Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

Впервые три главных союзника по Антигитлеровской коалиции обсудили вопрос о будущем Германии на Московской конференции министров иностранных дел, которая проходила в октябре 1943 г., где американский госсекретарь Корделл Хэлл и британский министр иностранных дел Антони Иден прямо заявили о необходимости расчленения Германии. При этом советский нарком иностранных дел В.М. Молотов уклонился от выражения советской позиции по данному вопросу, заявив, что данный «вопрос находится в процессе изучения». Действительно, этот вопрос тогда тщательно изучался: и недавно рассекреченные архивные документы показывают, что известные советские экономисты, научные сотрудники Института мирового хозяйства и мировой политики В.А. Карра, С.М. Вишнев и А.М. Гуревич уже за месяц до Московской конференции представили на суд высшего советского руководства аналитическую записку «Варианты расчленения Германии и их экономические и военные последствия», где предложили три варианта её расчленения на три, четыре или семь государств.[420] Кстати, на той же конференции была создана и Европейская консультативная комиссия (ЕКК), которая сыграет не последнюю роль в решении германской проблемы после окончания войны.

Таким образом, к моменту первой встречи лидеров «Большой тройки» в Тегеране германский вопрос уже находился в стадии детальной проработки. На самой же Тегеранской конференции, проходившей в ноябре-декабре 1943 г., конкретная дискуссия по германскому вопросу состоялась в последний день её работы, когда Ф.Д. Рузвельт предложил план расчленения Германии на пять суверенных государств, с «максимально ослабленной и уменьшенной в своих размерах» Пруссией. У. Черчилль, поддержав идею «полной изоляции» Пруссии, предложил также все южные земли Германии, в том числе Баварию, включить в состав так называемой Дунайской конфедерации. Однако И.В. Сталин, отвергнув «дунайские мечтания» британского премьера и отчасти поддержав американского коллегу, почему-то уклонился от изложения советских планов, находившихся в его «портфеле», один из которых также предусматривал разделение Германии на семь государств. В результате, не добившись единства по германскому вопросу, лидеры «Большой тройки» решили передать его «изучение» в ЕКК.

Между тем в 1944 г. союзники продолжили работу по проектам капитуляции Германии и планов её послевоенного устройства. Среди них особую известность получил «план Моргентау», названный по имени его разработчика — многолетнего министра финансов США Генри Моргентау, который состоял из 14 пунктов и заключался в так называемой пасторализации Третьего рейха, то есть в превращении Германии в «страну пастбищ и полей», передачу Франции Саарской области, превращение Рурского бассейна, Рейнской области и района Кильского канала в «международную зону», расчленение всей остальной Германии на два «автономных государства», уничтожение её крупной промышленности и т. д. По сути, по этому плану побеждённая Германия должна была превратиться в сырьевой придаток западных демократий.

Несмотря на то, что этот план активно поддержал не только президент Ф.Д. Рузвельт, но и премьер У. Черчилль, он встретил мощное противодействие части влиятельной американской элиты и вскоре был «списан в утиль». Между тем по рассекреченным архивным документам удалось установить, что в этот же период в строжайшей тайне разрабатывались и советские планы расчленения Германии, в том числе шестью рабочими группами во главе с членом Политбюро маршалом К.В. Ворошиловым, заместителями наркома иностранных дел СССР А.Я. Вышинским, В.Г. Деканозовым и М.М. Литвиновым, а также советником НКИД СССР Я.З. Сурицем, которые были не намного мягче того же «плана Моргентау».[421] Например, в январе 1945 г. комиссия М.М. Литвинова представила в Политбюро очередной такой план, где предлагалось раздробить Германию максимум на семь частей, а именно Пруссию, Ганновер, Вестфалию, Вюртемберг, Баден, Баварию и Саксонию.[422]

