Время милосердия - Джон Гришэм

Стэн был искренне рад его видеть. Неделю назад, как только Карла стала пускать в дом гостей, он навестил Джейка и выпил с ним на крытом дворике стакан лимонада.

– Хорошо, что ты уже на ногах, – сказал он.

Через 17 дней после побоев Джейк почти полностью восстановился. Шрамы были заметными, но мелкими, хуже всего выглядела синева под глазами.

– А я-то как рад! – воскликнул Джейк, протягивая Стэну бумаги. – Держи, это подарок тебе и ребятам в Джексоне.

– Что это?

– Отмена моей закладной. Банк «Секьюрити» должен быть полностью удовлетворен.

Стэн посмотрел на верхнюю бумагу, на ней стоял штамп «погашено».

– Поздравляю, – произнес потрясенный Стэн. – Какому банку так повезло?

– «Третьему федеральному» в Тупело.

– Сколько они тебе ссудили?

– Это тебя не касается, так ведь? Я перевожу туда все свои счета. Как ты знаешь, все это мелочь.

– Брось, Джейк!

– Я серьезно. Там работают приятные люди, мне не пришлось унижаться. Они по достоинству оценили мой дом и поверили в мою способность расплатиться. Это радует.

– Я о том, что все было бы иначе, если бы я решал сам.

– Что поделать, если ты больше не решаешь. У тебя осталась одна забота – моя ссуда на тяжбу. Передай руководству, пусть не волнуются, скоро все будет заплачено.

– Не сомневаюсь. Зря ты затеял переход, Джейк. Ведь мы вели твои счета и кредиты с самого начала.

– Извини, Стэн, но этот банк не помог мне, когда помощь была нужна позарез.

Банкир забросил его бумаги в ящик стола и хрустнул суставами пальцев.

– Ладно, ладно. Мы по-прежнему друзья?

– Естественно.

В пятницу 6 июля Джейк проснулся в темноте от кошмара и почувствовал, что сильно вспотел. Кошмар был знакомый: какой-то безликий громила вдавливал его затылком в горячий асфальт и бил по лицу. Сердце отчаянно колотилось, он тяжело дышал, но все же сумел успокоиться, не пошевелившись и не разбудив Карлу. На часах было 4.14. Дыхание постепенно восстановилось, он лежал неподвижно, боясь шелохнуться, потому что мышцы все еще болели. Уставившись в черный потолок, Джейк старался забыть о кошмаре.

До судебного процесса оставался еще месяц, но, начав думать о нем, он отчаялся уснуть. В 5 утра Джейк сумел вылезти из-под одеяла и спустить с кровати непослушные ноги. Но стоило ему встать, как раздался голос Карлы:

– Куда ты отправился?

– Хочу выпить кофе. Спи.

– Тебе плохо?

– Чего это вдруг? Я в порядке, дорогая, спи.

Джейк тихо вышел в кухню, сварил кофе и отправился с чашкой на крытый дворик, не до конца остывший после дневной жары; вскоре от относительной ночной прохлады там не останется и следа. Джейк был еще в поту, и горячий кофе не способствовал охлаждению, тем не менее он как добрый старый друг, без которого немыслимо начинать новый день.

Главным проклятием на этом этапе стали мысли. Слишком о многом приходилось раздумывать. Из головы не выходил Сесил Кофер, жестокие побои и собственное горячее желание засудить обидчика и добиться компенсации – как минимум, хотя бы какой-то справедливости, а лучше денег для покрытия медицинских расходов. При этом Джейк не мог забыть Джанет и Эрла Коферов, их невосполнимую утрату: как отец, он очень старался сочувствовать им. Но грехи их сына породили жесточайшее разочарование, сочувствие ему никак не давалось. Джейк представлял эту пару в зале суда, где на них станет обрушиваться удар за ударом, когда Джейк пригвоздит их сына к позорному столбу; что ж, факты – упрямая вещь. Думая о Дрю, он в тысячный раз пытался сформулировать, что такое в его случае правосудие, и в тысячный раз терпел неудачу. За убийство необходимо карать, но бывают оправданные убийства. Раз за разом Джейк спорил с самим собой, мысленно вызывая Дрю для дачи показаний. Для доказательства оправданности преступления необходимо, чтобы подсудимый воссоздал весь ужас того мгновения, продемонстрировал присяжным сковавший дом страх, когда его мать лежала без чувств, а Кофер блуждал по дому в поисках детей. Джейк почти не сомневался, что сумеет выдрессировать своего клиента для выступления в суде.

