Легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола - Джон Стейнбек

Я продолжаю писать вот так, вам обоим, потому что просто не имею возможности отвечать каждому по отдельности. Каждый день хожу в цех литературного творчества, одновременно кропаю свои скудные газетные заметки (которые тем не менее отнимают время) и перерабатываю тот материал, который поставляет мне девушка, работающая в архивах.

Не могу даже выразить, какую радость и облегчение я испытал, узнав, что вы одобряете мой подход к Мэлори. Это придало новый стимул и надежду на благополучное завершение работы — все то, чего мне не хватало прежде. Ваша поддержка позволяет чувствовать твердую почву под ногами. Ваши письма, Чейз, служат мне большим подспорьем, я их постоянно перечитываю. А Вам, Элизабет, я хочу сказать, что тоже осознаю пробел, связанный с образом Гвиневеры. Так уж сложилось, что она всегда была не более чем символом — в то время, как ей полагается быть дамой. Я перелопатил огромное количество литературы, посвященной женщинам в Средние века, и полагаю, что понял, почему современные ученые рассматривают ее только в качестве символической фигуры. Просто в те времена к женщинам относились по-другому. Достаточно почитать, что пишут средневековые авторы о жизни женщин. Поверьте, это сквозит в каждой фразе! Особенно четко это ощущается у Бальдини. Наверняка Мэлори тоже стоял на сходных позициях. Чейз, я вполне понимаю Вашу мысль относительно того, что невозможно примирить между собой ученую братию. Я мог бы посвятить целую главу перечислению пунктов, по которым они на протяжении столетий расходятся во мнениях. Черт, у меня такое чувство, что сейчас я мог бы написать главу о чем угодно. Право, не знаю, куда все движется, но это не мешает мне ощущать вкус к делу. Я проникся общей атмосферой и считаю, что это всего лишь начало, истинное начало. И мне кажется, что моя установка на освоение как можно большего материала верна. Я знаю, это окажется полезным для книги. При наличии некоторого количества времени, а также природного чутья это должно дать результат в виде чего-то стоящего. По крайней мере, так всегда бывало. В какой-то миг все, что прежде существовало на уровне чувств, начинало облекаться в мысли. Хотя сейчас я бы предпочел оттянуть этот миг. Пусть они еще поварятся.

ЧЕЙЗУ

Флоренция, Италия, 17 мая 1957 г.

Прошлый вечер я провел у профессора Армандо Сапори. Он уже в возрасте и к тому же болеет, но тем не менее пригласил меня в гости. Я опасался его утомить, а посему несколько раз за вечер порывался уйти, но он каждый раз меня останавливал. К сожалению, профессор не говорит по-английски, но там был один из его студентов, парень по имени Джулио Фосси. Он переводил, когда возникала необходимость. Профессор такой эрудированный человек и так просто все излагает, что я и сам почти все понимал. Когда слушаешь его, Средневековье оживает — Амальфийская лига, начало Возрождение, возвращение греческого мышления и прежде всего идеи города-коммуны. Все пришло не напрямую из Греции, а через арабов — большей частью попало в Рим после крестовых походов вместе с рабами-сарацинами.

На днях просмотрел перевод Саути в издании Стрейчи. Там все здорово подчищено — чтобы книгу можно было безбоязненно давать подрастающим мальчишкам. Вы полагаете, для нас это приемлемо? Вообще-то перевод неплох, но я никогда бы не стал ради мальчиков вымарывать «опасные» места. Они не возблагодарят Господа за то, что мы пытаемся их охранять.

ЧЕЙЗУ И ЭРО

«Гранд-отель», Стокгольм, Швеция, 4 июля 1957 г.

Я приступил к письму, и теперь у нас наконец появился хоть какой-то план. Начнем мы с Лондона. Если мы выедем 15 июля в северном направлении, то у нас будет в запасе десять дней. Мы сможем проехать по Уорикширу до самого Вала, а после того, как передадим наши поклоны старине Адриану, двинемся потихоньку вниз, на запад — посмотреть на Уэльс; посетим Гластонбери, Тинтагель и т. д.

Я обязательно возьму с собой книги, которые вы прислали. Помимо обычного атласа карт, у меня есть очень подробные (в крупном масштабе) карты отдельных регионов, в особенности Уорикшира.

ЧЕЙЗУ И ЭРО

Лондон, 13 июля 1957 г.

Итак, в понедельник мы выезжаем на «хамбер-хоуке» с водителем по имени Джек. С собой мы везем книги, необходимые бумаги, ваши письма, фотоаппараты и блокноты для зарисовок. Последние больше для виду, поскольку никто из нас рисовать не умеет. Честно говоря, мы оба уже сгораем от нетерпения. Конечно, что-то останется за пределами нашего внимания, но все же многое нам предстоит увидеть. Ниже я прилагаю список, из которого вы сможете уяснить себе наши планы.

Маршрут:

Выезжая отсюда, мы намереваемся осмотреть интересующую нас область Уорикшира.

Четверг «Гранд-отель», Манчестер (Винавер)

Пятница «Лорд Крю Армз», Бланшленд

Суббота Ротбери и Вал

Воскресенье Опять Вал, оттуда в Уэльс, возможно, в Малверн

Понедельник Трезантон Сент-Моз рядом с Фалмутом

Вторник Винчестер (манускрипт)

ЧЕЙЗУ И ЭРО

Лондон, 14 июля 1957 г.

