Клинки сверкают ярко - Илья Новак

По моим расчетам, взбирающаяся среди руин фигура должна была уже подобраться к спальне. Снаружи теперь стояла тишина, и казалось, что озаренная огнем свечей спальня висит в небесах, отрезанная от всего мира.

— Ты понимаешь, что убил меня? — спросила Агнесса.

— Теперь понимаю.

— Но твоя месть именно мне нелепа. Твоего отца убили Неклон, Самурай, Даб и мой отец. Моего отца убили Неклон, Самурай, Даб и я. Но я не убивала твоего отца.

Конечно, я знал это. Барон Харг Зара считался другом барона Дэви. У Зара была дочь Агнесса, а у Дэви — сын Джанки. Предполагалось даже, что когда-нибудь они поженятся, хотя Агнесса и старше Джанки на пару лет. Смерть Протектора Безымянного-8 сделала друзей врагами, потому что оба в равной степени претендовали на Большой Дом. И Харг Зара нанял двоих — эльфа, всегда ходившего в черном, и гоблина из редкой породы бородавочников. Поместье Дэви имело хорошую магическую защиту, у Дэви был свой колдун, поэтому Харг дал им в помощь третьего — человека Микоэля Неклона. Тот сломал защиту и уничтожил колдуна, а Даб с Самураем убили врага своего хозяина так, как умели. Харг Зара праздновал победу и уже видел себя в Большом Доме — но недолго. Ведь у него росла дочь, не по годам умная и решительная.

В нарушение всех традиций, она тоже видела себя в Большом Доме.

И договорилась с Дабом, Самураем и Неклоном.

Эльф за столом поднялся и широко развел руки, будто хотел обнять меня. На правой его руке была черная перчатка с длинными изогнутыми лезвиями. Я стоял между креслом с неподвижным Большаком и кроватью, рассматривая ловушки, что лежали на столе. Между мешочками и кувшинчиками валялся плетенный из шелковых нитей ремешок. «Жгут», тонкий и очень длинный, — какая-то новая разновидность, еще не появившаяся на рынке. Я стоял, опустив руки с саблями, стараясь не смотреть на эльфа. Как только его лицо попадалось мне на глаза, Призрак выбирался из темного закоулка моего мозга.

Эльф засмеялся.

— Самурай помнит! — громко прошептал он. — Помнит отца этого мальчишки. Его тело сожгли, но Самурай помнит его голову на колу во дворе поместья. Агнесса боялась — Самурай с бородавочником проговорятся, что по ее приказу вслед за бароном Дэви убили и Харга Зара. Дочь, решившаяся убить папашу ради Большого Дома, как это мило. Она отослала их далеко, заплатив им, хорошо заплатив за молчание! — С каждым словом его шепот звучал все громче, пронзительнее. — Долгие годы они занимались своими делами, но такие, как Самурай и Даб, могут понадобиться всегда. Когда фиала появилась и сразу исчезла, она позвала их опять… — Шепот все еще оставался шепотом, но одновременно он был криком, заглушившим все остальные звуки, он ревел и грохотал в моих ушах, в ушах мальчишки, за которым по старому кладбищу бежал размахивающий колом Призрак. — Самурай помнит мальчишку, единственного, кому удалось убежать. На кладбище он почти догнал его, а потом потерял из виду. Какой-то эльф бродил там возле только что выкопанной могилы, он сказал, мальчишка убежал дальше, а ведь Самурай, он всегда был доверчивым, какая слабость! Поверил эльфу, и зачем? Ведь мальчишка, где мог быть мальчишка? Только потом Самурай понял — он прятался в той могиле…

Не было кровати с балдахином, не было эльфа и умирающего Протектора. Спальни не было. Над старым кладбищем серебрился свет звезд. Вокруг плиты и могильные камни, и тоскливый, мертвенный ужас все крепче сжимал сердце мальчика — ужас шел сзади, от того, кто бежал следом, от Призрака, легко перескакивающего через могилы и ограды с колом в руках, и на конец его надета… Мальчик взвизгнул от страха и побежал быстрее, то и дело спотыкаясь и падая. Из-за оград тянуло промозглой сыростью, а Призрак догонял — мальчик уже слышал его мягкие шаги, дыхание, иногда заглушавшее далекий нереальный голос. Этот голос говорил:

— Позже Самурай понял, как эльф провел его, вернулся туда, но эльфа уже не было, он ушел и забрал мальчишку. И вот вчера Самурай встретил того эльфа, пусть и постаревшего, но Самурай узнал его. Птичник на свалке, вот кем он стал. Птичник на свалке, большая удача. Он умел драться, но Самурай умеет это лучше. Через много лет старый эльф поплатился за тот обман на кладбище, а что же мальчишка? Мальчишка до сих пор жив, и Самурай видит что-то очень неправильное в таком положении дел.

Эльф, бродящий ночью по кладбищу в поисках сбежавшей из вольера птицы с вывихнутым крылом. Он сбросил мальчишку в свежевыкопанную могилу, подготовленную для утренних похорон. Мальчишка лежал, весь в глине, не дыша и не шевелясь, слушая, как Призрак разговаривает с эльфом — тот отвечал подобострастно, изображая полувыжившего из ума безвредного старикана: «Нет, господин… Никакого детеныша, господин… Да, я слышал шаги, такие легкие, словно бежал человеческий детеныш… Вот туда, к воротам, он побежал туда, господин… Что вы, мы же одного племени, как же я могу врать такому знатному господину…» Тогда Призрак ушел — но не в этот раз. Сейчас Призрак шагнул к могиле, и мальчишка увидел, как померк свет звезд. Над ним, сжавшимся на дне могилы, склонилось безумное лицо, а далекий голос произнес: — Это мучает Самурая, он хочет покончить с этим раз и навсегда…

Другой голос, женский, перебил его, приказав:

— Так покончи. Убей мальчишку.

Призрак вскочил на могильный камень, поднял кол над головой и спрыгнул в могилу.

Самурай вскочил на стол, поднял руку в перчатке с лезвиями и прыгнул на меня. Я пригнулся, от ужаса не понимая, что происходит, где я, почему в его руках кол, ковер это или земля, спальня или кладбище, пригнулся и бросился навстречу так быстро, что он перелетел через меня и зацепил кресло с Большаком. Кресло перевернулось — откуда оно взялось на кладбище, почему к нему привязан какой-то коротышка? — а я покатился по траве.

Но травы не было, вместо нее — пышный ковер, вместо могильного камня стол, возле которого я поднялся на колени. Самурай, не устояв, упал ближе к двери, вскочил и шагнул ко мне — и тут за его спиной в дверях появился Плазмоди Песчаный.

— Пригнись! — заорал я Самураю, бежавшему ко мне с вытянутой перед собой рукой в перчатке.

За один короткий миг он успел сделать три движения — вцепился в мою шею голой рукой, пригнулся и вонзил кривые лезвия мне в грудь.

Лепреконы Грецки передали Плазмоди Песчаному то, что я сказал им. Услышав, что макгаффин спрятан в Капище, Плазмоди решил уничтожить фиалу. Но он не собирался сам взрываться вместе с ней и оставил комок жабьей икры. Он швырнул его, но, когда Самурай пригнулся, комок пролетел над его спиной и выпал в окно. Сжимая мою шею, Самурай ударил еще раз, потом еще. Стоя на коленях, я покачивался от ударов. Его глаза сузились, эльф расставил ноги и занес лезвия над моей головой.