Великий диктатор. Книга третья - Alex Berest

Вместе с островом нам достались развалины бумажной фабрики, гидроэлектростанции, мельницы и, по совместительству, водопроводной станции. Бои 1905 года здесь были наиболее ожесточёнными. Остатки боевых отрядов социалистов попытались отсидеться в капитальных каменных строениях. Но им это не помогло особо. В устье Ванды вошли две канонерские лодки и вгоняли в краснокирпичные строения снаряд за снарядом, пока восставшие не выбросили белый флаг.

С тех пор развалины привлекали только бездомных и вездесущих мальчишек. И никаких планов по восстановлению водокачки или электростанции у города не было. А ведь «Остров Королевской усадьбы» не просто так носил подобное название. Ибо именно с него в 1550 году и началась история Гельсингфорса. Правда, шведы, которые и основали город, очень быстро поняли, что место выбрано неудачно. И перенесли его туда, где он сейчас и находится. А «Старый город» постепенно пришел в запустение.

Вообще весь район Аравиа очень сильно пострадал из-за тех давних боёв. А знаменитая фарфоровая фабрика шведской компании «Рорстранд» так и не смогла возобновить выпуск своей продукции, что сказалось на благосостоянии жителей района. Из некогда вполне благополучного он к 1910 году превратился почти в трущобы.

Своё наименование район получил из-за названия побережья. Во время второго шведского крестового похода ярл Биргер всё южное побережье Финляндии назвал «Побережье Аравии» (Arabiastranden). Ну, не прельщало его сражаться с древними финнами, которых тогда называли «емь» и «сумь». И ярл предпочёл их всех считать арабами, а себя — вторым Ричардом I Львиное Сердце.

- Натуральная Аравия, - прокомментировал мой юрист увиденное и добавил. - Только арабов не хватает.

- Можно татар из Выборга переселить, - пошутил я.

- Нет. Не поедут, - не понял моей шутки Гюллинг. - После того как в 1907 году ликвидировали должность окружного муллы Гельсингфорса, они наоборот, в Выборг и Петербург переезжают. Да и сколько у нас тут татар было-то? По последней переписи — около полутора тысяч. Да и работники из них не очень. Они больше по мелкой торговле.

- Работников мы найдет и среди финнов. Сейчас главное — определиться с чего нам начинать?

Обсуждая с Гюллингом проект восстановления гидроэлектростанции, я решил построить и небольшую фабрику по выпуску основы для жидких обоев. Особых доходов от их реализации я не ждал, поэтому и патентование будет чисто символическим, чтобы просто застолбить место первооткрывателя.

Мною планировалось сразу после начала выпуска основных компонентов опубликовать рецепт «Финских обоев» в прессе, для того, чтобы все жители княжества могли ими воспользоваться. Основной упор будет делаться не столько на красоту и доступность, сколько на довольно неплохие теплоизоляционные свойства.

- Кто вы такой? Что вам нужно? - сразу возмутился Гюллинг после первых же слов офицера.

- Подожди, Эдвард. Это офицер дворцовой полиции, - определил я по серебряному наплечному жгуту на шинели. - Я Матвей Хухта. Что вам угодно, господин подпоручик?

- Мне велено немедленно доставить вас на императорский поезд. Извольте одеться и проследовать со мной, - строгим голосом приказал мне полицейский.

- Хорошо, дайте мне несколько минут на сборы, - согласился я с офицером и, развернувшись к Гуллингу, попросил того. - Эдвард, будь любезен, отгони мой автомобиль домой и предупреди, куда я отправился. Ах да, - вспомнив про пистолет и нож, выложил их на стол. - Вряд ли мне это понадобится. Спрячь пока в свой сейф.

- Давай, я следом поеду. А то вдруг там дела на десять минут, а тебе потом на извозчика тратиться, - тут же решил мой товарищ и принялся собираться.

Весь путь до железнодорожного вокзала я провёл как на иголках. Всё никак не мог сообразить, зачем меня вызвали, да ещё и при помощи русского полицейского. На все мои вопросы, присланный подпоручик сказал лишь то, что все три монарха прибыли в Гельсингфорс сегодня утром. Что добавляло градус моего удивления и непонимания. По информации от Леопольда Мехелина государи планировали встретить и отпраздновать в Петербурге не только Рождество, но и Новый год. И вернуться только к закрытию олимпиады.

В голову лезли разные бредовые идеи — от наказания меня за неизвестные прегрешения и до очередного награждения. Но всё оказалось куда прозаичней. Как выяснилось, принц Генри всё-таки смог уговорить отца разрешить ему прыгнуть с парашютом. Король Георг V поделился просьбой своего сына с Николаем II и Густавом V. И их тоже заинтересовал подобный вид развлечений.

В поезде меня встретил лично министр двора, барон Фредерикс, и после краткого инструктажа и тщательного обыска, который провели какие-то люди в штатском, я был препровожден в вагон-салон, где за длинным столом заканчивали обедать монархи с детьми. Мне, естественно, никто отобедать не предложил, зато засыпали вопросами о парашютах и о устройстве парашютной вышки.

Отвечая на массу вопросов, я и не заметил, когда поезд отправился в путь. Удовлетворившись моим ответами, меня отпустили. Но тут же был приглашён в вагон-салон шведского короля.

В отличие от встречи в салоне русского императора, в шведском вагоне я был напоен кофе и накормлен вкусной сдобой с корицей. Попутно, Густав V хвалил меня за присылаемые шведской монаршей семье подарки. Особо ему нравились сборные деревянные конструкторы. Я лопал булочки, пил кофе, поддакивал и улыбался, мысленно благодаря матушку, которая и отправляла мои разнообразные новинки шведскому монарху. И только в самом конце кофепития король, наконец добрался до главного пункта, из-за которого и затевалась эта церемония.

- Матти, я слышал, что ваша компания нашла довольно богатое месторождение хромитовой руды недалеко от нашей границы. Как ты смотришь на то, чтобы мой сын, принц Оскар, вложился в ваше предприятие и стал ещё одним акционером концессии?

Дед Кауко недолго радовался найденному хрому. Уже в сентябре ему пришлось согласиться на требования графа Витте по созданию отдельной горнообогатительной компании и её акционирование. Даже контрольный пакет акций нам не достался. Десять процентов деду и десять мне. Всё остальное заполучили Витте, Мехелин, Великий князь Александр Михайлович и князь Феликс Юсупов.

Более всех из этого списка я опасался Александра Михайловича. Так как прекрасно помнил из истории моего мира, что этот Великий князь являлся основателем имперского воздушного флота. Мне почему-то думалось, что он может положить глаз и на наш авиационный завод. Но пока, Бог миловал, как говорится. И даже, наоборот, став в начале 1910 года шефом императорского военно-воздушного