Я знаю о любви - Кэтрин Гэскин

Мой собственный дом сгорел дотла. Как он был тесен, как узок. Адаму, должно быть, он казался очень маленьким и мир в нем ограниченным, потому что мой интерес был сфокусирован всего на нескольких людях и вещах. Я чувствовала глубокий стыд, поняв скрытую до сих пор часть моей души. Я быстро перешла дорогу к универмагу, как будто хотела спрятать в его тени все то новое, что так внезапно и болезненно открылось мне. Бен с мастерством художника разложил поврежденные пожаром вещи, и они имели очень заманчивый вид. Я поняла, что даже из этого товара мы могли извлечь выгоду. Потолок был в водяных разводах, и все верхние полки нужно было расчистить. Эти детали я замечала автоматически, той своей частью, которая по-прежнему принадлежала деловой, дисциплинированной женщине. Интересно, что бы подумал Бен, узнай он, что я замечаю такие вещи как раз тогда, когда Адам уплывает на «Эмми Лэнгли» вместе с Розой на борту.

— Миссис Эмма! Рад тебя видеть!

— Как поживаешь, Бен? — Даже мне самой мой голос показался странным.

— Эмми? Что случилось? — Он взял мою руку. — Ты больна?

— Больна? Нет, не больна. Ничего не случилось. Я просто пришла посмотреть, как продвигаются дела. Странно… Мне не хватало этого магазина, Бен.

Он слегка улыбнулся.

— Нам тоже не хватало, Эмма. Но, как видишь, мы открыты все это время. Старик еще не был здесь. Ты не знаешь, каковы его намерения? Он будет все восстанавливать? Наверху помещения сильно пострадали. Клей шнырял туда-сюда, но я не смог ничего добиться от него.

Я хотела рассказать ему о новом магазине, который будет построен на другой стороне улицы. Бен был бы очень рад услышать эту новость. Но я не могла заставить себя сделать это. Все, что я осознавала в тот момент, — это то, что уже больше шести часов.

— Ты хочешь пройти наверх? Там все в ужасном состоянии. На потолке дыры, все мокрое, мебель испорчена. Может, и хорошо, что мы не сделали твой офис по высшему классу, как я настаивал.

— Новый будет по высшему разряду, Бен. Весь мраморный. Очень богато отделанный. Я собираюсь стать роскошной леди, Бен. В конце концов, что я теперь теряю?

Он нахмурился и вновь дотронулся до моей руки.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке, Эмми? Ты выглядишь… — он запнулся, задумчиво покручивая свой ус. — Эмми, почему ты здесь? Я думал, что «Эмма Лэнгли» отплывает сегодня вечером и ты будешь провожать Адама.

— О, Адаму теперь это ни к чему. Я пойду взгляну, что там наверху. Я сама закрою входную дверь, когда буду уходить.

— Эмми, подожди!

— Завтра, Бен. Я буду готова поговорить с тобой завтра.

И покинула его. Проходя вдоль прилавков к задней лестнице, я видела, что он и все служащие оторвались от работы, чтобы посмотреть мне вслед. Неужели я действительно выгляжу так странно? Впервые то, что было внутри меня, вырвалось наружу. Я усмехнулась. Если это действительно и произошло, то слишком поздно.

В моем офисе стол, искореженный пожаром, стоял на своем обычном месте, пол был усеян кипами бумаг и книг, некоторые обуглились, некоторые намокли. Я удивилась, увидев, сколько всего там валялось. Кто бы мог вообразить, что за все эти годы я могла накопить столько деловых бумаг? И открыла первую попавшуюся главную бухгалтерскую книгу.

Она была помечена первым годом, когда мы начинали бизнес, когда я писала большинство этих страниц, то была полна глубокой ненависти к Розе, опять и опять вспоминая то утро, когда она пыталась заставить Адама увезти ее. Но я не винила Адама, я даже не разговаривала с ним об этом. И это было моей ошибкой, грубой ошибкой собственной гордости, за которую я, в конце концов, дорого поплатилась.

Я подошла к столу, к которому Бен приставил стул, как будто ожидал моего возвращения в первое же утро. Они хорошо знали мои привычки, эти люди. Я никогда никого не удивляла.

Я села за стол и внимательно осмотрела комнату. Неужели ради универмага, чужих детей я потеряла Адама? Я положила голову на стол и позволила себе наконец заплакать.

Все звуки вокруг меня исчезли. На Коллинз-стрит было пустынно и тихо, покупатели разошлись по домам, а странствующие актеры перешли в более многолюдные и веселые места. Магазин был пуст. Я беспомощно огляделась вокруг, думая, куда пойти и что мне следует предпринять. Никогда прежде я не была в такой растерянности. Я уже не плакала, но лицо было мокрым от слез. За окном опускался полумрак летней ночи. И вдруг я услышала шаги в магазине, потом по лестнице.

— Адам? — прошептала я. — Адам!

Он стоял в дверях.

— Я искал тебя в доме Лэнгли. Но они не знали, где ты, поэтому я пришел сюда. Я знал, что ты будешь здесь.

Я почти встала, но бессильно опустилась обратно на стул.

— Ты ведь должен был отплыть с приливом…

— «Эмма Лэнгли» отплыла очень поздно, чуть не упустили прилив.

— Без тебя?

— Место капитана занял Ральф Невис. Он отлично справится.

— Но ты… Роза?… Где Роза?

— На борту.

— Одна? Она уплыла одна?

Он отрицательно покачал головой, подошел к моему столу, облокотился на него и посмотрел мне в лицо.

— Она уплыла не одна. Роза никогда не смогла бы уплыть одна. С ней был Далкейт. Вот почему мы не отплывали. Мы ждали его.

— Далкейт! Но она сказала… — я запнулась. — Почему ты позволил «Эмме Лэнгли» уплыть без тебя?

Он пожал плечами.

— Я не единоличный владелец судна. Вместе они владеют двумя третями. Возможно, «Эмма» больше никогда не вернется в наш порт. Они могут поплыть на ней в Англию или еще куда-нибудь. Возможно, я больше никогда не увижу этот корабль.

Я взяла его за руки — нет, даже не взяла — я схватила его руки, сильно прижала к себе.

— Был ли у тебя выбор, Адам? Был?

— Да.

— Ты бы мог уплыть вместо Далкейта? Она предлагала тебе это?

Он какое-то мгновение колебался, посмотрел мне в глаза и ответил:

— Да.

— И ты позволил «Эмме» уплыть, твоей величайшей любви? Ты позволил ей уплыть…

Он наклонился вперед, еще ближе ко мне, так что наши лица оказались напротив друг друга.

— Моей величайшей любви? — повторил он. Он говорил медленно, делая паузу после каждого слова. — Думаю, ни один человек не знает, что это такое, пока не придет время ему расстаться, пока не придется покидать свою любовь.

— А ты знаешь, Адам?

— Я знаю. Да, я знаю.

Возможно, это была неправда, но теперь я хотела поверить ему. Роза ушла из нашей жизни, и мы были свободны. Ни одна женщина не могла сравниться с любовью Адама к кораблям и морю, ни одна женщина не могла противостоять этому, но он покинул свою величайшую любовь, презрел свое призвание и вернулся ко мне. Его выбор был сделан — молчаливый, с виду бесстрастный, но он был здесь. Здесь были его желания и намерения, предложенные им по своей воле и ждущие, чтобы их приняли.