Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания - Павел Ефремов

Под 23 февраля у Стаса родился сын. Он получил телеграмму в субботу утром, разрадовался и бросился к командиру. Тот сразу дал добро на отпуск, и счастливый отец рванул в авиакассу. Самолеты из Архангельска в Крым летали не каждый день, и билеты достались только на вечер воскресенья. Стас вернулся в гостиницу, собрал вещи, ну и, само собой, отметил с нами свой праздник. Ребята из экипажа заходили и заходили с поздравлениями, шило лилось и лилось. К шести часам Стас был крепко пьян и завалился спать. А Галина в субботу, как всегда, отправила сына к родителям и ждала Стаса к себе вечером, часов в восемь. Мы с Лехой, уложив блаженного отца в постель, продолжали посиделки. Около семи Стас зашевелился, сел, посмотрел на часы, и начал судорожно натягивать штаны.

— Ты куда? — спросили мы в один голос.

— Мужики, Галка ждет. Я к восьми обещал.

Мы переглянулись.

— Стас, ты такой кривой, на ногах ведь едва стоишь. Может, не стоит? Завтра же лететь. Позвони, объясни.

Стас наморщил лоб. Помолчал. Потом решительно встал, чуть не опрокинув стол, и твердо заявил:

— Я к ней поеду! Обещал! Да и объяснюсь.

Оказывается, Стас ничего не рассказывал Галине о своей личной жизни. Ни то, что женат, ни то, что у него будет ребенок, — ничего. И если сегодня он не придет, больше между ними ничего не будет. А этого Стас, кажется, не очень хотел. Он оделся, подхватил сумку с вещами, воспользовавшись нашим замешательством, хватанул стакан, энергично пожал всем руки и вышел.

До квартиры Галины Стас добрался вовремя. Точь-в-точь, к двадцати ноль ноль. Перед дверью остановился, сообразил, что навеселе, да так здорово, он заявлялся впервые. Но и сын у него первый! Стас ткнул пальцем в звонок.

К каждой их субботней встрече Галина готовилась очень тщательно. Почему, и сама не понимала. Мальчишка, молоденький лейтенант, а она как школьница волнуется, от зеркала не отходит. Цену себе Галина знала хорошо. Вокруг нее постоянно косяками ходили мужчины. Да какие! Городская элита. Красивейшая женщина, материально полностью обеспеченная, да с такими перспективами! А она? Смешно, но для встреч со Стасом Галина даже имела отдельное нижнее белье. Такое, что еще больше подчеркивало ее сексуальность и достоинства. Хотя, куда уж дальше.

Продребезжал звонок. Галина еще раз поправила платье и открыла дверь. На пороге, пошатываясь, стоял ее Стасик в обнимку со здоровенной сумкой. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Стасик очень сильно навеселе. Галина неожиданно быстро разозлилась.

— Так-так. Что, Стасик, теперь ко мне можно и в таком состоянии заявляться? А ну.

Стас как-то глупо и жалобно улыбнулся и прошептал:

— А у меня сын родился. Вчера. Вот я и немного того. Отметил. Извини, наверное, я зря пришел, ребята вот тоже говорили. Я пойду.

Галина самопроизвольно схватила Стаса за руку.

— Вот еще! Мало ли твои ребята наговорят. А ну заходи! Маячишь тут на площадке!

Стас шагнул в прихожую, не удержался и начал заваливаться набок. Галина поднырнула ему под плечо, подхватила, одновременно захлопывая дверь.

— Господи! Вот шальной! Что ж ты мне сразу про сына не рассказал? И жена, наверное, есть? Что ж ты молчал? Почему не говорил? Боялся, что больше не пущу? Дурачок! Мне же от тебя ничего не надо. Только тебя! Ой, глупый! Подросток ты мой!

Галина посадила и разула вяло сопротивляющегося Стаса. Сняла куртку.

— У тебя такая радость! Сынок! А ты извиняешься, глупый. Радоваться надо! Радоваться! А это что за саквояж?

Не смеющий пока поднять глаза от пола Стас пробурчал:

— У меня завтра самолет в Симферополь. Вечером.

Галина всплеснула руками.

— Мама родная! Ну что не позвонил? Я бы тебе билеты хоть на сегодня сделала. Знаешь ведь, могу.

— Сегодня рейса нет. Вот я к тебе и пришел. Обещал ведь.

В Галине проснулся деятельный и решительный человек.

— И правильно сделал! Сейчас я из тебя всю дурь пьяную выгоню!

И начала выгонять. Раздела, словно ребенка, усадила в ванну, своими руками мыла и чистила. Минут пятнадцать изводила фырчащего Стаса контрастным душем, совала под нос нашатырь. Поила чаем с лимоном. Через два часа Стас предстал в преображенном виде, разморенный и без следов опьянения.

— Ну а теперь, Стасечка, давай вдвоем отметим твой праздник! Подожди, я переоденусь.