Сейчас ему нужно было надолго встать под горячий душ, смыть высохший пот и облегчить боль. Джейк спустился вниз, чтобы, принимая душ, не шуметь. Вернувшись в кухню в халате, он застал Карлу за столиком, в пижаме: она пила кофе и ждала его. Джейк чмокнул ее в щеку, признался в любви и сел напротив.

– Тяжелая ночь? – спросила она.

– Все в порядке. Велика важность – плохие сны.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем вчера. Ты выспалась?

– Как обычно. Джейк, завтра я хочу поехать вдвоем с тобой в Оксфорд. Устроим вместе с Джози и Кирой пикник. Я попрошу у них ребенка.

Это прозвучало странно, как просьба об услуге, о совете, возможно, о чем-то более вещественном, например о книге. В глазах у Карлы блестели слезы. Джейк долго на нее смотрел.

– Ты приняла решение?

– Да, а ты?

– Я не уверен.

– Пора решаться, Джейк, я так больше не могу. Либо мы говорим «да», либо забываем об этом. Я размышляю каждый день, каждый час, я убеждена, что это правильный шаг. Представь будущее: пройдет год, два, пять лет, все останется уже позади, Дрю окажется неизвестно где, болтовня стихнет, люди примут произошедшее, все уляжется, а у нас будет чудесный красивый мальчуган – наш навсегда. Он все равно попадет в чью-то семью, так пусть лучше это будет наша семья, наш дом.

– Если у нас останется этот дом…

– Перестань. Давай все решим сегодня вечером.

Все уже было решено, Джейк понимал это.

Ровно в 6 часов утра Джейк вошел в кофейню впервые за много недель.

– Доброе утро, красавчик! – воскликнула Делл. – Где пропадал?

Джейк приобнял ее и кивком поприветствовал завсегдатаев. Его традиционное место было рядом с Биллом Уэстом, читавшим газету из Тупело и пившим кофе.

– Надо же, кого принесла нелегкая! – улыбнулся Билл. – Рад тебя видеть.

– Доброе утро!

– Прошел слух, будто тебя укокошили, – продолжил Билл.

– Не все стоит принимать на веру. Мало ли, что болтают!

Билл осмотрел его физиономию и вынес вердикт:

– Как я погляжу, нос у тебя свернут на сторону.

– Полюбовался бы ты на меня неделю назад!

Делл налила ему кофе и спросила:

– Как обычно?

– Чего ради что-то менять после десяти лет?

– Я не забываю о вежливости.

– Лучше забудь. И вели повару поторопиться, я проголодался.

– Хочешь, чтобы тебе опять наваляли?

– Нет.

Сидевший за два стола от него фермер Дэнлоп произнес:

– Слушай, Джейк, говорят, ты разглядел тех парней. Знаешь, кто они такие?

– Профессионалы, из ЦРУ, пытавшиеся заткнуть мне рот.

– Серьезно, Джейк, скажи, кто это, и я натравлю на них самого Уиллиса.

Уиллис был 80-летним одноногим стариком с одним легким.

– Вот это правильно, – прохрипел тот, стуча палкой в пол. – Уж я надеру этим мерзавцам задницы!

– Прошу не выражаться! – крикнула Делл, подливая посетителям кофе.

– Спасибо, братцы, но я понятия не имею, – ответил Джейк.

– У меня другие сведения, – возразил Дэнлоп.

– Не верь тому, что ты слышишь здесь.

Накануне вечером Джейк уже побывал в