Жизнь на гранях миров - Елена Черкашина

Юсан-Аминах ждала.

– Нас не собираются отпускать, – сказал он глухо, садясь напротив.

Она испуганно замерла.

– Может быть, предложить им выкуп? – предположила нерешительно.

– Ни в коем случае! Они даже знать не должны, кто ты на самом деле.

– Почему?

– Юсан-Аминах, эти люди любят свободу, она – основа их существования. А ты представляешь закон, власть. Они ненавидят тебя и всё, что стоит за тобой. Узнай они правду, тебя разорвут на мелкие кусочки. И выкуп им не нужен.

– А что им нужно?

– Сказали, что нужен врач.

Она едва вздохнула слышно и отвернулась к стене.

Полог шатра приоткрылся. Женщина, прислуживавшая им, внесла две миски: в одной виднелась уложенная горкой фасоль, из другой доносился аппетитный запах мяса. Она посмотрела на Игоря и Юсан-Аминах, подумала, а затем подала ему овощи, а ей – мясо. Врач покачал головой: «нет, неправильно». Женщина засмеялась и поменяла миски местами. «Вот теперь – хорошо», – он улыбнулся, забрался на одеяло и, скрестив ноги, начал есть.

…Игорь спал и не видел, как в глубине шатра возникла чья-то фигура. Гость был высоким, и его прекрасный лик тихо светился в темноте. Он долго смотрел на врача и на женщину, которую тот обнимал, а затем растворился, по-видимому, так и не решив задачи, из-за которой появился здесь.

Света волновалась. Уже которую ночь тревога, острой болью поселившаяся в сердце, не давала ей спать. Она знала, откуда это беспокойство: из мира, в котором остался Игорь. Ходила по дому, взглядывая на тёмные окна, затем долго сидела за столом, бездумно держа в руках опустевшую чашку, и ждала. «Родной, вернись. Хоть на час, хоть на миг! Вернись, чтобы мне убедиться: ты живой и здоровый». Ей хотелось подняться, и поднялась бы, если бы не два крохотных существа, спящие в своих кроватках. А потому опять и опять – беспокойные мысли, нервное поглядывание на кровать: а вдруг Игорь уже здесь, уже вернулся? И конечно, молитва: горячая, сильная молитва к тем созданиям, которые ответственны за всё: «Помогите! Защитите, верните его! Если то, что я чувствую, правда, то прострите над ним свои могучие крылья и охраняйте до самой последней минуты, пока он не окажется в безопасности, дома…»

– Нет, вы же знаете – нет. Ни вы, ни я не имеем права свободно распоряжаться человеческими телами и переносить их с места на место.

– Я знаю. Но врачу нужна помощь, – немедленно.

– Найдите другой способ.

– Уже нашёл. Я проведу их по лагерю, закрыв собой.

– Прекрасно. Намного лучше, и закон не нарушен. А дальше?

– Путь по пустыне. Но и тут я буду рядом, найду самый короткий и безопасный путь.

– Ведите. Я восхищаюсь этой парой.

– О чём вы?

– Любые другие мужчина и женщина давно переступили бы все границы, а эти двое, даже находясь вместе, целомудренно оберегают друг друга. Не часто встречаем такое.

– Я поспешу. Ночь на исходе.

Предрассветный час – самый тихий. И самый холодный. Игорь проснулся, поёжился, теплее укрыл Юсан-Аминах. Вышел на воздух. Лагерь спал. Ещё накануне, вечером, часть воинов уехала: он видел, как они шумно усаживались на высоких ахисов. Его белого скакуна главарь взял себе, как видно, сразу оценив достоинства лошади.

И вдруг… Опять этот зов. Знакомое чувство: будто кто-то тянет, приглашая следовать за собой. Он пошёл. Тихо миновал охранника, который, сидя у костра, боролся с подступающим сном, обогнул несколько строений и вышел к окраине лагеря. Ни постов, ни часовых. Впереди простиралась равнина.

Игорь вдруг загорелся. Более подходящего момента не будет! Все животные, на которых их могут преследовать, далеко. Действовать! Действовать прямо сейчас!

Вернулся, разбудил Юсан-Аминах. Раскрыл свой чемоданчик и взял лишь самое необходимое, то, без чего нельзя в пути.

– У нас нет еды, – тихо сказала она.

– Нет, это верно. Но лучше – свобода.

Она наклонила кувшин и вылила оставшуюся воду в маленькую глиняную бутыль.

– Это всё.

– Идём, – он протянул ей руку.

Охранник у костра задремал. Игорь и Юсан-Аминах неслышно прошли рядом: он не пошевелился. Какая-то женщина, разжигавшая костер, подняла голову, равнодушно взглянула на пленников и продолжала раздувать огонь. Игорь напрягся, почувствовав, как задрожала Юсан-Аминах, но никто не окликнул их. Короткий путь до окраины лагеря показался ему самым длинным отрезком за всю его жизнь…

Наконец, вышли в поле.

– Теперь – не бежать, идём спокойно, будто на прогулку.

– Прогулка ранним утром, на восходе солнца?

– Почему нет? Вышли подышать свежим воздухом!

Он говорил напряжённо, но весело, стараясь поддержать её. И вдруг упал. Ощущение было такое, будто кто-то ударил его по плечу, заставляя пригнуться.

– Юсан-Аминах, быстрее!

Она сжалась в комочек, присев рядом с ним. Через минуту шагах в двадцати проехали воины на ахисах, человек пять или шесть. Никто даже не обернулся. «Мы что – невидимки?» – озадаченно подумал врач. Как только всё стихло, они встали и быстро пошли…

Солнце стояло высоко, когда беглецы огляделись.

– Ты знаешь, куда идти? – спросила Юсан-Аминах.

– Конечно!

Он знал, но не умом, а как-то иначе: будто неведомое чувство точно подсказывало направление.

– Нам туда!

И продолжали идти. Остатки воды выпили в сумерках. Спрятались в каменистом овраге, он опять обнял её, и уснули.

Наутро, едва открыв глаза, Юсан-Аминах сказала:

– Игорь, я точно знаю, где мы находимся. Вчера не хотела ничего говорить, потому что не была уверена, но сейчас… – она указала рукой на дальние горы: – Мы на пути к скалистым озёрам. До них пять-шесть часов на ахисах.

– Значит, пешком…

– День пути. А вот там – мой летний дворец. Но до него далеко, без воды мы не дойдём.

– Всё ясно. Первая точка – озёра, отдохнуть, набрать воды, а затем… Кстати, в них водится рыба?

Она улыбнулась:

– Огромная! Если поймать одну, нам хватит на целый день!

– Только изжарить будет не на чем.

Юсан-Аминах пожала плечами:

– Съедим сырой.

Шли тяжело: она часто отдыхала, и, видел Игорь, теряла силы. Солнце пряталось за облака, ветер задувал порывами, и он надеялся, что пойдёт дождь. Но время шло, а каменистая равнина так и оставалась сухой и безжизненной. День клонился к вечеру, когда он понял: сегодня им не дойти. До озёр оставалось так мало, а там – вода и, может быть, еда, а если заночевать здесь, то жажда не даст им уснуть.

– Я понесу тебя, – сказал он, наконец.

Юсан-Аминах взглянула испуганно:

– Нет! Я пойду!

– Не упрямься, – и поднял на руки. Не так легко, как