Волшебная лампа Генсека - Александр Тюрин.

– Спокойно, спокойно, Василий, без команды не паниковать.

Один из мячиков незаметно присосался к его шее и уже окрасился в красный цвет. Опять гастрономия. Эта тварюшка -сплошной желудок.

Я достал нож и, аккуратно просунув в щелку между лейтенантской кожей и пузырем, скинул приставучую дрянь.

Мячик, совершенно не обидевшись, направился к одной из почек, висевших на потолке, уткнулся в нее и дружески передал все свое красное содержимое.

– Вот она радость общения. Добрый пузырь кормит своего малоподвижного собрата. Опять-таки, гармония - причем, благодаря тебе, лейтенант. Пожелай же приятного аппетита… Согласен, неприятно узнать, что ты уже не повар, а еда.

А «употребленный в пищу» лейтенант пятился наружу из захламленного помещения, втягивая шею в грудную клетку и пытаясь заслониться от вертких мячиков с помощью каратэшных движений.

В коридоре он уже припустил, что есть мочи в спецназовских ногах. В конце тоннеля нашлась стальная лесенка, ведущая к красивой бронированной двери. Та на удивление была не заперта, вернее, замок по истечении семи-восьми пятилеток не только покрылся ржавой паршой, но и иструхлявел.

Я понадеялся найти там вентиляцию, и мы зашли непрошенными гостями. Это был кабинет. Красивый, в стиле советский ампир-вампир, предназначенный для мозговых усилий какого-нибудь крупнокалиберного вождя. На стенах остались портреты классиков, Ильича и Виссарионовича. В шкафах какие-то папки. Я заглянул в одну из них при свете меркнущего фонаря - мобилизационные планы на сорок второй год по нескольким областям. Донесения районных отделов НКВД о борьбе с пораженческими настроениями на предприятиях. Рапорты особых отделов о ликвидации ненадежных элементов в воинских частях. Радиограммы подпольных ячеек НКВД о количестве сожженых изб, где стояли на постое немцы. Отчеты горкомов ВКП(б) о проявлениях трусости в партии. И такое прочее. Все эти бумаги за подписями сержантов и офицеров госбезопасности направлялись заместителю наркома внутренних дел.

Да, похоже командный пункт относился к ведению НКВД и лично товарища Бе. Только не совсем понятно, почему материалы с грифом «сов.секретно» валяются на столе, а не лежат строго в железных ящиках. Маловероятно, что эти страшные бумажки кто-то беспечно вытряхнул из сейфов в послевоенные годы, даже если командный пункт был законсервирован после распада товарища Берия.

Значит, кто-то сейчас изучает документы НКВД, историю чекизма и перенимает опыт работы с массами. Кто же этот любопытный?

На столе имелось что-то напоминающее бюст. Мне это показалось бюстом, прежде чем я направил луч фонаря.

Но изваяние оказалось почкой, верхняя часть которой уже распустилась. Там образовалось что-то вроде фигурки с ручками, спинкой, грудкой. Фигурку венчала шишка с несколькими прорезями - вариант головы. Прорези открывались. Одни, не одобрив освещения, стали попискивать, другие, кажется, хмуро посверкивали бусинками глаз. Я подошел вплотную, желая рассмотреть в подробностях чудное создание. На боку у него набухала еще одна почка, которая прямо на наших изумленных глазах отвалилась и поползла в сторону по своим делам. А дырка в исходной, отцовско-материнской почке-фигурке сразу стала затягиваться какой-то слизью.

Создание, видимо, встревожилось нашим присутствием и интересом, цыкнуло - и вдруг выпустило из одной ротовой щели струйку. Я едва успел заслонить лицо рукавом.

А лейтенант отреагировал незатейливо и выстрелил. Пуля разметала неприятную фигурку, превратив в ошметки. Я посмотрел на заплеванный рукав. На материи уже образовалось несколько дырок с обугленными краями, поэтому пришлось срочно оборвать весь увлажнившийся кусок.

В важном кабинете обнаружилось отверстие вентиляционной шахты, как раз за картой московской области. Как тут не помянуть добрым словом Буратино с его нарисованным очагом. Золотого ключика не требовалось. Но едва удалось выдернуть ржавую решетку, как из дыры посыпались эти самые малоприятные почки типа «фигурки». У них было по несколько ручек, ножек, по паре головок, они напоминали и человечков, и осьминогов, и троллей сразу. Эта орава шустро кинулась к нам, по полу, по стенам, по потолку. Воинственный дух и неукротимая воля сразу почувствовались. Из ротовых прорезей выскакивали слизневидные липкие канатики и арканчики. Они цеплялись за стены или потолок и, сокращаясь, перебрасывали прытких троллей сразу на несколько метров.

Храбро отстреливаясь и страшно боясь, мы все ж таки выбрались из жуткого кабинета, по лесенке скатились вниз и припустили по коридору. Там свернули в один из аппендиксов. И попали в какие-то кладовые, где быстро заперли широкую дверь на засов и заложили ее ящиками. В помещении было полно дырявых мешков, остатков зерна, соломы и много слизи. Похоже, наши новые знакомцы, почки-тролли, именно здесь выпивали, закусывали и здоровели. Пока все не сгрызли. Естественно, что запасы минувшей эпохи иссякли и нынче подрастающей молоди-молодежи понадобились на обед нежданные (или с радостью ожидаемых) гости.

Наши фонари быстро скисали.

– Еще немного, и мы перестанем что-либо различать,-заныл лейтенант Вася. - А этим гадам никакой свет не требуется.

– Ну что ж, порадуемся за них. А ты, Василий, смотри в оба, пока есть возможность. Раз тут недавно какие-то товарищи пробавлялись харчами, значит и харчи имели аппетитный вид. На продовольственном складе обязательно должна присутствовать вентиляция. Или строители этого подземелья были козлами.

За дверью уже что-то скреблось, что-то буравило броню. Вася метался, как очумелый. А я, психически притомившись от поисков, решил закурить. И тут дрогнувший огонек зажигалки указал мне на наличие небольшого сквознячка. Я двинулся «по ветру» с крохотным пламенем в пальцах и действительно уперся в ржавый щит. Пару движений ломом, и он бессильно отвалился, открыв щель в стене. Что немаловажно, никто не посыпался навстречу с воплями «даешь».

– Вася, кажется, есть контакт с вольным воздухом.

Когда мы пролезли в дыру, то первым делом нырнули по пояс в воду. Потому что оказались на самом донышке шахты, где десятилетиями скапливалась влага. Влага гнила и воняла, кроме того, лейтенант боялся, что кто-то схватит его за ногу. Поэтому он резво принялся карабкаться по стенам шахты и показал себя неплохим альпинистом. Следом гораздо менее элегантно полез я. Тут имелись редкие, порой выпадающие скобы и многочисленные выбоины в стенах. Тумановский фонарь работал куда лучше моего, поэтому я старался не потерять напарника из виду. Тем более, его юношеская бодрость меня вдохновляла.

Неожиданно Васин огонек остановился и сверху стали спускаться тревожные матюги. Теперь мне легко удалось догнать альпиниста.