверхность, а потом возникли приземистые полупрозрачные минареты. За ними пустыню сменили зубцы одинаковых гор правильной конической формы. За горами — длинный ряд статуй, полузверей-воинов с оружием в руках, а потом огромный провал. На его дне плескалась эссенция, почему-то черная. Потом был лес мертвых каменных деревьев, и затем, вспугнув стайку марлетов, я увидел город.

Здесь все застыло. Одинаковые бледно-синие кубы тянулись ровными рядами, посреди них высилась Пирамида с тонким шпилем. У основания торчали колонны в виде червей — мощные волнистые тела стояли вертикально, поддерживая треугольный козырек с надписью:

VITA EST VITA

Преодолевая сопротивление жгута, я проник сквозь раскрытые ворота и опустился. Наклонные плоскости вокруг, зигзаги ступеней… Жгут натянулся так сильно, что меня стало вытягивать назад. Я напрягся и, пролетев сквозь серый полог, очутился в небольшом помещении. Стены его покрывали полки с книгами в одинаковых кожаных переплетах. Библиотека.

Эта точка явно давно и бесповоротно мертва. Уже многие годы, если не десятки лет, никто не посещал ее. Часть полок обрушилась, но не упала, а повисла над полом. Несколько книг тоже парили, раскрытые; выпавшие из одного тома страницы застыли белым веером. Давление жгута стало невыносимым, он превратился в тонкий и прямой, пульсирующий синим цветом волос, что тянулся от меня наискось, пронзая стены Пирамиды. Я двинулся к дальнему темному углу библиотеки. Здесь все было крупнозернистым, покрытым бурым налетом. Я положил фиалу на полку — клуб сухой, лишенной энергии эссенции поднялся оттуда, словно пыль. Напоследок внимательно оглядевшись, чтобы хорошо запомнить окружающее, я наконец позволил тихо звеневшему от натяжения жгуту сделать то, для чего он был предназначен.

Меня пронесло сквозь лестницы и плоскости стен, мелькнула стремительно уменьшающаяся Пирамида, минареты, пустыня, каменный лес, провал…

Кресло дрогнуло и вместе с мраморной плитой, скрипя, осело еще на пол-локтя. Пальцы Большака сильнее сжали мое плечо. Я привстал, схватил его под мышки и глянул вниз.

Плазмоди Песчаный пробирался к нам, ниже виднелись фигуры с факелами. Сунув руку в карман, я убедился, что фиалы там нет, взвалил Большака на спину и стал спускаться, перепрыгивая с выступа на выступ — туда, где среди развалин виднелось основание мраморной лестницы и то, что осталось от холла Большого Дома.

Остановился я лишь раз, чтобы обмотать руку Большака обрывком рукава его же рубахи. Голоса слышались сверху и звучали громче. Вскоре они превратились в крики — кажется, это те, с факелами, нагнали Плазмоди.

Спускаясь по свисающей в пещеру веревке, я на середине пути выронил Большака и, спрыгивая на пол, был уверен, что он уже мертв.

Он лежал лицом вниз, кряхтя и постанывая. Я открыл сумку на поясе. Самую первую порцию жабьей икры, ту, что достал для меня Большак, я не всю использовал для взрыва эплейцев возле гномьего кондоминиума. Я сразу же разделил ее на две неравные части и тогда применил большую. Вторая, совсем маленькая — размером с ноготь, — лежала в бутылке, обернутой несколькими слоями материи. С размаху швырнув бутылку туда, где сквозь камень доносился плеск воды, я успел повалиться на пол прежде, чем прозвучал взрыв.

Свисающий рядом со мной конец веревки начал дергаться. Я поднял голову — по веревке сползал Плазмоди.

Из образованной взрывом расселины хлынула вода. Опять взвалив Большака на плечи, я побрел против течения. Уровень воды не повышался, она не накапливалась в пещере, а растекалась по подземельям. Сзади повалил черный дым, когда вода достигла раскаленных руин Капища. Я пробрался в расселину, сделал еще несколько шагов и попал на широкую каменную полку — берег подземной реки. Из стены торчал железный стержень с укрепленным на нем факелом, к стержню была привязана веревка, тянувшаяся к кораблю Протектора.

И это — корабль? Как можно плавать на очень длинной, сужающейся с обоих концов бочке?

Судно выглядело так, как если бы с двух одинаковых кораблей снесли все мачты и палубные надстройки, а затем корпус одного перевернули, положили палубой на палубу другого и тщательно законопатили линию стыка. Поверхность была, несомненно, деревянной, но очень хорошо обработанной и покрытой густым желтым лаком. В носовой части виднелись два отверстия, закрытые круглыми хрустальными щитами, по бокам торчали кили, а сверху — изогнутая на конце длинная деревянная трубка и крышка люка.

Ничего не понимая, я взял факел, снял наброшенную на стержень веревочную петлю и перепрыгнул на крышу судна. Чуть покачиваясь, оно стало медленно отплывать от берега. Я открыл люк и сбросил Большака вниз.

Из расселины выбрался Плазмоди. Я спрыгнул и обнаружил, что люк теперь надо не просто закрыть, а завинтить с помощью круглой скобы.

Задраив люк, я перешагнул через лежащего Большака и пошел вперед, освещая путь факелом.

Все еще было неясно, почему корабль имеет такую диковинную конструкцию. Часть того, что находилось внутри, была деревянной, часть железной. Печка странной формы, дверца с винтами, рядом отсек, доверху наполненный углем, лопата…

Что-то ударило по кораблю снаружи,

В носовой части за хрустальными окнами плескалась вода, выше виднелись своды пещеры. Здесь стояло кресло, рядом имелся небольшой штурвал и два рычага. На каждом нарисован указательный палец, один показывал вверх, а другой вниз.

Пол чуть качался. Положив руку на один рычаг, я приблизил лицо к окну — и тут снаружи к нему прильнуло лицо Плазмоди.

Хрусталь искажал, голова колдуна сквозь него показалась огромной и уродливой. Отпрянув, я зацепился за кресло и, с размаху усевшись в него, потянул рычаг. Он сдвинулся.