Лаки - Джеки Коллинз

Витос гнал от себя подобные мысли. Он около часа поприсутствовал на свадебном приеме, а потом удалился к себе в номер, где долго сидел, погруженный в мрачное молчание.

Джесс повела себя менее стоически. Она отыскала Матта и принялась горячо жаловаться ему. Он с ней полностью согласился, но отметил, что теперь уже ничего не поделаешь.

В отеле «Сэндс» Иден молча глядела в окно, в то время как за ее спиной Зеко раскладывал пасьянс. Тем утром она ускользнула с твердым намерением встретиться с Ленни, но только собралась сесть в такси, как рядом словно из-под земли вырос Зеко и объявил, что босс приказал ему всюду ее сопровождать. Она чуть не закричала от разочарования. Ей оставалось только холодно улыбнуться и позволить тупому громиле тащиться за ней по дюжине ярко разукрашенных, но дешевых магазинчиков. Лас-Вегас – такая дыра. Скорее бы убраться отсюда.

Пейж пригласила ее на ленч, и Иден получила разрешение пойти. Но за салатом из тунца по ресторану разнеслась весть об Олимпии Станислопулос и Ленни Голдене.

Свежая сплетня.

Ее чуть не стошнило. И вот теперь она смотрела на неоновые огни и на пустыню и спрашивала себя, правильный ли выбор сделала.

Сантино Боннатти.

Ленни Голден.

Она надеялась, что поставила на фаворита.

Сейчас у нее зародилось ужасное подозрение, что фаворит – совсем другой.

– Ты вонючка, – прищурилась Бриджит.

– Не может быть. Я специально помылся перед встречей с тобой, – невозмутимо ответил Ленни.

– А я говорю, ты – вонючка, – повторила Бриджит.

– У тебя внутри что, пластинку заело?

Она посмотрела ему в лицо. Глаза цвета сапфира (как у матери) на личике сердечком.

– Я тебя ненавижу, – объявила она с чувством.

Он состроил пренебрежительную гримасу.

– На всех не угодишь, – заметил он с чарующей улыбкой.

Няня Мейбл, сгорая от стыда, проговорила:

– Пожалуйста, простите, мистер Голден. Она устала, уже поздно, и...

– Перестаньте, – добродушно перебил Ленни. – Время – полпятого. Если девочка хочет меня ненавидеть, нечего извиняться, пусть ненавидит на здоровье. – Он наклонился к ребенку: – Знаешь что? Бриджит – очень симпатичное имя, а ты очень симпатичная молодая леди.

Бриджит замолчала. Почему этот разговаривает с ней?

Обычно, когда она обзывала их «вонючками», они сперва злобно на нее глядели, а потом переставали замечать, и ей не нужно было никогда больше с ними разговаривать, что вполне ее устраивало. «Мамины приятели – все свиньи». Она их всех ненавидела.

Ленни не стал дожидаться ответа. Он повернулся и исчез. Олимпия созвала столько журналистов, сколько собирается только на презентации кассового фильма, и наслаждалась вовсю, позируя фотографам, как профессионал. Впрочем, она и есть профессионал. Она выросла в окружении фотографов. Олимпия Станислопулос. Наследница. Лакомый кусок для фоторепортеров и авторов колонок светской хроники со всего мира.

Каким-то образом она ухитрилась превратить их свадьбу в крупное событие. Пирог, увенчанный миниатюрной фигуркой танцующей пары, был истинным произведением искусства. Танцевальная зала «Маджириано» преобразилась в волшебную страну цветов. Рекой лилось дорогое шампанское.

У Ленни озноб пробежал по коже при мысли о том, сколько все это может стоить. А вдруг платить придется ему? Или «Маджириано» взял на себя расходы?

Грустная Джесс пожала плечами, когда он спросил ее.

– Не знаю, – ответила она вредным голосом.

Ей все здесь не нравилось. Он тоже не испытывал особого восторга, но что сделано, то сделано. И кто знает? Возможно, из этого что-нибудь да выйдет. Более странные вещи случались.

Это точно.

ГЛАВА 63

Идти на компромисс былоне в характере Лаки. Она не собиралась сидеть и ждать, пока Димитрий извинится. Он должен понять, и чем быстрее, тем лучше, что она никому не позволит вытирать об себя ноги.

На следующее после драки утро Лаки уехала в Ист-Хэмптон вместе с Роберто и Чичи. Если говорить правду, ее очень обеспокоило его поведение. Она хотела равного партнерства, а не подчинения мужчине, считающему, что последнее слово всегда должно оставаться за ним. С грустью Лаки поняла, что совершила ошибку, выйдя за Димитрия. Они принадлежали к разным поколениям, и между ними лежала непреодолимая пропасть. И она никогда не станет играть ту роль, которую он отводил ей в своих планах.

Лаки совсем не обеспокоило, что он целых три дня не пытался связаться с ней. Она хладнокровно позвонила адвокатам Димитрия и поручила им провести переговоры относительно земельного участка, который она хотела приобрести в Атлантик-Сити. Затем обратилась к своим собственным адвокатам и перепроверила, что все идет как надо. Димитрий подписал официальный документ. Что бы ни случилось, отель будет построен.

Он приехал к ней через три дня.

– Прости, – сказал он, стоя в дверях с букетом ее любимых роз и коробочкой от Тиффани.

Она знала, как тяжело Димитрию произносить извинения. Лаки, конечно, могла задать ему жару, но вместо этого она впустила его, и они прошли в сад и там все обсудили насколько, конечно, можно все обсудить с таким человеком, как Димитрий. Типичный представитель своего поколения, он не выносил долгих аналитических бесед.

Она открыла коробочку от Тиффани. Там лежало великолепное бриллиантовое колье с подвеской в виде сердечка. Димитрий застегнул замочек у нее на шее и нашел, что все в порядке. Он чмокнул ее и сообщил, что Сьюзан и Джино приняли приглашение погостить на его яхте.

О Боже! Ни за что в жизни Лаки не поверила бы, что Джино согласится. Она сама не понимала, почему она так огорчилась. Ей трудно было разобраться в своих чувствах к отцу. Порой она любила его больше всего на свете, а порой он становился ей совершенно безразличен. И так было всегда.

– Ты ведь рада? – спросил Димитрий.

Лаки скрыла свои истинные чувства.

– Ну конечно, – спокойно ответила она.

Она вовсе не была в восторге при мысли о круизе. Друзья Димитрия. Франческа Ферн со своим занудой-мужем. А теперь еще и Сьюзан с Джино. И все – на замкнутом пространстве яхты. Какой большой бы ни оказалась эта яхта Димитрия, все равно она не бесконечно велика. Никуда не денешься от обязательных ленчей и обедов.

Возможно, Олимпия и ее новый муж, кем бы он ни был, спасут положение. Лаки забыла расспросить о нем, а теперь Димитрий уже умчался назад в Нью-Йорк, оставив ее готовиться к двухнедельному круизу. Она с неохотой принялась за сборы.

Джино часто замечал, что теперь он просыпался в хорошем настроении только в те дни, когда предстояла встреча с Пейж. Она внесла хоть какое-то разнообразие в его жизнь. Пусть вульгарная и аморальная, но зато с ней весело.