Графиня по вызову - Ольга Куно

— Маркиз Рагийский! — Этот зычный голос, отвлекший всеобщее внимание от поисков, я не могла не узнать. — Я обвиняю тебя и твоего отца в похищении честных и благородных женщин!

При других обстоятельствах я бы, наверное, умилённо прослезилась. Это меня‑то Рэм называет честной женщиной? Теперь же я словно окаменела; было даже трудно дышать. А Рэм продолжал:

— Я, Ринольд Этьен Монтерей, вызываю тебя на дуэль! Здесь и сейчас, в присутствии всех собравшихся в качестве свидетелей! Если не выйдешь, значит, ты не только похититель и изменник, но и трус!

Последнее утверждение было сделано без патетики, даже формально. Почти ритуальная фраза, призванная лишить вызываемого возможности отказаться от поединка. Впрочем, Рагийский увильнуть и не пытался.

— Ну почему же откажусь?

Маркиз вышел из здания почти сразу после того, как прозвучал вызов. Видимо, наблюдал за противником из окна первого этажа. Небрежно скинув камзол, он приблизился к Рэму, на ходу обнажая шпагу. По его знаку стражники приоткрыли ворота, бдительно следя за тем, чтобы осаждающая сторона не попыталась воспользоваться ситуацией.

— Аделина, быстрее!

Арман бесцеремонно потянул меня за руку. Я обнаружила, что Лидия уже успела добраться до следующей трубы.

— Давай же! — нетерпеливо процедил Арман.

— Нет, — покачала головой я, вглядываясь вниз, туда, где двое мужчин встали напротив друг друга, держа в руках обнажённые шпаги. — Я должна увидеть.

— Я сказал идём! — Арман почти потащил меня прочь. Я выдернула руку. — Аделина, ты что, не понимаешь, для чего он это делает?

Я подняла на него затравленный взгляд. Всё верно. Рэм вызвал Рагийского на дуэль, чтобы привлечь к поединку всеобщее внимание, таким образом давая нам возможность благополучно уйти. Стиснув зубы, я заставила себя последовать за Арманом.

Вскоре здание закончилось. Дальше пришлось спрыгнуть на крышу прилегавшей к нему постройки, более низкой и намного менее крепкой. Но, к счастью, наш вес крыша выдержала. По ней мы добрались почти до самой ограды.

Здесь нас уже поджидали. Вернее, сначала мы никого не увидели, но, стоило нам приблизиться к ограде, как с той стороны из‑за деревьев выбежало несколько человек. Двое несли кое‑как сколоченную лестницу. Её быстро переправили на нашу сторону. Снаружи нас принимали гвардейцы. Первой перебралась Лидия, потом я, затем Арман.

Оказавшись в безопасности, я, даже не успев оценить этот момент, со всех ног кинулась к месту дуэли.

Естественно, к тому моменту, как я добежала, поединок уже закончился. Сперва я увидела лишь спины столпившихся недалеко от ограды людей.

— Очень точный удар, — грустно сказал выступивший мне навстречу Велэско. — Практически идеальный.

Я непонимающе нахмурилась и поспешила обойти его, чтобы увидеть, о чём он говорит. Чей удар? Кто победил в дуэли?

Возле ограды на земле лежал маркиз Рагийский. Молодое лицо не успело ещё побледнеть, и казалось, что сын герцога просто спит. Только на груди темнело кровавое пятно, резко выделяясь на фоне белоснежной рубашки.

В нескольких шагах от него полулежал Рэм. Рикардо сидел рядом и поддерживал ему спину. Моя рука инстинктивно поднялась к горлу. Складывалось такое впечатление, что Рэм потерял гораздо больше крови, чем его противник. Во всяком случае его рубашка в районе живота, груди и правого бока пропиталась тёмно — бордовой жидкостью насквозь. Глаза были открыты, но голова покоилась на груди Рикардо. Рэм тяжело и часто дышал.

Практически одновременно со мной подоспел и лекарь. Его одежда была хоть не сильно, но перепачкана кровью; стало быть, он уже лечил сегодня кого‑то из раненых.

— Ваше высочество, пожалуйста, осторожно опустите его на землю, — попросил он.

Принц кивнул и последовал указанию целителя.

Лекарь принялся осторожно избавлять Рэма от одежды, мешающей осмотреть рану. Рикардо остался сидеть рядом. Остальные отступили; я же, напротив, подошла ближе и, опустившись на колени, взяла Рэма за руку.

Он медленно повернул голову и слабо улыбнулся.

— Всё‑таки выбрались, — хрипло сказал он.

— Благодаря вам с Арманом, — ответила я.

— Глупости. — Рэм снова улыбнулся, но из‑за испытываемой им боли улыбка вышла натужной. — Ты бы и без нас справилась.

— Ничего подобного.

Рэм прикрыл глаза. Мне показалось, что он задыхается, но вскоре дыхание стало более ровным. Осмотрев рану, лекарь принялся копаться в своей сумке, доставая всё необходимое. Рэм снова открыл глаза и посмотрел на небо.

— Рикардо… — Он нахмурился и с трудом повернул голову набок, пытаясь отыскать принца глазами.

— Я здесь.

Рикардо поспешил пересесть так, чтобы раненому было удобнее его видеть.

— Ночь закончилась, — прошептал Рэм.

— Да, Рэм, закончилась, — поспешил подтвердить Рикардо. — Начинается новый день. Теперь всё пойдёт на лад. Ты поправишься.

Какое‑то время раненый беззвучно шевелил губами, силясь что‑то сказать. Наконец, ему удалось произнести несколько слов.

— Ты не понял, — проговорил он. — Ночь Синей Луны закончилась. Значит, ты будешь жить.

— Простите, господа, но мне необходимо приступить к лечению, — озабоченно произнёс лекарь. — Медлить нельзя.

— Да — да, конечно, — кивнул принц.

Лекарь снова склонился над раненым. Рэм закусил губу, силясь справиться с болью, и потерял сознание.

Время тянулось невыносимо медленно. Мы ждали. Наконец, лекарь разогнул спину и, устало вытерев пот со лба, сказал:

— Я сделал всё, что мог в этих условиях. Теперь надо отвезти его во дворец.

В распоряжении посланных королём и герцогом Кальво людей было несколько карет. В одну из них осторожно перенесли Рэма.

— Я должен сопровождать другого раненого. — Лекарь кивнул в сторону соседней кареты. Состояние лорда Монтерея тяжёлое, но стабильное. А вот его товарищу по несчастью моя помощь может понадобиться в любой момент. Кто‑нибудь должен поехать вместе с лордом Монтереем и проследить за его состоянием.

— Я поеду с ним. — Мой тон не подразумевал возражений, и в тот момент мне было глубоко плевать, что подумают окружающие, услышав такие слова от замужней по легенде женщины.

Лекаря моральная сторона вопроса интересовала в последнюю очередь.

— Хорошо, — кивнул он. — Если заметите серьёзные ухудшения в его состоянии — приступы острой боли, конвульсии, усилившееся кровотечение, дайте кучеру знак остановиться. Тогда наша карета тоже остановится, и я перейду к вам.

Рэма уложили на скамейку. Места для его роста не хватало, но это лучшее, что могли сделать. Я села напротив, готовая в случае необходимости позаботиться, чтобы он не скатился вниз. Убедившись в том, что всё готово, кучер сел на козлы, и мы тронулись с места.