Кастрюлька с неприятностями - Анна Дашевская

Глава 20

Леонард захлопнул последнюю из прочитанных им тетрадей и со вздохом откинулся на спинку кресла.

— У меня — ни слова о каких-либо наследниках, Адельстане, вообще темной магии.

— Угу, — ответила я, продолжая читать свою часть. — А у меня есть, вот послушай: «Странный разговор я сегодня услышала во время благотворительной язмарки, когда пошла в кладовую за коробкой с джемом. Стыдно подслушивать, конечно, но я невольно остановилась в густой тени и прислушалась. И, мне кажется, не зря. Разговаривала явно светская дама, это было понятно по выговору и лексике, и мужчина, без особого образования. Голос дамы я никогда не слышала, а вот голос мужчины мне явно знаком. Говорили они о цене неких бумаг, и мужчина явственно произнес имя Адельстан. Не думаю, чтобы в последние триста лет хоть одного ребенка назвали бы этим именем, после той бойни, что устроил проклятый кровавый маг в Медиолануме и в Праге».

— А дальше? — жадно спросил Лео.

— Дальше я пока не прочла, сейчас передохнут глаза чуть-чуть, и продолжим. Хочешь, читай пока ты, — я протянула ему тетрадь.

Он помедлил, но покачал головой.

— Я тоже устал. Да и собираться пора, как ты договорилась с госпожой Редфилд?

— Она откроет нам портал в Лютецию в семь вечера.

— Вообще-то, уже половина шестого, — неторопливо сказал Джон. — А у тебя чемодан распахнул пасть, как голодный бегемот. Укладываться будешь?

— Вот почему ты такой ехидный, а? — я вздохнула и пошла в свою спальню, укладывать вещи.

Поскольку путешествовали мы, так сказать, инкогнито — мой принц снова под личиной и именем Джона Уотербери, Лео как Леонард Пембрук — остановились в обычной гостинице средней руки. Собственно, других в Блоне и не было, если ученицу школы Le Rosey, так они приходили порталом… Комнаты были совсем маленькие, но очень чистые, с веселыми занавесками в желтую и белую клетку. Окна моей выходили в сад с яблонями и розовыми кустами, а у Джона — на вымощенную булыжником городскую площадь, где стояли все главные городские здания: магистрат, отель, таверна и церковь. Оба молодых человека первым делом пожаловались мне на то, что колокола церкви отбивают каждую четверть часа, днем и ночью…

Чемодан был уложен очень быстро, я его, собственно, почти и не распаковывала — что там мне могло понадобиться, чтобы переночевать в монастыре, только пижама да зубная щетка. До портала оставалось еще время, почти час, и Джон попросил принести нам чаю и местных конфет, разумеется, знаменитого пралине от мадам Жюстины.

Я надкусила конфету с ромом и довольно зажмурилась. Тут-то и настиг меня вопрос, от которого я чуть не поперхнулась ромом:

— Слушай, я вот чего не понимаю — какой может быть благотворительный базар в монастырской школе для девочек в такой, прости, дыре? Что здесь можно продать? Варенье? И сколько заработать?

Я доела конфету, запила чаем, отряхнула руки от крошек и только тогда ответила:

— Скажи мне, милый друг, ты вот где учился?

— Тебе про все рассказать, начиная со школы? — несколько удивленно переспросил Джон.

— Да, пожалуйста.

Лео насмешливо фыркнул, но ничего не сказал.

— Начальная и средняя школа в Христиании, потом Итон. Потом я год отслужил в армии, закончил Сорбонну по океанологии. А потом еще два года учился в Сэндхерсте, лейтенант королевских воздушных сил. А что, собственно?

— Погоди, все объясню. А твой младший брат, Хокон? Ему же пятнадцать, он еще учится?

— Ну да, — Джон пожал плечами. — Его отправили в La Garenne, в Провенс.

— Вот именно, — кивнула я. — Небольшая школа в тихом местечке. Со мной в одном классе учились три младших принцессы из разных королевств, пять дочерей высших дипломатов и три дочери глав крупных корпораций.

— Ты хочешь сказать…

— Да, дорогой, я хочу сказать, что твой брат к моменту окончания школы будет знаком близко и дружески с половиной семейств высшего света Союза королевств. А потом, когда-нибудь, ты станешь королем, а Хокон — твоим советником…

Мой принц задумчиво покивал и попытался отпить чаю из пустой чашки.

В ожидании портала я продолжала листать дневник сестры Урсулы за последние несколько месяцев ее жизни и отмечала цветными закладками все записи, которые казались мне так или иначе имеющими отношение к темному магу, наследнику, его запискам, вообще — тому, чему не место в монастыре и школе для девочек.

«Весь день ломала голову, кто же эта женщина. Она точно не из родителей школьниц, я их всех знаю. Явно не из Блоне, нет в нашем городке таких светских дам — разве что мадам Понтефрей, но она, по-моему, уже лет тридцать без кресла-каталки не передвигается. Чья-то гостья? Или приехала посмотреть на школу, чтобы отдать своего ребенка? Но тогда мне бы о ней сказали… Буду думать дальше».

«Я была права, мужской голос мне действительно хорошо знаком. Сегодня приходил мэтр Брюневаль, нотариус, чтобы обсудить ситуацию с наследством господина Греншафта, оставленным нашему монастырю. Нехорошо получается — Греншафт ни гроша не отказал старшей дочери, которая ухаживала за ним все время его болезни. Но и нарушать волю покойного было бы неправильно. Вечером обсудим это с м. Ф. Да, так вот: с загадочной женщиной разговаривал помощник мэтра Брюневаля, господин Ренар. Та же манера говорить, когда к концу каждой фразы голос будто повышается, тот же голос. Ренар у нас в Блоне недавно, год или полтора, приехал, вроде бы, из Лация, точнее — из Медиоланума. Странно, конечно, менять один из центров жизни на крохотный сонный Блоне, но — не мне судить. Мало ли, какие бывают у людей обстоятельства…»

— Смотри-ка, снова упоминается Медиоланум, — сказала я, задумавшись. И даже вздрогнула от неожиданности, когда за спиной прозвучал голос госпожи Редфилд.

— Это не удивительно, город всегда притягивал к себе темных магов, почти так же, как Прага. Доброго вечера всем! Готовы?

— Да, — ответил за всех Лео, подхватывая мой чемодан и свою сумку.

Закрыв тетрадь с дневником, я шагнула в портал.

В большой, ярко освещенном холле нас встретил дворецкий — настоящий, с седыми бакенбардами и такой осанкой, что позавидовал бы и генерал, принимающий парад.

— Бакстон, проводите молодых людей в их спальни и через пятнадцать минут подайте нам чай в моем кабинете, — распорядилась госпожа Редфилд. — Алекс, тебе нужно… умыться, освежиться, привести себя в порядок?

— Нет, мы ж не с дороги, в гостинице были.

— Очень хорошо. Тогда пойдем, Джон и Лео к нам присоединятся.

Окна в кабинете были закрыты темно-золотистыми плотным шторами, в камине горел огонь, на бумаги бросала свет лампа под зеленым абажуром матового стекла. Я достала из сумки письмо в белом неподписанном конверте и отдала хозяйке.