Бей или беги - Саманта Янг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня как будто ударили под дых:
— Закатила истерику? Да пошел ты, Калеб!
— Ты сама виновата, — он отвернулся и подошел к окну, добавив издевательски: — Теперь ищи кого-нибудь другого, чтобы проделывать с ним такие штуки.
— Прекрати! — закричала я. — Что же ты делаешь? Я знаю, что ты напуган. Я и сама боюсь! Но между нами возникло что-то необыкновенное, настоящее. Не отказывайся от этого из-за нее. Если я готова рискнуть и дать нам шанс, то, может, ты тоже попробуешь?
Он обернулся через плечо, но выражение лица нельзя было рассмотреть, потому что он стоял против света от залитого солнцем окна. Потом развернулся и решительно пошел на меня.
— Я пытался быть максимально дипломатичным, — ледяным голосом процедил он. — Но поскольку это не работает, то вот тебе правда. Я никогда не смог бы полюбить тебя, Эва. Теперь понятно? Никогда.
Каждое слово, как кинжалом, ранило мое сердце, оно обливалось кровью. Однако даже последняя искра надежды, что это говорит не Калеб, а его страх, исчезла, когда он смерил меня с головы до ног таким взглядом…
В его взгляде было тщательно скрываемое пренебрежение. Это напомнило мне взгляд Ника, когда он говорил о том, что никогда не сможет любить меня так, как Джем.
И вот тогда мне все стало ясно. И это просветление было такой силы, что секунду-две я просто не могла дышать. Но потом инстинкт самосохранения возобладал, и я с хрипом жадно глотнула воздух, не осознавая, что Калеб сделал шаг мне навстречу, но чувствуя только тяжесть открывшейся мне истины.
— Для тебя я тоже всегда была только сексуальным объектом, — сказала я мягко, не видя ничего перед собой. — Просто симпатичной мордашкой.
Поскольку он ничего не говорил, я попробовала еще раз:
— А твоя ревность? Твои собственнические замашки? Они ничего не значили?
— Это не любовь. Это похоть. Простая и грубая. Ты красива и знаешь, что нравишься мне. Да, я хотел, чтобы ты принадлежала только мне. Но это не любовь. Не то, что тебе нужно. Поэтому нам надо покончить с этим.
Ничего хуже он не мог сказать. Если он хотел убить во мне любовь, ему это удалось идеально. В одно мгновение я возненавидела его сильнее, чем кого бы то ни было в своей жизни.
Чувствуя себя раздавленной и больной, я наконец подняла на него глаза. Как меня опять угораздило попасть в такую ситуацию? Почему я недостойна любви?
— Как там сказал Ник? Что я пустая? Все, что у меня есть, это хорошенькое лицо?
Мой голос окреп от горечи, поднимавшейся во мне изнутри. От обиды и боли я окаменела и не заметила, как побледнел Калеб:
— Эва…
Я повернулась, ища выход. Мне срочно надо было найти место, где я могла зализать свои раны. Где я могла найти в себе силы жить дальше, не позволив Нику или Калебу уничтожить меня, превратив в холодное существо, полное презрения к себе.
И это место было не здесь.
Я всей душой желала оказаться сейчас как можно дальше от этого мужчины, которому я доверяла больше, чем кому-либо, и который растоптал мое доверие.
— Эва! — я слышала его шаги позади меня и побежала, распахнув настежь двери его квартиры. — Эва!
Я подбежала к лифту и трясущимися руками нажала кнопку. К счастью, он сразу открылся.
— Эва! — шаги Калеба были все ближе, но я не обернулась.
«Закрывайся, закрывайся, закрывайся же!» — молила я лифт.
Калеб не успел — двери лифта закрылись. Спускаясь вниз, я услышала, как он еще раз прокричал мое имя.
Мое тело как будто онемело. Должно быть, мозг блокировал болевые рецепторы, пытаясь защитить сердце от непосильной перегрузки.
Двери лифта раскрылись, и в каком-то тумане я вышла в фойе. Харпер ждала меня, сидя на одном из кресел и листая журнал. Увидев меня, она встала — и улыбка сползла с ее лица.
Зато меня захлестнула всеобъемлющая волна любви к ней. Она прорвалась сквозь онемение, и долго сдерживаемые слезы потоком хлынули из моих глаз. Не желая устроить публичную истерику, я схватила ее за руку и прошептала:
— Мне срочно нужно домой.
Тревога и ярость боролись в ее глазах, но она взяла себя в руки и решительно повела меня к выходу:
— Что случилось? — спросила она уже на улице, ища глазами такси.
— Он сказал, что я красивая, но полюбить меня он не мог бы. Слово в слово, как Ник, — я с ожесточением вытерла мокрые щеки. — Почему мужчины хотят, чтобы я чувствовала себя жалкой и ненужной? Почему так происходит? — я хрипло и горько рассмеялась.
— Я убью его, — прорычала Харпер с такой злобой, что было ясно — она на это способна.
К счастью, такси появилось быстрее, чем она смогла осуществить свою угрозу, и Харпер махнула рукой, останавливая его. Я уже садилась в машину, когда услышала, что кто-то зовет меня.
Не «кто-то», конечно.
Он.
Я обернулась через плечо и увидела Калеба, выбежавшего из здания и тяжело дышавшего от бега.
— Садись! — Харпер почти втолкнула меня на заднее сиденье и, повернувшись, завопила ему: — Гори в аду, козел!
Потом нырнула на соседнее сиденье и скомандовала водителю:
— Маунт-Вернон-стрит. Быстрее!
Мы тронулись, и Калеб остался позади. Я смотрела строго перед собой, дав себе слово не оборачиваться.
— Он врун и трус, Эва, — Харпер обняла меня за плечи. — Он любит тебя, я это точно знаю. Но он тебя не заслуживает. Мужчина, который знает, через что ты прошла, и при этом говорит такие слова, зная, как они повлияют на тебя, не достоин тебя. Он решил защитить себя, а не тебя, и этим все сказано. Ты понимаешь? Ничего хорошего тут не будет, поэтому пусть уходит.
Я кивнула. Перед глазами и в голове стоял туман, как будто я была под каким-то наркотиком. Наверно, это был шок.
— Ты права.
— Ты самая умная, храбрая, добрая и веселая девочка из всех, кого я знаю. И никто не отнимет этого у