Обречен на смерть - Тони Кент
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Со столовой Олд-Бейли у Майкла были связаны особые воспоминания. Как у большинства барристеров по уголовным делам, это место ассоциировалось у него с самыми громкими его победами: с оправданием обвиняемых в убийстве, грабеже, похищении, вымогательстве. Майкл всех их защищал в этом здании, и каждый день каждого процесса начинался с этого просторного зала, куда он сейчас поднимался. Зала, полного титанов и восходящих звезд его профессии. Где обвинители с адвокатами начинали свои прения задолго до того, как представали перед судьей, – интеллектуальные поединки, зачастую определяющие победителя грядущего слушания. И где Майкл столько раз восхищался мастерством Дерека Рида.
«Больше никогда, – подумал Майкл на последней ступеньке. – Никогда больше его не увижу».
Атмосфера в зале была непривычно приглушенной. Дерек Рид пользовался популярностью. Поэтому неудивительно, что, едва Майкл поднялся по лестнице, все глаза устремились к нему. Сначала несколько. Только те, кто заметил его появление. Но через считаные секунды к ним добавились все остальные. Тридцать, а может, и сорок барристеров. Все они с сочувствием смотрели на человека, который, они знали, был ближайшим другом Дерека Рида.
Майкл не желал этого сочувствия. Считал, что не заслуживал его.
«Вы бы смотрели на меня по-другому, если бы знали, что я натворил, – подумал он, и в нем снова всколыхнулось мучительное чувство вины. – Если бы знали, к каким последствиям привели мои действия».
– Майкл.
Дженни Дрейпер заметила его с другой стороны комнаты и поспешила навстречу. Уже в метре от него она наконец произнесла его имя. Майкл обернулся и тут же попал в ее объятия.
– Мне так жаль. Правда.
Когда она обняла его, рот Дрейпер оказался у самого уха Майкла. Из-за этого ее низкий голос прозвучал громко, и на мгновение Майкл заподозрил ее в наигранном сочувствии, в попытке получить часть уделяемого ему внимания.
Майкл отмахнулся от этой мысли. Дрейпер вполне могла говорить искренне. И он не позволит горю и скептицизму убедить себя в обратном.
– Спасибо, Дженни, – ответил Майкл, выскальзывая из ее объятий. – Я… э-э… благодарен. По-настоящему.
– Вам совсем необязательно было приходить, – сказала Дрейпер, касаясь его руки. – Я бы убедила Левитта перенести слушание на следующую неделю. Никто не стал бы возражать. В сложившихся обстоятельствах.
Майкл кивнул и слабо улыбнулся ей. В словах Дрейпер он не услышал ничего нового: она повторяла то, что сказала в четырех голосовых сообщениях, которые оставила ему с восьми утра.
– Я знаю. Но мы не будем переносить слушание. Терри Колливер дает показания сегодня, и я проведу перекрестный допрос.
При этих словах выражение сочувствия исчезло с лица Дрейпер. Ее глаза широко распахнулись, словно она не верила своим ушам.
– Майкл, вам нельзя этого делать. Нельзя допрашивать Колливера так скоро после убийства Дерека. Вы не справитесь. Вы…
– Я знаю пределы своих возможностей, – перебил Майкл твердым голосом. – И знаю, что нужно делать. Мы побеждаем. Сторона обвинения проигрывает. Мы не можем пойти на попятную.
– Но, Майкл…
– Никаких «но». Все случится сегодня. Единственное, что я не смогу, – это поговорить с Саймоном. Нет у меня на это сил сейчас. Поэтому мне нужно, чтобы вы пошли к нему, сказали, что в силу личных неприятностей я не могу спуститься – но не говорите, каких, – и заверили его, что мы готовы к бою.
Дрейпер не ответила: казалось, ее покоробило то, что ее мнение так безапелляционно отвергли. Колливер был главным свидетелем по делу, поэтому Майкл должен был быть на высоте. Он понимал, почему – учитывая обстоятельства – Дрейпер считала, что он на это не способен.
«Не важно, что она считает, – подумал Майкл. – Сегодня ей нужно просто смотреть и учиться».
– Дженни? – окликнул он, когда Дрейпер пошла к выходу.
При звуках своего имени она обернулась.
– Да?
– Пожалуйста, заставьте его подписать разрешение на наше выступление против обоих: и Колливера, и О’Дрисколла. Как договаривались.
Шестьдесят четыре
– Я предполагаю, мистер Колливер, что в полиции не ошиблись, когда арестовали вас, выдвинули обвинение в убийстве братьев Голлоуэев и оставили под арестом дожидаться суда.
Перекрестный допрос Терри Колливера королевским адвокатом Мэттью Коулом подходил к концу. Коул допрашивал свидетеля почти два часа. Без особого – и вообще какого-либо – успеха. Его подход привел Майкла в замешательство. Коул даже не попытался взвалить вину на Саймона Кэша.
«Неожиданно, – подумал Майкл. – И наивно».
– И че я должен на это ответить?
– Мистер Коул просит вас согласиться или не согласиться с его предположением, мистер Колливер.
Обычно судье Джону Левитту – любому судье – не приходилось вмешиваться, когда допрос вел Мэттью Коул. Но сегодня его вмешательство было оправданно.
«Мэтт не на коне, – подумал Майкл. – Может, случившееся с Дереком повлияло на него сильнее, чем я думал».
– Ну ладно, не согласен. Они ошибались, пока не поймали Даррена О’Дрисколла и Саймона Кэша. Как я уже сказал мистеру Эпстейну.
Коулу ничего не оставалось, кроме как оставить ответ Колливера без внимания.
– И еще я предполагаю, мистер Колливер, что вы обвинили моего подзащитного, Даррена О’Дрисколла, чтобы самому избежать наказания, прекрасно зная, что полиция заинтересована в нем и его брате гораздо сильнее, чем в вас. Верно я говорю?
– Ни черта не верно, потому как, если я знал, что им нужны Даррен О’Дрисколл и Патрик О’Дрисколл, зачем мне называть только Даррена? Почему я тогда назвал Даррена и Саймона Кэша вместо Даррена и Пэта? Не сходится, да? Совсем не сходится.
– Мистер Колливер, я предполагаю…
– Че? Не хотите отвечать на мой вопрос? В чем дело, приятель? Не знаете че сказать?
– Мистер Колливер, я здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы, – прибег Коул к дежурной фразе адвокатов. – Вы здесь для того, чтобы отвечать на мои, так что давайте постараемся не отвлекаться, хорошо?
– Как скажете, – ответил Колливер. – Но я знаю, че бы я подумал, будь я присяжным.
Майкл видел, как Колливер сложил руки на груди и откинулся на стуле для свидетелей.
«Колливер побеждает», – подумал он.
Его ответ и молчание Коула произвели в точности тот эффект, на который указал Колливер. Выставило Даррена О’Дрисколла виновным в глазах присяжных. Тем более Колливер привел хороший довод. Вредящий не только О’Дрисколлу, но и Саймону Кэшу.
Однако Коул даже не попытался его опровергнуть.
«Что, черт возьми, с тобой творится, Мэтт?»
Десять минут спустя перекрестный допрос
