Российская школа бескорыстия - Евгений Харламов

Одно путешествие хорошо помню: шестой класс, декабрь, холодина. Под вечер прибежал Ленка:

– Коля! Корь! Карантин! На неделю распустили… Ура!

Тут же собрался, не хотел терять ни одного дня.

Шел один, ночью, дрожал, боялся, мерз. Ветер сбивал с ног. Так устал, что ложился около дороги отдохнуть. Немного не дошел, выбился из сил. Глухая ночь, деревни спят… Нашелся дом с огоньком, постучал, откликнулись:

– Чей ты, парень?

– Акушерки Елизаветы Кирилловны…

Пустили, поохали, уложили. До чего было приятно на русской печке! Рано утром хозяйка даже овсяными блинами накормила. Утром легко добежал до дома. Мама в ужас пришла, когда я заявился веселый…» – вспоминал о своей юности Н. М. Амосов.

Он экономил на всем, потому что за деньгами приходилось идти к отцу и очень унизительными и тягостными были эти походы. Ученый говорит о себе, что был педантом с детства: вставал в семь, ложился в десять. За четыре года в Череповце ни разу не пропустил школу. Обшивала его мама: две одинаковые серые ситцевые рубашки да суконная куртка на холода – вот и весь гардероб. Спал на матрасе, набитом соломой, которая к весне становилась трухой…

Учиться юному Николаю Амосов нравилось: когда он жил еще в Ольхово, мама звала его «книжным червем». Там в школе посадили вместе два класса: первый и третий. Он быстро научился читать и уже через три месяца его самостоятельно прочитанной книгой стал «Робинзон Крузо». Много читал, особенно ему запомнилась «Французская революция» Карлейла.

В Череповце брал книги сразу из трех библиотек: детской, городской и школьной, а в чулане учительницы, у которой жил, «хранились приложения к «Ниве» за несколько лет, собрания Горького, Куприна, Андреева, Бунина, Сервантеса, Гарина-Михайловского. Н. М. Амосов считал, что его врожденным качеством было стремление быть впереди, хотя и в меру, а также принцип «сначала – дело, а только через него – место».

Ему очень хотелось учиться. И Николай Михайлович Амосов добивается своего – весной 1934 г. он становится студентом-заочником Индустриального института, за один семестр прошел весь курс высшей математики – всю математику за один раз: «сдавал восемь часов. Вышел вечером, шатался от усталости и счастья»

Но заочный институт его не устраивал, быть главным механиком он не хотел. «Нужно учиться по-настояще-му, чтоб для науки… только университет». Он выдержал экзамены на пятерки в Архангельский медицинский. В этом весь Н. М. Амосов – ставить перед собой задачи и добиваться их решения, чтобы потом служить людям. Этому его научила его любимая мама всей своей жизнью, своим примером.

«Чтобы сделать человека умным, необходимо его с ранних лет интересно и много учить. Мораль – через пример, и опять же – через книги. Родители – все время под прицелом. Ни слова лишнего. Все, что есть плохого, – храни от детей. Пусть не знают до тех пор, пока не сформируются. Потом сами решат, как судить о родителях», – напишет будучи уже зрелым человеком в своей книге «Здоровье и счастье ребенка» Н. М. Амосов. В той среде, в которой воспитывался и вырос будущий известный ученый, «у маленьких интеллигентов того времени» основными принципами были: живи по совести, «никому не делай того, чего не желаешь себе», честность, в меру сопереживание страждущим и доброта, а шкалой ценности – труд на пользу людям, совесть, общение, культура, семья». Николай Михайлович Амосов шел этим путем.

После окончания Архангельского мединститута он начал работать в Череповецкой межрайонной больнице хирургом, его первым учителем-практиком был Борис Дмитриевич Стасов, со стажем работы в хирургии около 40 лет, хирург на Русско-японской войне в Маньчжурии. Скромный, интеллигентный человек, любивший музыку, литературу, знавший французский, кроме того, учивший Н. М. Амосова оперировать…

И вот на дворе 1941-й, июнь – Германия объявила войну СССР. Николая Михайловича Амосова назначают ведущим хирургом полевого подвижного госпиталя № 2266 (ППГ) от начала до конца войны. Он оказывался на самых ответственных участках фронта. Сотни тяжело раненных бойцов стали поступать в ППГ-2266 во время наступления под Москвой, и не всех удавалось спасти. Заражения, ранения суставов, переломы бедра…

«Законы военной хирургии: объем помощи – от обстановки. Так, чтобы максимум общей пользы. Это значит: если много раненых – не делать сложных и длительных операций. Помогать тем, кому помощь возможна и эффективна… Жесткие законы. А как иначе? Еще несколько живых, шоковых, несколько уже умерших…» (Амосов Н. М. Голоса времен… С. 121)

Не было современных обезболивающих, ни средств лечения, помогающих остановить смертельное течение ранений.

Обо всей работе врачей, медиков на войне Н. М. Амосов напишет в своей повести «ППГ-2266, или Записки военного врача». Напишет, ничего не приукрашивая, обо всем – событиях, людях, раненых. За время войны он прооперирует 4000 раненых, разработает собственные методы операций, позволяющие снизить смертность раненых.

Н. М. Амосов вместе со своим госпиталем дошел до Германии, затем участвовал в войне с Японией. За свою самоотверженную героическую деятельность награжден четырьмя орденами. Сумел собрать огромный материал для первой диссертации и приобрел большой опыт врача-хирурга. На Дальнем Востоке написал несколько научных работ и вторую диссертацию.

В книге «Голоса времен» он пишет: «Многие фронтовики теперь говорят, что на войне было очень тяжело. Да, было. Но после войны мне было не легче, а может быть, и тяжелее с моей грудной и сердечной хирургией. Операции стали намного сложнее, потерь от них не меньше, а переживаний и того больше. Смерть уже на войну не спишешь.

Поэтому война для меня так и не закончилась, пока я оперировал и руководил клиникой». (Амосов Н. М. Голоса времен. – М., 1999. С. 103)

Его жизнь всегда была наполнена до краев. В институте Склифосовского он заведует операционным блоком, приводит в порядок технику, вспоминает свою инженерную специальность и пишет свою третью диссертацию «Первичная обработка ран коленного сустава». В 1947 г. работает в Брянске главным хирургом, оперирует желудки, пищеводы, занимается вопросами резекции легких, и этому посвящена его докторская. Его приглашают в Киев заведовать клиникой в Туберкулезном институте. Конференции, съезды, командировки, доклады. «Но превыше всего были операции, они никогда не откладывались (150–200 в год)». Еще была семья, любимая дочка Катя. С 1956 г. Николай Михайлович начал делать операции на сердце. На Международном хирургическом конгрессе в Мексике он посетил Государственный кардиологический институт и увидел аппарат искусственного кровообращения (АЙК), который позволял делать сложные операции на сердце. Н. М. Амосов загорелся сделать такой же для своей клиники в Киеве.