Она оставила Стаса на кухне и ушла в комнату. А когда вышла, тот потерял дар речи. Вечернее искрящееся платье, облегая фигуру, подчеркивало ее стройность и свежесть. Декольте обнажало чудную грудь, как раз в той мере, от которой перехватывало дыхание. Такой красивой Стас ее никогда не видел.

— Пойдем, — она потянула его за руку.

В комнате был накрыт стол, стояла бутылка шампанского. Галина зажгла свечи. Сели. Стас разлил вино по бокалам. Слов у него не было.

— Я хочу сказать тост. Стасечка, милый! Я хочу выпить за твое счастье! За твоего сына. Поверь мне, ничего лучшего в этой жизни нет. И я очень рада тому, что ты пришел ко мне с этим. Не промолчал, не уехал втихомолку, а поделился своей радостью со мной. Доверил. Спасибо тебе! И пусть твой сын станет таким же, как его отец!

После этого Стаса прорвало. Он говорил и говорил. Рассказывал о своей жене, о том, как они познакомились, какая она, как они назовут сына, что его волнует, строил планы, делился тревогами. Они сидели обнявшись, Галя гладила его волосы, а он продолжал и продолжал. Ночью они предавались любви совершенно по-новому, не так, как прежде, стремясь дать друг другу нечто большее. И когда Стас целовал ее грудь, она, кусая губы, продолжала его успокаивать: «Не волнуйся, милый, завтра прилетишь, все будет хорошо…»

Когда утром Стас проснулся, ее в постели уже не было. Стас накинул халат и вышел на кухню. Галина, уже причесанная и одетая, допивала кофе.

— Доброе утро, Стасик! Выспался?

— Да. Галь, а ты куда собралась?

— Я ненадолго, по делу. Садись завтракай. Твоя одежда в шкафу на вешалке, я погладила. Не обижайся, я скоро.

Галина вышла в прихожую и снова заглянула на кухню.

— Стасик, а какой размер у твоей жены.

— Не знаю точно. Сорок шесть, кажется. Она метр шестьдесят пять ростом. Галь, а тебе это зачем?

— Интересно просто, — ответила она и ушла.

Вернулась Галя через три часа. Уж и не знаю, какие свои торговые связи взбудоражила эта женщина в воскресный день, но огромную сумищу с коробкой в квартиру занес таксист. Все послеобеденное время она собирала Стаса в дорогу и укладывала вещи. Чего только она не принесла: первоклассные импортные пеленки, ползуночки, распашоночки, полотенца, шапочки, соски, погремушечки. Все это богатство венчал складывающийся и компактный югославский манеж, безумный дефицит в те времена. Стас пытался протестовать, но она твердо заявила, что если он не возьмет, то она больше его знать не желает. А ко всему прочему, это не ему, а маленькому. Никаких возражений она не принимала. Вечером, после ужина, она вызвала такси, оделась и вместе со Стасом поехала в аэропорт Архангельска. Целуя его на прощанье, она прошептала ему на ухо:

— Там в сумке, на дне, итальянские блузка и платье твоей жене и французские духи. Ей понравится. Иди. Я буду ждать.

И подтолкнула его к контролю.

Стас вернулся через две недели довольный и счастливый и в первый же вечер уехал к Гале. Их отношения продолжились. Три месяца спустя экипаж уезжал обратно в Гаджиево. Перрон вокзала запрудили провожающие женщины. Наш Северный Париж прощался со своими недолгими, но желанными гостями. Пришла на вокзал и Галина. И что самое удивительное, вместе с сыном. Они стояли немного поодаль от всех, держась за руки, и тихо разговаривали. Когда настало время садиться в вагоны, Галина крепко поцеловала Стаса в губы, совершенно не стесняясь своего мальчика.

Следующий раз мы попали в Северодвинск только через три года. Не знаю, писал ли Стас Галине все это время или нет, но в первый же свободный день он пошел к ней. А когда наш корабль вновь уходил на базу, Стаса снова провожала хрупкая женская фигурка с ребенком. Так продолжалось раз за разом, пока, наконец, в третий или четвертый приезд Стас не узнал от нее самой, что она вышла замуж.

Может, эта история кому-то покажется аморальной, но я знаю точно, что до сих пор Стас поздравляет Галю и ее сына со всеми праздниками, а она пишет ему до востребования, хотя прошло почти десять лет, и они с тех пор не виделись.

Вот вам и Северный Париж. Да в каком Париже вы найдете таких женщин?!

Мимоходом. Кальсоны Алексеевича

Северодвинск. Середина декабря. На улице минус 25. Экипаж прибыл на завод всего на пару месяцев, семьями не обременен, поэтому расселен в одной офицерской гостинице, рядом с бригадой. Почти вся боевая часть 5 состоит из молодых лейтенантов и старлеев, во главе которых стоит ветеран, капитан 2 ранга Епифанов Андрей Алексеевич. Гренадерского роста, статный, седовласый, с завитыми белыми усами и серебряными бакенбардами, одновременно похожий и на просмоленного всеми морями боцмана, и на суворовского чудо-богатыря.