Дом корней и руин - Эрин А. Крейг

– Но вы избавились от них… Вы вышвырнули Жюлиана и Виктора из дома.

Дофина кивнула. Выглядела она откровенно неважно.

– Можно сколько угодно говорить, что хочешь повергнуть звезды на землю, но ты никогда не узнаешь заранее, как будет обжигать их пламя, пока не сделаешь это.

Она подняла бутылку и снова отпила из горлышка. Глоток. И еще. И еще один.

– Повергнуть звезды на землю… – повторила я, сжавшись от нахлынувших воспоминаний о сне – кошмаре с участием Виктора. Щеки запылали от стыда, такого же обжигающего, как и огни, о которых говорила Дофина.

– Нам нужно идти, – решительно заявила я. – Прямо сейчас.

Я узнала все, что хотела. Все, что нам было нужно.

– Вино закончилось, – заметила Дофина, перевернув бутылку вверх дном. Из нее не вылилось ни капли. – Мы так и не узнали, как зовут ту девушку. Эй! – крикнула она. – Есть там кто?

Я попыталась остановить ее, но она отодвинула кресло, раскрошив осколки бокала на полу. Ее руки были влажными и скользкими – как и мои. Почему здесь стало так жарко?

Дофина попыталась встать, но неуклюже рухнула обратно.

– Ох! Вино подействовало совсем не так, как хотелось бы.

Она поморщилась. Похоже, ей тоже было нехорошо, как и мне. Но уже в следующее мгновение она облизала губы и разразилась до неприличия высоким и громким смехом, а затем крикнула:

– Эй! Сюда! Нам нужно…

– Помочь, – пробормотала я, подбирая нужное слово, прежде чем комната поплыла перед глазами. – На помощь! Нам… мне… нужна…

Дофина усмехнулась и попыталась утихомирить меня:

– Нам не нужна помощь. Нам нужно больше вина!

44

Кровать Алекса была невероятно широкой: почти в два раза больше, чем в длину, с тяжелым покрывалом из угольно-черного бархата. Она казалась мне греховно роскошной, пока я пробиралась по мягким одеялам, словно бесстрашный путешественник, покоряющий неизвестную вершину. Я представила себя в плаще из оливкового габардина и круглых очках и захихикала.

Алекс пошевелился.

– Верити? – сонно прошептал он. – Где ты была весь день? Мы думали, вы вернетесь гораздо раньше.

– Я была с Дофиной, – соловьем пропела я. – Мы примеряли мое свадебное платье. – Я снова хихикнула. – Ну то есть не мы. Я. Я примеряла свое свадебное платье, а она помогала. – Я икнула. – Алекс, оно такое красивое, длинное, белое, очень-очень красивое! Ты должен увидеть. Скоро увидишь.

Алекс сел и почесал голову. Ему очень шла легкая взлохмаченность.

– Ты… ты что, пьяная?

– Нет! Нет. Не думаю. Ну… Там была бутылка вина. Две. Или, может, три? Но это было несколько часов назад. Кажется. Который сейчас час?

Комната плыла перед глазами и казалась слишком большой, чтобы я могла сфокусироваться на чем-либо. Я взглянула на Алекса, и спальня потонула в полутьме. Алекс поправил подушки за спиной и выпрямился:

– Можешь открыть шторы? Я не вижу часы отсюда.

– Наверное, уже поздно. Ощущение, как будто очень поздно, – сказала я и встала, едва не врезавшись в кресло, которое внезапно выросло прямо передо мной. Открыв занавески, я зажмурилась от ослепительного солнечного света. – Или нет.

– Нет, – согласился он, прищурившись. – Я все утро прождал вас с мамой. Чуть не сошел с ума от тревоги, хотел скорее узнать, что она сказала.

– Она сказала… – повторила я. – Что в самом деле… ты в постели. – Я захихикала, придумав рифму.

Алекс нахмурился:

– Снова судороги в мышцах.

– Ой… Алекс. – Я доковыляла до кровати и, присев рядом, взяла его за руку. – Тебе лучше?

– Теперь да. Когда ты вернулась целой и… более-менее невредимой. Так что сказала мама?