Более того, аналогичные планы разрабатывалась и в других высоких кабинетах. Ряд нынешних историков (Ю.В. Галактионов[423]) утверждают, что в советской историографии по сути дела ничего не говорилось о таком известном авторе идеи расчленения Германии, как французский генерал Шарль де Голль, который в начале июля 1944 г. возглавил Временное правительство освобождённой Франции. Однако это не совсем так, поскольку довольно часто и подробно об этом писали многие советские, российские и зарубежные историки, в том числе А. Верт, Н.Н. Молчанов, П.А. Николаев, М.М. Наринский, В.Н. Белецкий, Н.В. Величко и М. Кессель,[424] которые давно установили, что именно Шарль де Голль и на первых порах его министр иностранных дел Жорж Бидо наиболее последовательно и энергично выступали за расчленение Германии и передачу в пользу Франции Саарского района, Рейнской области и Рурского бассейна, или, по крайней мере, установления международного контроля над рядом этих спорных территорий.

Таким образом, решение германского вопроса, несмотря на все имевшиеся разногласия, к началу февраля 1945 г., когда лидеры «Большой тройки» прибыли на Ялтинскую конференцию союзных держав, представлялось следующим образом: 1) достижение военной победы над Германией и безоговорочная капитуляция германского вермахта, 2) ликвидация гитлеровского политического режима, 3) оккупация территории Германии на неустановленный срок; 4) непризнание аншлюса Австрии и всех иных завоеваний вермахта; 5) изменение германских границ в пользу СССР и Польши; 6) расчленение Германии во имя безопасности её ближайших соседей и для недопущения угрозы очередной агрессии с германской стороны и т. д.

Лидеры «Большой тройки» прекрасно понимали, что именно Ялтинская конференция должна заложить сами основы послевоенного мироустройства, поэтому германский вопрос стал главным вопросом в её повестке дня. Более года, то есть с момента окончания Тегеранской конференции, выработкой основных рекомендаций по решению германского вопроса занималась Европейская консультационная комиссия (ЕКК) в Лондоне, в руководство которой входили советский посол в Великобритании Фёдор Тарасович Гусев, американский посол в Великобритании Джон Гилберт Вайнант, глава Центрально-Европейского департамента британского МИДа Уильям Стрэнг и комиссар по иностранным делам Французского комитета по делам национального освобождения Рене Массильи.[425] К началу Крымской конференции ЕКК подготовила несколько вариантов документа «О безоговорочной капитуляции Германии», «Декларацию о поражении Германии и взятии на себя верховной власти союзными державами», «Соглашение о зонах оккупации» и другие материалы.

Саму проблему расчленения Германии на этой конференции первым поднял И.В. Сталин, и этот хорошо известный факт почему-то до сих пор не прояснён историками (И.В. Бычков, А.В. Аляев, М.А. Филлитов, В.О. Печатнов[426]), которые так и не могут объяснить особую настойчивость советского вождя в этом вопросе. Между тем вопреки утверждению ряда современных авторов (А.Б. Мартиросян[427]), ни один из лидеров «Большой тройки» тогда не выступал против планов расчленения Германии, и вся дальнейшая дискуссия в принципе свелась к тому, «как об этом сообщить немцам». Немцам об этом, естественно, не сказали, но по итогам ялтинской дискуссии для изучения реальной процедуры расчленения Германии была создана Специальная комиссия в составе трёх человек: министра иностранных дел Великобритании Антони Идена (председатель) и двух «лондонских» послов — американского Джона Вайнанта и советского Фёдора Гусева.

Соглашением о зонах оккупации предусматривалось, что американские войска займут юго-запад Германии, английские войска — северо-запад, а советские войска — восток Германии. Было также решено, что за счёт английской и американской зон небольшую зону оккупации получит и Франция. Новым в оккупационной проблеме стал вопрос о так называемом Большом Берлине, который должен был войти в советскую зону оккупации. Но поскольку этот город был избран местом пребывания Союзного контрольного совета по Германии (СКС), то было решено, что германская столица будет управляться межсоюзнической комендатурой и будет занята оккупационными войсками всех союзных держав. Таким образом, за три месяца до капитуляции Германии союзники были полностью готовы применить для решения германского вопроса самые суровые меры, вплоть до расчленения страны.