Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

простым телеграфистом был! Чем я мог их заинтересовать? Стихи не писал, ничего не изобретал, как ты. Ладно, давай сменим разговор. А то ещё чего доброго поссоримся…

…..

В середине мая 1911 года у нас произошло чрезвычайное происшествие. Неизвестные похитили моего брата Кауко и Эдварда Гюллинга. Хорошо, что я обязал главу боевого пионерского отряда Артура Усениуса усилить охрану и присмотр за нашим финансовым директором после попытки вымогательства со стороны столичной полиции. Правда, охрана прохлопала ушами сам момент нападения и похищения, зато на отлично сработали негласные наблюдатели.

- Сколько их там? - спросил Артур Усениус у двоих своих подчинённых.

- Сейчас шестеро. А было четверо — двое наших, связанных, и с ними двое тех дядек, которые их сюда привезли. Один дядька затем уехал на пролётке. А полчаса спустя вернулся вместе с ещё двумя. Вон их мобиль стоит, - отчитался белобрысый пацанчик лет тринадцати в ярко-жёлтой жилетке курьера, кивнув на красный двойной фаэтон «Fiat 12 HP».

- Во дворе две собаки. Но они ленивые, на нас даже не обратили внимания. Калитка и дверь в дом не скрипели, когда их открывали и закрывали, - доложил второй мальчишка. - Во дворе сараев нет, только будки для собак.

- Так, парни, вам будет ответственное задание, - обратился я к нашим разведчикам. - Бегите назад до перекрёстка и садитесь там в засаду. Ну, где нас ждали. Если кто свернет с основной дороги и поедет к этому домику, то подадите сигнал. Микка, дай им ракетницу и две ракеты, - повернулся я к своему кузену.

Тот без пререканий отстегнул от своего обвеса кобуру с сигнальным пистолетом системы Бьярнова, которые уже вовсю выпускались на нашем оружейном заводе, и протянул их мелким.

- Бойцы, вот вам сигнальный пистолет и два заряда к нему, - начал он инструктаж. - Вот так открыть, зарядить и направив в небо и в сторону этого места, произвести выстрел. Самое главное, запомните, пистолет должен быть разряжен. А то я знаю вас, начнёте играть, целиться в друг друга и, чего доброго, выстрелите. Нам только раненных для полного счастья не хватало. Заряжать сигналом только после того, как к нам по дороге кто-то поедет. Вы поняли? - и, дождавшись подтверждения от мальчишек, он вручил им кобуру с пистолетом и два цилиндрика сигналов.

И наша, теперь вооружённая уже разведка шустро умчалась в засаду.

- Я обошел дом по периметру. Во дворе пара собачек, - доложил Олави Киннуен. - С северной стороны окон у дома нет. Забор невысокий, чуть меньше сажени. Думаю, там и проберёмся во двор. Собачки, как и сказали малые, ленивые, лежат рядом друг с дружкой. На меня ноль внимания, хотя ветер северный и должны были учуять мой запах.

- Готовьте самострелы, - отдал я приказ и занялся подгонкой своего снаряжения, стараясь выбросить из головы всякие мрачные мысли о судьбе брата и друга.

Идти в полицию с этой проблемой не было никакого смысла. Даже мои знакомства не помогут, чтобы наши правоохранители начали действовать быстро. А уж об их эффективности не стоит и речи вести. Нет сейчас никаких отрядов быстрого реагирования. Тем более что и глава столичной полиции Кнут Боргенстрем имеет ко мне пару старых счетов. Так что пришлось действовать самим, собрав импровизированный штурмовой отряд из лучших и преданных пионеров и привлечь двоюродного брата Микку.

- Мой диктатор, а можно мне самострел? - отвлёк меня тяжких мыслей громкий шёпот Усениуса.

- Микка, как он в стрельбе? - поинтересовался я у брата.

- Очень хорош. Стреляет почти как я, - похвалил главу боевиков гельсингфорских пионеров Микка Йокинен.

- Тогда отдай ему арбалет. Так, надеюсь, свои номера помните? Голоса не подаём, если что — разговаривать я буду. Если с нами ещё будут разговаривать.

- Или если кто останется для разговора, - зло пробурчал кузен.

- Главное, чтобы наши остались невредимы, да и мы сами, а остальное похер. Надеваем перчатки и шапочки, - и, подавая пример, первым натянул на свою голову и лицо вязанную шапочку с прорезями для глаз. - Ещё раз проверьте завязки бронежилетов. Артур, Олави — на вас собаки. Микка, подстрахуй их. Все готовы? Выдвигаемся.

Собачки даже не успели и ухом повести на щелчок тетивы, как обзавелись стальными болтами в головах. А вот мы, сразу за этим звуком, полезли через забор.

Перелезли и на корточках, держа на прицеле дверь дома, добрались до крыльца. Перед тем как войти, я забрал вновь заряженный самострел у Усениуса, а тот вооружился револьвером. Брать с собой пистолеты я им запретил. Будет нужда пострелять — замучаемся потом собирать гильзы.

К нашему счастью, дверь оказалась не заперта. Но на этом, оно, счастье, почти и закончилось. Оказалось, что дом не имеет прихожей, и входная дверь открывалась прямо в гостиную, где и обнаружилась куча народа. И самое поганое было в том, что нас уже ждали. Видимо, наши разведчики были неосторожны или кто-то следил за собаками.

Посредине комнаты, связанные, на стульях сидели Гюллинг и Кауко. Возле них застыли два мордоворота с револьверами, которые они держали приставленными к головам своих пленников. И при виде такой картины мне бы остановиться, но я вместо этого нажал на спусковую скобу арбалета и ушёл вправо перекатом.

Сразу же за моим выстрелом тренькнул тетивой самострел Артура, грохнул револьверный выстрел, и я, ожидая только самого худшего, вскочил на ноги и понял, что всё обошлось. Моя цель словив болт в сердце, валялась у стены. А вот Усениусу не повезло. Его болт отрикошетил. То ли от ребра, то ли от чего-то в пиджаке. Впрочем, второму мужику этого хватило, чтобы его развернуло и повалило на пол. Тем не менее, он успел выстрелить, но, слава Богу, не в свою цель. В процессе падения он выронил револьвер, но, обливаясь кровью, уже пытался до него добраться.

Парни в это время вязали вторую парочку, которая даже и не подумала сопротивляться, а сразу же подняла руки вверх при виде направленного на них двухствольного обреза Микки.

Я же, не останавливаясь, подбежал к раненому и со всей дури засадил ему ботинком в голову. Мужик дёрнулся и оставил все попытки добраться до своего оружия.

- Четвёртый! Добей! - скомандовал я Артуру и, выхватив револьвер, рванул проверять вторую комнату.

Которая оказалась тиха и почти пуста, если не считать длинной лавки вдоль стены и разбросанных по полу элементов одежды.

Чья это одежда