Вчера вечером, пока мы тряслись в своем авто, меня внезапно посетила идея, которая может оказаться очень перспективной, и я хотел бы, чтобы вы тоже ее обдумали. Дело в том, что я боюсь попасть впросак по причине своей неосведомленности. Что я имею в виду? А то, что, вполне возможно, подобная мысль уже приходила в голову другим людям, и тогда мне ничего не светит. Так или иначе, я намереваюсь изложить свои соображения, имея в виду, что никто до меня пока не копал в этом направлении. К сожалению, у меня нет с собой экземпляра «Смерти»: я отослал его на корабль. Так что придется полагаться на память, а она, увы, может меня подвести. Ну да ладно, как-нибудь разберемся. Итак, все выглядит примерно так.

Когда нам приходится иметь дело с человеком, о котором не сохранилось почти никаких записей, то — чтобы восстановить по возможности правдивый портрет — приходится двигаться в трех направлениях: его работа (это наиболее важно), его эпоха (тоже важно, поскольку он является ее продуктом) и, наконец, его связи, в смысле, люди, с которыми он был так или иначе связан. В случае с Мэлори мне кажется, определяющее значение имеют его взаимоотношения с Бичемом — этим романтическим рыцарем из «совершенных», катаров, мудрым и просвещенным, храбрым и благородным. Тут и говорить не о чем — это направление видится мне очень перспективным. Но помимо Бичема существует еще один человек, о котором я ничего не читал, но о котором в принципе должно быть много информации. Я имею в виду издателя Кэкстона. Если память мне не изменяет, то в своем предисловии Кэкстон нигде не упоминает о личном знакомстве с Мэлори. Скорее даже, из его слов вытекает, что он не имел чести знать автора «Смерти». Установлено, что существовало как минимум две или три (а может быть, и больше) копии романа. Однако книга была закончена всего за несколько лет до того, как Кэкстон ее напечатал. Лично мне кажется маловероятным, чтобы роман печатался по частям (по мере написания). Таким образом, мы должны предположить, что «Смерть» была написана не ранее 1469 г. Однако между этим временем и моментом выхода в свет прошло слишком мало лет, чтобы рукопись размножилась и разошлась по рукам читающей публики. Во всяком случае не думаю, чтобы ее широко декламировали или хотя бы читали. Тогда возникает вопрос: а с какой стати Кэкстон взялся за печать малоизвестного романа? Если он надумал поэксплуатировать артуровскую тему, то вполне мог бы удовлетвориться аллитеративной поэмой, которая на тот момент пользовался куда большой популярностью. Или же мог использовать что-то из переводной литературы, например, одну из классических легенд о Ланселоте. Нет же, он берет произведение неизвестного автора, который, в его понимании, не может похвастать ни талантом, ни ученостью. К тому же еще и преступника. Я не верю, что в то время «Смерть Артура» Мэлори уже получила широкую известность. Тогда по какой причине Кэкстон ее напечатал? Полагаю, на этот вопрос мы сможем ответить, посмотрев, какие иные книги он отбирал для печати. Издавал ли он еще какие-нибудь неизвестные вещи или же произведения незнакомых авторов? Понятия не имею, но это легко можно выяснить. К сожалению, сейчас я не могу сделать это сам, поскольку не имею доступа в библиотеку. Тем не менее каким образом Кэкстон вел свои дела, что за порядки и обыкновения царили в его издательской деятельности? У меня такое ощущение, что этот человек не имел привычки рисковать. Если не считать того случая, когда Кэкстон скандализировал всю гильдию переписчиков, привезя в Лондон печатный станок, он не позволял себе неожиданных поступков. Возможно ли, чтобы неизвестный автор настолько поразил его талантом, что издатель Кэкстон решил изменить своим жизненным принципам? Следует помнить, что в то время писателю было не так-то легко продвинуться. А уж тем более не имея за спиной школы, колледжа или монастыря. Рассуждаем далее: книга Мэлори не являлась столь революционной, как перевод Библии, выполненный Уиклиффом. Не обладала она и очарованием лоллардовской ереси. По сути, это была традиционная книга, излагающая традиционные сюжеты. Кэкстон легко мог достать десятки аналогичных переводов, выполненных известными и уважаемыми авторами. К тому же Мэлори не имел поддержки в лице высокородных спонсоров, а в то время это сильно затрудняло издание и продажу любой книги. Неужели Кэкстон был таким вдохновенным, наделенным недюжинным литературным чутьем издателем, что решил презреть все финансовые и моральные соображения? Пока я этого не знаю, но очень хотел бы выяснить. Ибо что ведь получается? Первый английский печатник избрал для одной из своих ранних (но не самых ранних) работ творение неизвестного автора. Вернее, человека, который, если и был в то время известен, то лишь как грабитель и насильник, окончивший свои дни в тюрьме. Конечно, после выхода в свет книга немедленно получила огромную популярность, но скажите на милость, как мог Кэкстон знать это заранее? Вот вопросы, на которые мне очень хотелось бы получить ответ. И что нам вообще известно о Кэкстоне? Мои собственные познания в данной области крайне, исчезающе малы. И вот что меня еще интересует: рассматривал ли кто-нибудь эти соображения применительно к «Смерти Артура»?