Наши уже не придут 5 - RedDetonator

— Именно континентальный Китай? — это было единственное, что уточнил посол Того.

— Включая остров Хайнань и мелкие острова на побережье, — ответил на это Немиров.

— 35%? — спросил Того.

— 30%, — улыбнулся Сталин.

— Значит, пакт о взаимном ненападении, исключение континентального Китая из сферы интересов Японской империи, а также неограниченные поставки нефти со скидкой в 30%, — подытожил посол. — И исключение Юго-Восточной Азии из сферы интересов Советского Союза.

— Верно, — кивнул Сталин.

— Я рад, что наш разговор принёс такие плоды, — улыбнулся Того. — Позвольте мне откланяться и передать благие вести Его Императорскому Величеству.

Посол ушёл, а Сталин вытряхнул пепел из трубки в пепельницу и посмотрел на Аркадия.

— Блестящие переговоры, товарищ Сталин, — похвалил его Литвинов.

— А ощущение, будто в грязи копался голыми руками, — покачал головой Иосиф Виссарионович. — Мы отдали им Юго-Восточную Азию…

— Чтобы они сковырнули оттуда всех колонизаторов, — сказал на это Немиров. — Какая разница, какого сорта там будут колонизаторы? Главное — когда придёт время, мы будем сражаться с ослабленными японскими колонизаторами.

Он втайне надеялся, что японцы повторят Пёрл-Харбор или что-то наподобие. Только вот он понимал, что этого не будет — план американцев на эмбарго нефти благополучно развалился, так как теперь Япония будет получать её от СССР.

«Если только Филиппины…» — подумал он.

*19 мая 1939 года*

Леонид вошёл в сигарную комнату и сел напротив ожидающего его Рузвельта.

— У меня для тебя хорошие новости, — заговорил Рузвельт, смолящий сигарету. — Бежать больше никуда не надо.

Курчевский взял из раскрытой коробки кубинскую сигару и, срезав гильотиной её кончик, начал её подкуривать.

— Ты о Чехословакии? — уточнил он. — Я чего-то не знаю?

— Я, в целом, о ситуации, — улыбнулся президент США. — Я провёл переговоры с министром иностранных дел Чехословакии и все те меры, которые были предприняты против твоего ухода, отменены. Но при ряде условий, конечно же.

— Какие условия? — спросил Леонид.

А ведь он уже принял тот факт, что его чехословацкий бизнес отнимают…

— Они согласны выкупить все твои заводы по рыночным ценам на день основания этих заводов, — ответил Рузвельт. — Я считаю, что это справедливое и выгодное предложение.

— Я с благодарностью принимаю это щедрое предложение, — усмехнулся Курчевский. — Будет, что вложить в следующие проекты.

— Кстати об этом, — произнёс президент. — Никаких следующих проектов, пока я не скажу. Займись перевариванием того, что уже сделано. Твоя стратегия объятия необъятного, конечно, имеет некоторые положительные эффекты для нашей экономики, но лишь в краткосрочной перспективе. Пара «Чехословакий» и твоя империя рухнет. Сделай паузу.

— Но Парагвай, Мексика, Гватемала… — начал Леонид.

— Об этом можешь не беспокоиться — там можешь продолжать делать, что хочешь, — сказал на это Рузвельт. — Но ничего более и никуда далее. До моих распоряжений.

Дела у Франклина идут не очень — ему всё портит политический провал с Японией. Оказалось, что нефтяное эмбарго, предпринятое, чтобы остановить Японию от агрессии в сторону западноевропейских и американских колоний в Индокитае, лишилось всякого смысла.

Иосиф Сталин, от лица СССР, заключил с Японской империей пакт о взаимном ненападении, а также устроил «рождественские скидки» на нефть. Речь идёт о 30% дисконте на нефть, эксклюзивно для Японии, на объёмы, ограниченные только пропускной способностью железнодорожной сети СССР.

Это значит, что повлиять на Японскую империю через экономические санкции больше нельзя, ведь у неё появился большой западный деловой партнёр…

А уже это значит, что, теоретически, ничто, кроме Армии и Корпуса морской пехоты США, не ограничивает потенциально агрессивные действия Японии во всей акватории Тихого и Индийского океанов.

Великобритания и Франция обеспокоены случившимся, их послы регулярно наведываются в Белый дом и что-то обсуждают с Рузвельтом. Вероятно, какие-то меры противодействия Японии, ставшей слишком независимой в проводимой политике.

— Мне есть чем заняться, — согласно кивнул Леонид.

Ему придётся отменить небольшое вторжение на рынки Белиза, Гондураса и Сальвадора.

Из-за этого, он будет вынужден перенаправить все эти заготовленные средства на «внутренние дела» в уже контролируемых государствах.

«Мексике не помешают дополнительные инвестиции…» — подумал он.

— Мировая обстановка… — заговорил вдруг Рузвельт, подкурив ещё одну сигарету.

— А что с мировой обстановкой? — усмехнулся Курчевский. — Вроде бы, всё так же: бизнесы пытаются отнять, накопленные средства поделить, а честным людям не дают работать…

— Ты опять о своём, — улыбнулся Франклин. — Они же тебе всё возместят.

— Как большевики? — поморщился Леонид. — А как же незаработанная прибыль, репутационные потери, моральный ущерб?

— Издержки бизнеса, — пожал плечами президент США. — Мне ли тебе объяснять? Все через это проходят, в той или иной степени.

— Ладно, что поделать? — вздохнул Леонид.

— А зачем ты полез в Индию? — спросил вдруг Рузвельт. — Это тебе не нефтяной бизнес, это не Мексика, не Гватемала и даже не Белиз с Гондурасом — там ведь и убить могут…

— Я вообще не планирую ничего на Индию, — сразу же открестился Курчевский. — Пришли, заработали и ушли. Мои ребята выполняют все заказы.

— А ведь этот Ежов тоже русский, — произнёс Рузвельт. — Тоже эмигрант, бежавший из России от большевиков, тоже начал бизнес, но, в отличие от тебя, чокнулся на почве религии…

— Я слышал, что в Индии водятся всякие паразиты, — сказал на это Леонид. — Залезают человеку под кожу, точат мышцы, внутренние органы. Возможно, есть какие-то, лезущие в мозг и сводящие человека с ума?

Рузвельта передёрнуло от его слов.

— Как они вообще там живут? — спросил он. — Варварство и дикость.

— Мы не выбираем, где нам рождаться, — философским тоном произнёс Леонид.

— Но мы выбираем, где нам жить, — парировал Рузвельт, — а также где и за что умирать. Тут, поневоле, задумаешься о бремени белого человека и об избранности отдельных наций…

Ненадолго воцарилась пауза. Курчевский задумался о своей изначальной цели, о Родине, о том, что сейчас происходит вокруг неё.

— О чём задумался? — спросил Леонид. — Неужто о том самом бремени белого человека? Так и до идей национал-социалистов недалеко…

— Я думаю о Японии, — ответил президент. — Их посол просит аудиенции и обещает некие «взаимовыгодные» предложения. И я не знаю, что и думать —