Суета вокруг кота - Татьяна Устименко

— А какой дурак будет жрать неумытых, вонючих, толстокожих троллей? — разъяренно рявкнула я. — Вон, Надира попробовало на зуб, как самого молодого и мягкого из вас, но бросило… Да на вас даже умертвие не позарится!

— Точно! Ах ты, дебил! — Спинолом мгновенно сопоставил все факты, пришел к соответствующему выводу, взметнул здоровенный кулак и саданул Вырвиглаза по макушке, до пояса вбив с сугроб. — Угробить всех нас хочешь, придурок? Колись давай, какую побрякушку ты у мертвой бабки спер?..

— Да я же чисто на память, в качестве сувенира! За неимением магнитика! — виновато захныкал непутевый мародер. — Мелочь… Ей-то она зачем? — Он вытащил из кармана штанов широкую шелковую ленточку — всю в каких-то надписях, с привешенными к ней двумя массивными золотыми крестами, и подал мне, совершенно неубедительно изобразив на морде раскаяние.

Я растерянно вертела в руке собственность мертвячихи.

— Ничего себе «магнитик»! — насмешливо заметил Анриэн.

— Церковнославянский язык! — сообщил Кирилл, отбирая у меня шелковую ленту. — Заупокойная молитва. Могу ошибаться, но, кажется, такие вещички-вериги кладут в могилы колдунов и ведьм, дабы окончательно их упокоить, утяжелить и смирить плоть… Слушай, а ты можешь загнать нашу гуляку Маланью обратно в ее могилу?

Услышав эту фразу, умертвие насмешливо оскалило желтые клыки, словно намекая — а вот фиг вам, ни в какую могилу я обратно не пойду!

— Могу попробовать, — неуверенно вздохнула я, — но сила и энергия для такого заклинания требуются немереные. А где их тут взять?

— М-да, проблема… — опечалился Кирилл, на всякий случай грозя Маланье кулаком.

— И приспичило же нашему дураку нарваться на захоронение не кого-нибудь, а именно этой ведьмы и покуситься на ее имущество. Ваше? — обратилась я к выжидательно застывшему передо мной умертвию.

— Мое! — Маланья протянула когтистую лапу и как ни в чем не бывало спокойно сграбастала освященный предмет. — Плати! — снова потребовала она после того, как вериги исчезли под ее черными лохмотьями.

— Извините, но мы же вернули вашу собственность! — возмутилась я. — О какой еще плате идет речь?

— Плати! — Несмотря на свою громоздкость, Маланья легко, словно пушинка, подскочила к Вырвиглазу и схватила его за плечо.

Едва ее лапа прикоснулась к живой плоти, как тролль тут же начал сереть, задымился и спустя всего минуту рассыпался в прах. Онемев от ужаса, я безмолвно таращилась на кучку пепла, резко выделяющуюся на фоне белого снега.

— Вкусный! — Маланья шумно сглотнула и облизнулась раздвоенным черным языком.

— Она что, выпила его д-д-душу? — заикаясь, предположил Кирилл.

— Похоже… Жаль дурака… — вздрогнул Спинолом, стягивая с головы неизменный танкистский шлем. — Но сам виноват. Ведь предупреждала же леди Сафира — не вздумайте брать вещи покойников, плохо будет.

— Плати! — снова завыла мертвая ведьма, потянувшись к Анриэну.

Дроу издал тоненький, какой-то девчачий визг, неловко отшатнулся назад, выронил кота, споткнулся и плюхнулся на спину, беспомощно распростершись перед наступающим на него умертвием. Кот с диким паническим мявом стрелой метнулся между могилами и исчез из виду…

— Э-э-э, прекратите немедленно, — отмерла я, вновь обретая временно утраченный дар речи, — умоляю, не трогайте его! Пощадите! Я заплачу любую цену… Чего вы хотите?

Маланья быстро повернулась ко мне, тут же утратив интерес к несчастному Анриэну. На ее меловой морде появилось торжествующее выражение.

— Дорогая, — Кирилл предостерегающе схватил меня за руку, — прошу, не горячись, не совершай необдуманные поступки! Не вздумай о чем-либо с ней договариваться, ведь…

Но я отмахнулась от его предостережений, недослушав. Не могу же я допустить, чтобы эта мерзкая тварь сожрала всех моих друзей!..

— Какая плата вам нужна? — повторно спросила я.

— Ты! — Коготь умертвия указал на меня. — Твоя кровь подобна огню, лишь она одна способна меня согреть. Поделись ею со мной, и тогда я уйду обратно под землю!

— Не вздумай, это может быть опасно! — вскрикнул мой нао, но я проигнорировала его предостережение и шагнула вперед.

— Я согласна. — Я закатала рукав куртки и протянула умертвию свою правую руку. — Только обещайте, что после отпустите всех нас с миром.

— Я подумаю. — Бледная морда склонилась над моим запястьем, оскалила огромные клыки и…

Ощущение было таким, словно в мою плоть вонзился клинок из льда! Холодок побежал по венам, грозя добраться до самого сердца и заморозить его навсегда. Я застонала от жуткой боли и покачнулась. Мне показалось, будто это сама смерть поцеловала меня, оставив неизгладимый отпечаток в душе и на теле…

— Хорошо! — Маланья оторвалась от моей руки и сыто рыгнула. — Хорошо!

На моем запястье остался небольшой черный шрамик, и я сразу же поняла, что, пройди хоть сто лет, он все равно не исчезнет, станет вечной меткой — клеймом смерти.

— Теперь мы в расчете? — спросила я, глядя на нее в упор.

— Смелая, — с ноткой уважения усмехнулось умертвие, похоже, насытившееся и пришедшее в благодушное настроение, — умная, сильная… Я такой же в молодости была. Выполни мою просьбу, и я тебя одарю.

— Не вздумай! — снова вмешался Кирилл. — Не нужны нам ее чертовы дары, пусть убирается.

— Выполню! — набравшись храбрости, пообещала я. — Клянусь.

В душе ворохнулась слабая надежда. А вдруг она подарит мне нечто особенное?.. Я ведь знаю, слышала много раз, сколь ценным может оказаться дар мертвеца!..

— Обещай не трогать моего внука, Пашу! — Глаза мертвой ведьмы будто заглядывали мне в душу. — Обещай…

— Обещаю, — бездумно брякнула я, загипнотизированная ее волей. — Не причиню ему никакого вреда, даже волос на голове его не трону! — Я помнила, как сильно мечтаю отомстить коварному толстяку, но при этом говорила совсем другое, понимая — это насильно вырванное обещание уже невозможно нарушить.

— Хорошо! — с удовлетворением вновь произнесла Маланья. — Вот тебе за это… — Когтистая лапа вытянулась, уронив на мою ладонь тонкое серебряное колечко. — Удачи тебе, волшебница! — совершенно неожиданно пожелала она, и на ее лице впервые промелькнуло что-то человеческое. Мелькнуло и тут же пропало. — Возможно, ты сможешь совершить то, чего не удалось сделать мне… — Ведьма сделала несколько шагов назад, и снег снова взметнулся, скрывая от нас ее приземистую, ширококостную фигуру. — А тот, кто покусится на жизнь моего внука, умрет страшной смертью! Да будет слово мое нерушимо!.. — Выкрикнутое в пургу проклятие вместе с ветром взвилось к небу и упало на землю, осыпавшись тучей колючих снежинок. Мертвая ведьма исчезла…