Огненный скит - Юрий Любопытнов

— А скит сгорел, один он живой остался. Он мне и рассказывал…

— Да байки всё это, — сказал Захар и снова прилёг на брёвна.

— Не байки. У меня есть что-то наподобие грамоты, где написано, что в сундуке.

— Откуда она у тебя? — Захар опять привстал.

— Не твоего ума дело. Есть и всё. Так что я тебе предлагаю вместе поискать сундук. Если не веришь — не берись.

— Поверить можно. Деньги они никогда не лишние. Вдруг пофартит.

— Вот и я об этом. В том скиту я был. Дорогу найдём.

Захар почесал затылок и повернулся к Антипу.

— Значит, не врёшь? — он с интересом и испытующе посмотрел на Антипа. Но в сумраке не мог найти в глазах подтверждения словам приятеля.

— А что мне врать. Убежим из города. Возьмём еды, снасти, рыбы наловим. Лопаты, то, сё. Так как?

Захар посмотрел на Антипа. Его глаза отсверкивали в темноте. Наверное, он не врал. А почему не попробовать. Не получится — Захар останется при своих. Он же ничего не теряет. Перспектива же найти золото обнадёживала.

— Маманька может не отпустить.

— А ты дурак маманьке говорить.

— А как же иначе.

— Ты скажи, но не про скит, а что куда-то на пару, тройку дён уезжаешь. Например, ко мне…

— А ты?

— А я скажу свояку, что ты позвал меня на неделю куда-нибудь к своим родственникам. Например, в Вологду. Я там ни разу не был…

— А у меня в Вологде никого нету.

— А свояк не знает про это. Скажем так. Он что проверять будет. Он будет рад, что нахлебник с шеи слез. Так как?

— Пойдёт, — согласился Захар.

Антипа после согласия Захара потянуло на откровенность. И он, утаивая некоторые обстоятельства, показывающие его неблаговидную роль и в деле с утоплением Изота, и в краже грамоты в доме барина, рассказал более или менее подробно о скитском золоте.

Они до глубокой ночи пролежали на плоту и обсуждали план дальнейших действий. Наметили, когда поедут, что надо с собой взять и только с рассветом разошлись по домам.

Весть о том, что Антип на неделю уедет с Захаром в Вологду, даже обрадовала Герасима. С глаз долой. Он не стал расспрашивать его — парню двадцать лет, пусть сам думает, куда ему и зачем. Он на радостях даже приказал жене снабдить Антипа дня на два-три продовольствием, чтобы не оголодал в пути.

Порешив, что обязательно направятся в скит для поисков клада, друзья начали готовиться к путешествию. Исподволь, не вызывая подозрений, что направляются не туда, куда сказали, насушили несколько противней сухарей у Захара, втайне от его матери, смастерили себе удочки, Захар раздобыл у приятеля старый бредешок, запаслись инструментом: кайлом, лопатами, без черенков, которые надеялись сделать на месте, взяли топор, спички, моток верёвки, одежду… Антип пожалел, что его ружьё осталось на мельнице.

Жена свояка в дорогу напекла пирогов и всё порывалась спроситиь, отчего это Антип уезжает не испросив благословения у отца с матерью. Но будучи женщиной во всём подчинённой мужу, не решилась, подумав, что найдёт способ сообщить об отъезде сына Прасковье с Маркелом.

Попрощавшись, Антип с Захаром забрали спрятанные в укромном месте припасы и пошли к трактиру, где надеялись нанять лошадь. Как раз в сторону Сухого Брода ехал возница и за небольшую плату взялся подвести их.

До Сухого Брода добрались к вечеру, дорога была плохая, ночью прошёл сильный дождь, залило все канавы и выбоины, приходилось объезжать топкие места, и на этом потеряли много времени. Антип с Захаром посчитали, что не так всё уж и плохо. Остановились у дальних родственников Антипа, переночевали, утром взяли у них свободную лодку и отплыли по Сутоломи навстречу Скитским болотам. Дарья, хозяйка, спросила, зачем они идут на болота, которые извечно называют гиблыми, место чёрное, кроме раскольников, никто туда и не захаживал, но Антип ей уклончиво что-то наплёл, и Дарья не стала больше неволить его к разговору, посчитав, как и сапожник, свояк Маркела, что парни в расцвете сил с головами на плечах сами знают, что делают.

Шли против течения, где на вёслах, где на мелководье отталкиваясь от дна шестом. Проплыли валун, похожий на огромную лошадиную голову, и вскоре Сутоломь растворилась в болоте. Антип во все глаза глядел кругом, стараясь найти ориентиры, которые запомнил, пробираясь с Изотом пешком в скит. Но кругом расстилалось топкое болото, залитое на аршин водой, заросшее травой, кое-где кустарником, и ничего не напоминало Антипу, куда он должен направить лодку. Захар несколько раз спрашивал:

— Антип, правильно ли мы плывём. Я уж кровавые мозоли натёр шестом. Конца и края не видно.

— А ты думал, тебе легко дастся золото, — бодро отвечал Антип, но Захар видел, что уверенность покидала его.

Антип, как полагал, держал курс перпендикулярно той скрытой дороге, которая обозначалась крестами, рассчитывая, что как только доплывёт до первого креста, сразу повернёт налево и таким образом доберётся до сухой тверди, на которой стоял скит. Но ни одного креста не было видно, хотя, как знал Антип, они стояли на незначительном расстоянии друг от друга — на расстоянии видимости невооружённым взглядом. Погода была ясная, и они не могли не заметить крестов, хотя бы одного.

Солнце начало клониться к западу, а куда не кинь взгляд — расстилалось болото. Антип разрешил отдохнуть Захару, а сам, двигая лодку между кочек, между полусгнивших коряг и стволов деревьев, грустно размышлял о том, что он понадеялся на свою память и плохо подготовился к этому путешествию.

Захар привалился к борту лодки и отдыхал, закрыв глаза. Он больше ни о чём не спрашивал спутника, а лишь иногда говорил:

— Бестолочь ты, Антип. Зазвал меня, а сам дороги не знаешь. Давай повернём обратно. Время ещё есть вернуться.

— Время у нас есть и вперёд двигаться, — отвечал Антип, работая шестом. Осталось немного. Жратвы у нас полно. Погода тёплая, что нам отступать, — хорохорился он, стараясь не подать вида, что он и сам озабочен не меньще спутника, хотя на самом деле кошки скребли на душе.

Больше всего он ругал самого себя и молил Бога, чтобы хоть к концу дня увидеть знакомый ориентир. Он, как и Захар, порядом устал. Хотелось прилечь на землю, отдохнуть. В довершении всех невзгод у них вышла питьевая вода. Большой бидон, в котором она была, протекал, и она вся вытекла. Антип попробовал утолить жажду забортной водой, но та была до противности тёплой и отдавала затхлым тухлым запахом.

— Ну и вовлёк ты меня в невзгоду, — продолжал ныть Захар. — Сидел бы теперь дома, да ел ржаные пироги. А теперь.

— Что ты скулишь, — резко оборвал его Антип. — Мне самому тошно. Но болото не бескрайнее. Конец-то у него должен быть.