Тень Города - Синеусов Владимир

Внезапно, что-то толкнуло Михаила в левый бок, правая пола пиджака вздыбилась, что-то глухо ударило в землю, выбив фонтанчик песка. Михаил кашлянул, и Владимир почувствовал на своём лице мелкие капельки крови друга. Не отпуская руки Синеусова, Михаил осел, а затем, упал навзничь, раскинув руки, и закрыл глаза. Навсегда. «И Миша…» — подумал Владимир, почувствовав непередаваемую боль и одиночество, просто раздавившее его непосильной тяжестью. Он знал, что следующая пуля его, но не думал об этом. «Аня! Господи, Аня! Снова!» В полсекунды повернувшись к машине, стоящей метрах в пятнадцати от них, Владимир, что есть сил, крикнул: «Аня, прячься, милая, прячься!» — но «Барби» уже запихивала Анну в бронированную «десятку».

Владимир спокойно смотрел на ржавую трубу кладбищенского крематория, черневшую в километре от них, на которой расположился невидимый щелкунчик, он увидел едва заметную вспышку — его вспышку, но свист пули, сразившей его друга только сейчас донёсся до Синеусова.

«Какая скорость, намного больше чем должна быть у излётной пули СВД! Неужели переобжал пятьдесят четвертую гильзу на полубронебойную «сербку» или даже «двадцать четвёртую» на поддоне? И так, чтобы не увеличить разброс выше десяти на кило! Да, этот щелкунчик истинный профи, если ему не выдали фабричные подкалиберные боеприпасы оружейники из внешки!» — только и успел подумать Владимир, прошло меньше секунды, как он почувствовал лёгкий толчок в грудь, чуть ниже левого плеча…

«Время, как же ты любишь шутить, мать твою, если у Времени есть мать! Или всё же правы были мудрые жрецы Та-Кем, отрицая существование времени как такового, считая иллюзией сознания?» Печать Крылатой богини молчала, это не было работой предмета, его собственная ментальная сила могла искривлять пространство, что совсем недавно спасло им жизнь, и, не раз стоило жизни его врагам, в горах под Аргуном и в пустыне под Эн-Наджафом. А искривлять время — как материю иллюзорную, способны многие, как его дед в восемьдесят втором году, над Бекаа, в воздушном бою. И с Владимиром было такое, было не раз: когда он уходил от противотанкового «Фагота» в чеченском ущелье, когда уводил «фаталистом» тяжёлое бревно ЗУР «ADATS», когда, при бегстве из Города, до того, как он активировал древний ТЭИ, их обстреливала БПСами мощная пушка бэхи, когда бежал к разбитой БМВ на Каширке… Но тогда время растягивалось, очень сильно, но осознаваемо, сейчас же, — как ему казалось, время почти остановилось. Пуля вошла выше сердца и не задевала аорту — впрочем, это ничего не меняло — на то она и «сербка». Он не чувствовал боли, но чётко ощущал, как «сербка» миллиметр за миллиметром вгрызалась в его плоть, казалось, что это не двухмаховая пуля, а аккуратно и медленно, под контролем рентгена или томографа, вводимый в тело какой-то хирургический инструмент. Казалось, что это будет длиться вечно — возможно так и должно быть… Ведь в доли миллисекунды по времени объективного мира, углубившись в плоть всего сантиметров на семь, когда силы кавитации и трения в мягких тканях достигнут критического предела, тонкая медь разорвётся, хвостовая часть начнёт кувыркаться в двух плоскостях, создавая широкий раневой канал, и мощная ударная волна пойдёт вперед и в стороны от фрагмента, сокрушая всё. А позади рвать плоть продолжит вакуум. От удара разорвётся верхняя часть лёгких, но Бог с ними с лёгкими, лопнет аорта, выбрасывая всей мощью сердца, кровь в грудную полость и лишая питания мозг. Это будет конец. Боли не будет. Просто, секунд через тридцать, он потеряет сознание, чтобы уже никогда не очнуться. Даже если через пару минут подоспеет случайная неотложка, у них будет всего десять-пятнадцать минут, не хватит и до кардиореанимации довезти, не говоря о том, что, даже с системами искусственного кровообращения, самому опытному кардиохирургу понадобится не менее получаса, чтобы «заткнуть дырку». Но когда это будет? Как же медленно ползёт пуля в его мясе! Да, так и должно быть, ибо совсем скоро время потеряет для него всякое значение. И останется только Вечность. Интересно, придёт ли Крылатая богиня за ним, как она пришла, чтобы увести Амен-Хотпа? Странно — откуда такая ревность в такой момент, или он действительно ощущал себя новым Хранителем Печати? Глупейшая мысль. Сколько их еще успеет пронестись? Пока в его мясе ползёт пуля, время растянуто, потом, наверное, наваждение кончится. И через полминуты… Странно, нет не только боли, это легко объяснить, повреждаемые окончания не успевают передать сигнал, а потом, нервные клетки гибнут от кавитационной баротравмы. Нет страха, — но ему ли бояться, если ты знающий — ты не боишься смерти. К тому же, он уже умирал тогда, три с половиной тысячи… Но тогда, Амен-Хотп умирал, исполнив назначенное, умирал видя победу. А он не успел исполнить, то, что должен. Он не открыл Врата, и только он может их открыть. Темпоральный портал, который строят в Городе, на основе пары полученных кристаллов — не Врата, на открытие Врат нужно разрешение. Может, Фараон соберёт под Щит людей Андронова, и это разрешение будет получено? Нет даже отрешённой тоски, приличествующей моменту. Ничего нет. Ничего. Только он и Вечность, открывающаяся перед ним. И еще — маленький, бешено вертящийся металлический предмет, медленно, но верно вгрызающийся в плоть. Осталось, разве, сожаление, что он не увидит агонии Зверя. Но ведь ещё есть! — ослепительная вспышка боли, сменившаяся туманом тоски и вины, охватила не тело, но всю душу Владимира.

«Как ей будет больно! Господи, ведь он сам знает, как это больно, терять любимого человека! Почему, почему он не просчитал трубу? Новостройки в тысяча двести — тысяча триста, а крематорий — меньше кило! Даже для Драгуна при ветре стрелять проблематично, но он предполагал, что могут использовать подобный самодельный патрон, если не спецбоеприпас, а то и контрснайперку в двенадцать и семь! И не очень полагался на системы модели, глазок оптики можно прикрыть полиэтиленом или куском флопа. Но ведь это объект с охраной, туда нельзя проникнуть, иначе все углы могли бы спокойно прибираться за собой, не оставляя трупов! А сидеть на трубе невидимым для сторожей нереально! Он недооценил наглость — охранники крематория мертвы… Погиб Михаил, а теперь приходит его очередь. Цена ошибки…

Но почему он смирился! «Да, превратить как этот Андрей себя в энергию, чтобы пуля прошила призрачное облако, он не может. Но искривить пространство? Не получится, хотя пулька не броневик и даже не эс-восьмая. Но ведь… Материя — иллюзия энергии, и если время почти остановилось для меня… Уменьшить плотность этой иллюзии, чтобы пуля прошла как в воде, не встретив сильного сопротивления! Это возможно. Как же мне легко!»