Пути Деоруса - Пётр Машьянов

временем, продолжал: — Парочка неардо отиралась там, да еще видел, как слуги диктовали местным какие-то баллады. Представляете, они это писали на свою бумагу! Дикари, а грамотные.

— Да, я видел, как они слушают эти истории, похоже, им нравится. А последить нужно будет за неардо. Посмотреть, не связаны ли они с Хестолом или Хестасом, — дал указания подземнику Ганнон.

— А я снова за бумаги, значит? — Голос Иссура выражал грусть, но и шальную веселость обреченного.

— Да, похоже, что так, — тоже с улыбкой ответил ему Ганнон. — Так что набирайся сил. У тебя работа – самая тяжелая.

Акт 3. Глава 3 Тревоги хозяев

На следующее утро Ганнон предпочел направиться в город один, Роннак отплыл чуть раньше. Так будет менее приметно, решили они. Стражу у ворот удалось пройти проще, бумаги уже были под рукой. За вчерашний день юноша успел проникнуться ритмом этого рынка, насмотрелся на местный люд и чувствовал себя на незнакомой земле теперь гораздо увереннее.

Как оказалось, уверенность была напрасной. Ганнон не заметил, как двое лесорубов превратились в явную угрозу до того самого момента, как они подошли к нему вплотную. Одетые в свои странные куртки с завязками, эти двое и на рынке были при топорах из зеленого металла, в отличие от других своих товарищей по ремеслу. Двое бородачей, один с каштановыми волосами, другой – с рыжими, преградили Ганнону путь. Рыжий мужчина с красным носом поднял усеянную мелкими шрамами руку и проговорил:

— Хосп, чужак, тебя хочет видеть король. — Помимо особой местной интонации в этом слове чувствовалось и огромное почтение к своему лидеру.

Юноша осмотрелся, вокруг как ни в чем не бывало ходили люди. Он надеялся на скрытность больше, чем на свое положение королевского посланника. Если уж его раскрыли, то поднимать лишний шум никакого смысла не было.

— Что ж, кто я такой чтобы отказывать королю, — промолвил юноша: у него не получилось воспроизвести местный говор. В сочетании с его улыбкой это разозлило второго лесоруба с каштановой бородой.

— Ерничаешь, шваль с део?! Говоришь, наш король – не король?! — прорычал он и рванулся вперед, но рыжий удержал товарища.

— Уймись, ничего он такого… Да остынь ты! — шикнул на товарища рыжебородый. — Сказано целым привести. У нас приказ! — Последнего слова хватило, чтобы успокоить буяна, что, однако, не помешало ему всю дорогу злобно зыркать на чужака из-под густых бровей.

Путь лежал к руинам крепости, где стоял деревянный терем. Размерами он уступал длинным домам ремесленников, но украшен был гораздо богаче и искуснее: ставни, наличники, колонны и сваи, все было покрыто тонкой резьбой. Возле конька стропила двускатной крыши пересекались и продолжали тянуться ввысь, превращаясь в изогнувшиеся головы чудовищ, скалившихся друг на друга. Под самим коньком был прибит старый щит. Он был разделен на две половины: истершаяся зеленая гора почти сливалась с фоном, на второй же – более ухоженной – был изображен молот. Надпись было не различить, но Ганнон и так знал, что там: Илларин-Габха.

Гербу вторил звук работы – прямо перед парадным входом в терем была оборудована кузница. Там трудился пожилой мужчина с шапкой взъерошенных седых – совсем белых – волос и такой же растрепанной бородой. Один его глаз закрывала кожаная повязка. Он был одет в рубаху и фартук мастерового. Ганнон приметил добротные сапоги и – впервые в этом городке – железо: наковальня, инструменты и мелкий скарб вокруг, все было сделано из него. Но были и слитки зеленого с синими прожилками курума рядом с формами для литья.

— Король внутри, — пробасил сопровождавший и указал на вход в дом, после чего лесорубы медленно отошли, но не слишком далеко.

Юноша подошел к колоде для дров и уселся на нее, ожидая, кому первым надоест этот спектакль. Железный молот в руках старика продолжал стучать по заготовке. Из-за повязки и волос нельзя было понять, посматривает ли он на чужака, но Ганнон был уверен, что да. Первым раздался не тот голос, который ожидал услышать юноша.

— Молк тебя закамени! — воскликнула подбежавшая к кузнице девушка. Ганнон узнал голос травницы с рынка. — Ты опять за свое?! — Она пронеслась мимо юноши, не обратив на гостя никакого внимания, и устремилась к старику. Тот уже закончил заготовку и отошел от наковальни.

— Все, все закончил. Не ругайся, — миролюбиво сказал старик. В его глазу играли веселые искорки. Он демонстративно опустил молот на стол. — Нужно было срочно.

— Некому? Ну, скажи? Не-ко-му?! — Рыжеволосая девушка не на шутку распалялась. — Братьев нет? У этих остолопов по два глаза на месте! Тебе мало было? — Она хотела добавить что-то еще, но прервалась на вдохе, наконец заметив чужака.

— Признаю, сокровище, признаю. — Старый кузнец поднял руки в примирительном жесте, но после хитро улыбнулся. — Того стоило, не зря ведь глаз отдал.

— Тише ты! — прошипела травница, похоже, не согласная с кузнецом. Она повернулась и стала молча рассматривать новоприбывшего. При этом нервно поправляя волосы, чтобы лежали по бокам.

— Ждете Слышавшего? — Старик обратился к гостю, прибрав железный инструмент и вытирая руки и лоб тряпицей.

— Уже дождался, лорд Илларин-Габха, — с улыбкой ответил юноша и учтиво поклонился. Его забавляла эта неуклюжая попытка обмана. Декрет покорности довлеет над всем островом, но кто же отберет железное оружие, ну или орудия, у Слышавшего? — Леди… — Он повернулся к девушке. Та отступила на шаг и уже собралась уходить, но отец помешал ей.

— Ятта, проводи нашего гостя в дом. Грохотать я перестал, значит, уже должны были накрыть на стол. Попроси добавить еще тарелку, — распорядился старик.

Девушка молча кивнула и жестом пригласила Ганнона пройти внутрь, сама держась позади. Он погладил шерстистую длиннорогую Адиссу, сделанную – конечно же – из курума с синими прожилками. Юноша раньше никогда не бывал в полностью деревянном доме, в котором жили не простолюдины. Массивные бревна и балки, украшенные резьбой, освещенные солнцем через широкие окна, создавали ощущение уюта и чистоты. В доме приятно пахло, запах смоляных ламп здесь был более чем уместен и не раздражал так, как в каменном замке. На столе уже стояла всевозможная курумовая посуда с едой: тушеные овощи с мясом, запеченные трескуны, эль, вездесущие сосиски и хлеб из Колоний источали аппетитные ароматы. Тарелки – еще пустые – были