Он похлопал по подушке, приглашая меня прилечь рядом.

– Мы были в такой прекрасной таверне! – сообщила я, на мгновение склонившись над ним, и упала в мягкие подушки. – Твой отец умеет выбирать вино.

Алекс встревоженно вскинул голову:

– Там был отец?

– Да? – встрепенулась я. – Я не заметила! Он, наверное, расстроился, что мы не поздоровались.

Меня охватило прекрасное чувство, что никаких запретов больше нет, и я устроилась рядом с ним, положив голову ему на грудь. Мне так нравился его свежий зеленый аромат. Как свежескошенная трава и листья, залитые солнечным светом, как летняя гроза и прогулка по лесу.

Алекс задержал дыхание.

– Расскажи мне, что сказала мама. Я сегодня не видел Жюлиана и Виктора, а тебя не было так долго, что я уже было подумал, не приснилось ли мне вчерашнее…

Кровать была такой удобной… Я начала клевать носом и задремала, согревшись рядом с Алексом. Он настойчиво пощекотал меня.

– Да, да. Твоя мать… Твоя мать…

– Моя мать, – громко повторил Алекс.

– Она…

Я открыла рот и отключилась.

– Верити, – прошептал Алекс мне прямо в ухо.

– М-м-м?

Он теребил меня за плечо, вырывая из блаженного беспамятства.

– Знаешь, я представлял наш первый раз в этой постели немного иначе.

– Как и твой отец, – пробормотала я.

Желудок сжался, и меня вдруг затошнило, на лбу выступила испарина. Слюна во рту казалась густой и невыносимо вязкой. Сколько я выпила на самом деле? Я смутно помнила, как Дофина заказала третью бутылку вина, но не была уверена, что пила из нее. А вот она точно пила. А потом бросила пустые бутылки в камин и расхохоталась, когда они разлетелись на десятки зеленых осколков. Вскоре появился Бастиан и помог нам добраться до экипажа. А что было дальше? Мне хотелось только закрыть глаза и забыть об этом.

– Верити Фавмант! – возмутился Алекс, выдергивая меня из тумана. – Что… сегодня… произошло?!

Я приподнялась и тяжело привалилась спиной к горке из подушек. Потерев затылок, я постаралась сосредоточиться на этом моменте.

– Воды.

Алекс потянулся к тумбочке и налил мне стакан воды:

– Отличная идея. Выпей еще.

Я кивнула и с жадностью опустошила стакан. Он наполнил его еще и еще раз, а потом поставил графин обратно на тумбочку.

– Ну так что?

Я снова попыталась сосредоточиться, но комната все еще плыла перед глазами.

– Она знает.

Алекс закусил губу и мрачно посмотрел на меня:

– Ты уверена?

Я кивнула:

– И… это еще не все…

Он нахмурился:

– Что может быть хуже?

Я помолчала, подбирая правильные слова, чтобы передать ему слова Дофины.

– Она знала об экспериментах… с ней и другими женщинами. Она знала, что Жерар пытается сделать из вас нечто…

Золотое.

– …более грандиозное.

Он нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

– Он пытается создать новый тип человека. Даже… не совсем человека. – Я сделала большой глоток воды. – Он пытается создать бога.

Алекс фыркнул:

– Но это невозможно.

Мне хотелось бы с ним согласиться, но я не могла.

– Ты не видел этих детей. Они… сильно отличаются от обычных малышей. Такие… неправильные… Такие…

Золотые.

Я пожала плечами, не в силах подобрать нужное слово.

– Но если отец отбирал женщин с особенной кровью, с божественными родителями, или бабушками, или троюродными братьями, или кем там еще… – Он нервно пригладил волосы. – Почему все эти дети мертвы? Мы с Жюлианом и Виктором родились и выжили. Почему остальные умерли?

– Дофина, – мрачно ответила я.

– Мама?

– Когда она увидела, какими способностями обладают Виктор и Жюлиан… она передумала. Она больше не хотела поддерживать эксперименты Жерара. Поэтому она… делала все возможное, чтобы его остановить. – Набрав побольше воздуха в легкие,