Российская школа бескорыстия - Евгений Харламов

Конструкция АИК показалась ему не очень сложной, но необходимых деталей для нее в России не найдешь. Поэтому все деньги, которые у него были в наличии – целых 15 долларов – идут на покупку трубок и нужных лекарств, восстанавливающих свертываемость крови. Все это он приобрел в мексиканском магазине медицинских средств. Коллеги смотрели на Н. М. Амосова с удивлением: чтобы личные деньги так потратить…

Вернувшись в Киев, дипломированный инженер Н. М. Амосов засел за расчеты, сделал чертеж, аппарат изготовил за два месяца. Он же купил краткий справочник по анестезиологии и перевел все самое важное, прочитал врачам курс лекций по этой дисциплине. В общем, «первая удачная операция была в тот день, когда полетел в космос Юрий Гагарин. Тем и запомнилась», – вспоминал Н. М. Амосов. В 1962 г. он прочитал своим друзьям «свой… Что свой?.. Рассказ, опус, труд? Все не подходит. Наверное, свое сердце, свою боль» – это была книга «Мысли и сердце». Она имела большой успех, ее перевели почти на все европейские языки. Потом прозу сменила фантастика, воспоминания, публицистика – «Записки из будущего», «Книга о счастье и несчастьях», «Голоса времен», «Разум, человек, общество, будущее», «Эксперимент», «Раздумья о здоровье».

Когда в 40 лет начала сильно болеть спина, то оказалось, что деформируются позвонки, они срастаются. Старый профессор-ортопед предупредил, что если не ездить на грязи каждый год, возможны печальные последствия: «Будешь на карачках ползать!» – предупредил Н. М. Амосова доктор. И тогда Н. М. Амосов разработал гимнастику – каждый день по 1000 движений за 30 мин и ещё бег, гантели. С тех пор неуклонно этому следовал, даже и после операции на сердце – ему вшили искусственный клапан. Дух его был не сломлен, он продолжил эксперимент над собой, чтобы установить пределы компенсаторных возможностей человеческого организма. Снова легкая гимнастика, потом нагрузка увеличилась и стала прежней – 1000 движений.

В возрасте 75 лет решил, что пришла пора «скинуть ношу ответственности за чужие жизни». Н. М. Амосов еще оперировал два-три раза в неделю, значит, физические силы есть, только не было больше сил переносить людские страдания и смерти.

6 декабря 1988 года. «Все сотрудники собрались в конференц-зале, обычный отчет, но на столе стояла ваза, полная гвоздик. Это был его юбилей. Он подумал – только бы не расплакаться, и еще – хорошо, что нет поздравлений. Так Н. М. Амосов описывал свой последний день в институте на посту директора – в своем дневнике. «Ну что же, ребята, пришло время нам прощаться. Сегодня последний день моего директорства… Жалко с вами расставаться, прямо до слез. Тридцать шесть лет – большой срок. Но… больше нет моих сил переносить людские страдания и смерти. Душевных сил нет… Семьдесят пять лет – это возраст. Я очень вам всем благодарен. Бывал груб, несправедлив. Небось нет ни одного, кому бы не попадало подчас… Одно скажу: никогда не примешивались личные отношения. Ругался только за дело, только за больных. Но каюсь: всегда избегал близкой дружбы с вами. Страдал от этого – хорошие люди…», но «чтобы быть руководителем в большой хирургии, чтобы требовать дело – дружить нельзя… Поработали мы все, в общем, не так уж плохо… И еще одно, мы сохранили честь. Смею думать, что не ошибаюсь. Удержались от этой заразы – подарков и взяток, что захлестывают медицину… Еще раз спасибо вам всем, товарищи. Простите, если кого обидел понапрасну…» (Амосов Н. М. Голоса времен. – М., 1999. С. 372–373).

Человеку стоит жить на свете не всем, а только тем, что осмысливает и освещает его жизнь и самую смерть… Жить предметно – значит связывать себя (свое сердце, свою волю, свой разум, свое воображение, свое творчество, свою борьбу) с такой ценностью, которая придаст… жизни высший последний смысл. Именно предметность, по словам русского философа XIX века Ивана Александровича Ильина, т. е. то, во имя чего живет человек, «придает ему особый дух – дух искания, ответственности и служения». Эти слова можно в полной мере отнести к Н. М. Амосову.

Уже в конце своей жизни известный русский ученый в области медицины и биокибернетики, хирург-кардиолог, академик, профессор Николай Михайлович Амосов, подытоживая свою жизнь, писал: «Все, что мог отдать, – отдал. Взамен ничего не хочу… В общем, со счастьем все в порядке… Удовольствий мало, но и больших неприятностей пока нет…

Так что? Осталась серенькая растительная жизнь? Ни в коем случае! Мое счастье со мной – оно в мышлении и в поиске истины. Правда, без надежды найти ее, но это не главное: важно искать». (Амосов Н. М. Голоса времен. – М., 1999. С. 409)

Российский феномен (вместо заключения)

«Постигнуть смысл жизни, ощутить связь с этим объективным смыслом есть самое важное и единственно важное дело, во имя его всякое другое дело может быть брошено», – писал Н. Бердяев, русский философ XX века, отвечая на вопрос, что является наиболее ценным в жизни каждого человека. Каждый из нас в процессе жизни задает себе вопрос о цели своего существования и ценности своей жизни в обществе и даже во Вселенной. По Е. Трубецкому, «вся наша жизнь есть стремление к цели, а стало быть, искание смысла».

Изначально в человеке заложено чувство оправдать свое бытие: если я «пришел» на землю, то должен здесь что-то сделать, у меня должна быть миссия, которую я должен исполнить, во имя которой должен жить, иначе жизнь – безрадостное существование, цепь тягостно тянущихся дней.

Любая материалистическая цель, поставленная перед человеком, есть просто иллюзия. Человек призван к делам и не может быть спокоен без них, и стремление к одним только материальным ценностям не успокаивает его: что сегодня было достаточно, завтра уже не хватает.

Лозунги «Человек есть мера всех вещей», «Всё во имя человека, всё для блага человека» на деле оправдывают и даже узаконивают, развивают «разрушительные пороки и страсти, разрушают понятие нравственного долга, порывают связь с высшими духовными началами и источниками добродетели и духовных совершенств. Все это приводит к самоуничтожению самих себя».

Источник всех человеческих бед кроется в том, что целью жизни для людей становится беспредельное земное преуспевание, во главе угла – собственный эгоизм, гордыня, честолюбие, они ведущие в поведении людей. К сожалению, такая беда постигла и нас, русских.

До XVIII столетия Россия была монолитным и духовно единым государством. «Прорубив окно в Европу», усилиями Петра I Русь раскололась на две культуры, две цивилизации – традиционную, соборную, и модернистскую, «просвещённую» Западом, внедрявшуюся с полным пренебрежением к многовековым российским традициям.