Долгий путь домой - Вергилия Коулл

Повисла минутная пауза.

— Забирали в плен… воровали… убивали… — вразнобой послышались ответы.

— Сегодня схур-который-несет-смерть, — я снова остановилась и встретилась взглядом с Каем, — раздаст вам оружие своего народа и научит им пользоваться. Секреты его народа станут нашими. Сила его народа станет нашей. Он признал наше величие и готов служить нам.

Я протянула руку, приглашая его подойти. Он весь вытянулся, шумно втянул носом воздух, на скулах заиграли желваки. Я понимала, как ему непросто выдерживать церемониальный вид, но могла лишь безмолвно умолять взглядом не делать глупостей. Кай выхватил один из автоматов из ящика, который поднесли слуги и широким шагом двинулся ко мне. Остановившись напротив, он еще секунду поколебался, а потом склонил голову:

— Госпожа.

Я с благодарностью ему улыбнулась, но сразу же погасила улыбку, повернувшись к протурбийцам.

— Теперь ответьте мне, что мы будем делать, если встретим на наших дорогах кого-то из схуров?

— Стрелять! — хором гаркнули они.

— Что мы будем делать, если схуры придут к нашему поселению и потребуют дань?

— Стрелять!

— Что нужно, чтобы раз и навсегда обеспечить безопасность нашим детям?

— Стрелять!

Я удовлетворенно кивнула.

— А теперь слушайте внимательно господина Кая и учитесь у него. Потом идите и тренируйтесь. У нас нет времени на долгую подготовку. Враг почти у ворот.

Переглянувшись с Каем, я отступила в сторону, чтобы дать ему возможность занять мое место в центральном ряду. Привычным жестом он вскинул автомат, демонстрируя его протурбийцам.

— Вот здесь находится предохранитель. Чтобы стрелять…

Я тихонько отошла подальше, двигаясь к дверям резиденции. Моя задача была выполнена. Вдохновленные, мужчины внимали каждому слову Кая и повторяли за ним. Кожу на руках и плечах слегка покалывало, и это означало, что я начинаю потихоньку замерзать. Но уйти под шумок мне не дали. Женщины и старики из числа зевак обступили меня, выражая почтение и восхищение.

— Наградите ребеночка здоровьем, госпожа Каисса, — одна старуха протягивала мне теплый сверток, — он что-то кашляет.

— Что с ним? — я приняла на руки младенца. Как и человеческие дети, он пах молоком и мирно спал. — Вы показывали его лекарю?

— Да, госпожа, — склонилась старуха, — лекарь выписал настойки. Сказал, что это простуда. У нас дом ветшает, холодно, особенно по ночам.

— Все, что выписал, принимать обязательно, — приказала я ей, — и подойдите к кому-нибудь из моего совета. Пусть выделят вам комнату в моей резиденции до тех пор, пока малыш не поправится. Лечиться лучше в тепле. А я пока подумаю, что делать с вашим жилищем. — Вспомнив про свои обязанности, я наклонилась и поцеловала желтоликое дитя в лобик. — А малыш пусть вырастет большим и сильным и сделает много добрых дел.

Тот поморщился и недовольно крякнул. Старуха забрала его обратно и рассыпалась в благодарностях.

— Спасибо, госпожа, спасибо! Спасибо за заботу! — она покосилась в сторону мужчин на площади и добавила: — И схуру-который-несет-смерть спасибо за то, что помогает нам. Долгих вам лет правления!

Выслушав еще несколько подобных пожеланий, я все-таки смогла отойти от жителей и скрыться в дверях резиденции. В носу свербило от желания чихнуть, но я позволила себе тайком улыбнуться. Все потихоньку налаживалось.

В свою рискованную миссию Кай собрался на ночь глядя. Взял оружие, переоделся в удобную одежду, прихваченную с базы олимпийцев. Я знала, что днем он уезжал на болота, но вернулся с пустыми руками, значит, оставил «посылку» где-то за пределами поселения в целях безопасности. Стоя рядом с ним в прохладном хозяйственном помещении и наблюдая, как он подготавливает автомобиль к поездке, едва не сходила с ума от волнения.

— Ты вся дрожишь, — Кай подошел и потер мои плечи, — точно не простыла во время своего представления на площади?

— Н-нет, — я мотнула головой, — за тебя волнуюсь.

— Не стоит, — он поймал мою руку, снял с запястья браслет Каиссы, необходимый для управления автомобилем, и надел на свое. — Вот увидишь, я вернусь среди ночи, залезу к тебе под одеяло и заставлю греть.

Я невесело фыркнула. Пользуясь тем, что никого нет рядом, сама обхватила его лицо и прижалась поцелуем к губам. Так хотелось продлить это мгновение подольше! Умом я понимала, что Кай прав, и его вариант уничтожения Олимпа — самый простой и удобный, но сердце твердило: если потребуется, целый мир променяю на него одного.

— Ну все, — отодвинулся он, — ты меня как в другую галактику провожаешь.

Я шмыгнула носом и попятилась. Он запрыгнул в багги, завел мотор.

— Кай, — позвала я напоследок, — не забывай, это вопрос выживания. Ты просто обязан вернуться целым и невредимым.

Он послал мне нежную улыбку, кивнул и выехал в распахнутые ворота.

Я вернулась в свои комнаты, но на месте не сиделось. В голову лезли панические мысли. Попыталась занять себя другими заботами — советники еще днем озадачили проблемой, что в западном поселении продолжает бушевать пузырчатая болезнь, и к нам стекаются оттуда беженцы — но сосредоточиться не получалось. Сделав несколько кругов в четырех стенах, я поняла, что задыхаюсь. Подхватив теплую меховую накидку, отправилась на балкон.

Огромное звездное небо раскинулось над головой. Сшат-Ацхала казалась тусклее, чем обычно, и я не знала, с чем это связать. Может, время года такое? В последнее время редко удавалось полюбоваться на звезды. Не то что в прошлом, когда мы с Каем блуждали по протурбийским лесам и согревались по ночам у костра.

Иногда я думала, может, стоило оставить все, как есть? Уйти обратно, как предлагал Кай? Но в глубине души понимала: походная романтика не для меня. Я могла терпеть неудобства, пока держалась за главную цель — вернуться домой. Но теперь мои цели изменились. Я хотела просто быть счастливой. Здесь и сейчас. Жить в безопасности, тепле, уюте. И желательно, не прилагать множество усилий, чтобы добыть себе очередной завтрак или обед. Это ведь было так по-человечески — просто найти хорошие условия для жизни и пользоваться ими.

Жаль, что все хорошее никогда не дается просто.

За спиной скрипнула дверь. Я повернула голову и увидела Шассу. Удивилась, что на этот раз пришел один, без старшего советника, но ничего не сказала вслух. Склонив голову в знак приветствия, он подошел, встал рядом и тоже положил ладони на перила. Так мы и стояли некоторое время, в молчании разглядывая дома, на которые опустилась ночь. Когда я украдкой косилась в сторону Шассу, то замечала, что он в своих черных одеждах практически сливается с темным фоном. Только лицо и руки желтели яркими пятнами.