Пришелец в земле чужой - Роберт Хайнлайн

— Это у тебя есть.

— Я не вникаю, что такое любовь, но Джилл всегда говорит правильно, — сказал Майк. — Если у нас есть любовь, она твоя.

— А еще я хочу, чтобы вы спасли свои души. Но об этом я больше не беспокоюсь. Майк сказал мне, что вы в поре ожидания, и объяснил почему. Ты меня понимаешь, Джилл?

— Вникаю. Я уже забыла, что такое нетерпение.

— У меня есть кое-что для вас, — дама в татуировке открыла сумочку и достала оттуда книгу. — Дорогие мои, этот экземпляр Нового Откровения подарил мне Фостер в ту самую ночь, когда поцеловал меня. Пусть он останется у вас.

На глазах Джилл показались слезы.

— Тетушка Пэтти! Пэтти, брат! Мы не можем принять такой подарок. Мы купим новую книгу.

— Нет. Это вода, которую я предлагаю вам во имя нашего братства.

— О, спасибо! — Джилл поцеловала ее.

— Отойди, жадина! Моя очередь, — Майк отодвинул Джилл.

Сначала Человек с Марса поцеловал нового брата в губы, потом в то место, куда когда-то поцеловал Фостер. Потом подумал — по земным меркам, совсем недолго — и поцеловал в то же место на другой стороне. При этом он замедлил время, чтобы успеть захватить капилляры. Казалось, он просто коснулся губами кожи, но Джилл почувствовала его усилие.

— Пэтти, смотри.

Миссис Пайвонски опустила глаза. На коже ярко-красным пятном отпечатались губы Майка. Патриция чуть не упала в обморок, но ее поддержала вера.

— О, Майк!

Вскоре дама с татуировкой стала чинной домохозяйкой в платье с высоким воротом и в перчатках.

— Я не стану плакать и прощаться. В вечности не существует «до свидания». Я буду ждать, — она поцеловала Майка и Джилл и ушла не оглядываясь.

Глава 28

— Богохульство какое!

— Что случилось, юниор?

— Вы только посмотрите, это невероятно? Взгляните через Всевидящее Око!

— Мальчик мой, в мире нет ничего невероятного, — тем не менее патрон бывшего епископа Дигби переключил часть своего ангельского внимания на происшествие, так возмутившее Дигби.

Простые смертные — две женщины и мужчина — говорили о вечном. Ничего особенного.

— Ну и что?

— Вы слышали, что она сказала? «Архангел Михаил»!

— Ну и что?

— Господи! Как это «ну и что»?

— Очень может быть, что она права.

— Фостер, вы плохо смотрели, — от возмущения у Дигби дрожал нимб. — Она имела в виду этого инфантильного развратника, который меня сюда зашвырнул. Посмотрите внимательно.

Фостер посмотрел внимательно; увидел, что практикант говорит правильно, увидел кое-что еще и улыбнулся ангельской улыбкой.

— Юниор, а откуда ты знаешь, что он не Архангел Михаил?

— Что-о?

— В последнее время Майк не появлялся в клубе; его вычеркнули из списка участников турнира солипсистов. Значит, он в длительной командировке, иначе без него не обошлись бы.

— Какое непотребство!

— Ты удивишься, если узнаешь, сколько у босса непотребных идей. Вернее, наоборот, ты не должен удивляться, проработав столько лет на линии. «Непотребство» — это нулевое понятие, оно не имеет теологического смысла. Для чистых все чисто.

— Но…

— Не перебивай. Помимо того, что наш брат Михаил в данное мгновение вечности отсутствует, эта татуированная дама, произнесшая пророческие слова, не должна ошибаться. Она из очень святых смертных.

— Кто это сказал?

— Я. Я ее знаю, — Фостер вновь улыбнулся. — «Патриция, малышка! Немного сдала, но по-прежнему привлекательна. Так и светится изнутри добротой».

С мирским чувством гордости Фостер заметил, что Джордж завершил свою работу. Картина вознесения на небо очень недурна! Нужно разыскать Джорджа, поблагодарить его и сказать, что видел Патрицию… А где его искать? В картотеке художников? А, Бог с ним, посмотрю в основной: тысяча лет туда, тысяча сюда…

Ах, Патриция! Какая она была аппетитная! Побольше бы ей уверенности и поменьше покладистости, можно было бы сделать из нее Жрицу. Но Патриция понимала Бога по-своему… Что-то она сейчас делает? Фостер хотел посмотреть, но воздержался: работы много.

— Отключи Всевидящее Око, юниор. Я хочу с тобой поговорить.

Дигби повиновался.

Фостер потеребил краешек нимба — в последнее время завелась вредная привычка — и сказал:

— Ты ведешь себя как-то не по-ангельски.

— Прошу прощения.

— Забудь свои земные замашки. Ты слишком много внимания уделяешь молодому человеку, который может оказаться (или не оказаться) нашим братом Михаилом. Кроме того, ты не вправе судить Инструмент, с помощью которого тебя призвал Господь. Во-вторых, дело не в нем, а в брюнетке-секретарше, от которой тебя оторвали. Она заслужила мой поцелуй еще до того, как тебя призвали. Я не ошибся?

— Я не успел ее испытать.

— В таком случае ты будешь рад узнать, что Верховный Епископ Шорт довел до конца начатое тобою дело. Он испытал ее весьма квалифицированно и во всех отношениях — я тебе говорил, что из него выйдет толк, — и теперь она наслаждается счастьем, которого заслужила. Пастырь должен черпать наслаждение из своей работы, и повышение по службе также должно доставлять ему наслаждение. У нас открывается новый участок, которому нужен смотритель. Эта должность, правда, ниже твоего звания, зато позволяет приобрести практический опыт ангельской работы. Вверяемая тебе планета — можно считать это небесное тело планетой — населена трехполым племенем. Я имею сведения сверху, что сам Дон Жуан не сумел почувствовать интереса ни к одному из этих трех полов. Он пожил там немного, а потом стал плакать и проситься в свой прежний одиночный ад.

— Хотите послать меня в Зазеркалье, чтобы я ничего не понимал и ни во что не мог вмешаться?

— Чур тебя! Ты и так не имеешь права во что-либо вмешиваться, я это тебе с самого начала говорил. Все: лети прочь, не мешай работать.

Фостер углубился в дела. На чем он остановился? Ах да, не бедной душе, временно носящей имя Эгнес Дуглас. Трудно быть стимулом, но она с честью выполнила свое предназначение. И заслужила отдых. Правда, сначала из нее следует изгнать беса, который добросовестно помогал ей в работе. Она будет метаться, кричать и извергать эктоплазму из всех отверстий… Да, Эгнес Дуглас была исключительно надежным линейным работником, бралась за любое поручение, даже не слишком благородное, и выполняла его на высоком профессиональном уровне. Фостер не удержался и украдкой взглянул на миссис Пайвонски. Ах, Патриция, душечка! Какой верный соратник и лакомый кусочек!

Глава 29

Когда за Патрицией закрылась дверь, Джилл спросила: