Она мое безумие - Лекси Рид

ко мне, как будто лишь сейчас замечая меня. — Поэтому ее смерть не тронула меня. Как я выгляжу?

И, не дождавшись ответа, она вдруг начинает кружиться вокруг своей оси на высоких сапогах с тонкими шпильками, словно она на подиуме, а не на похоронах.

— Отлично, — говорю я, вставая и направляясь к двери.

В этот момент ко мне подходит дворецкий, держа в руках мою верхнюю одежду, и накидывает на мои плечи мягкое длинное черное пальто.

Я благодарю его и встречаюсь с холодными синими глазами своего брата.

Ян, спускающийся по золотой лестнице, держит в руках дорогую кожаную сумку с папками документов. Он одет в строгие черные брюки и рубашку с красным галстуком.

После моего похищения многое изменилось: не только его манера поведения, но и стиль одежды.

Ян, который всегда предпочитал спортивный стиль и ненавидел рубашки, теперь носит только сшитые на заказ костюмы. В нем словно появилась некоторая суровость, что-то, что напоминало монстра.

Мой брат не задерживает на мне взгляд и, слегка отвернувшись, ищет глазами Лису.

В последнее время я все больше уверена, что между ними что-то есть. Он всегда рядом с ней: защищает, поддерживает, оберегает.

Иногда мне кажется, что он готов рискнуть всем ради нее. Да даже тот факт, что он был готов лично оплачивать расходы на содержание нашей мачехи, которую он ненавидел — этого явно недостаточно для простых дружеских отношений. Похороны, которые он организовал через своих помощников, только подтверждают мои подозрения. Мой брат готов сделать для Лисы все.

— Где Мелисса? — резко спрашивает меня Ян, накидывая пальто, абсолютно идентичное моему.

— Я здесь, — тихо отвечает Лиса, входя в просторный коридор, держа в руках сумку от Диор, подарок на ее семнадцатилетие от моего отца.

Ян забирает верхнюю одежду сестры у дворецкого и, вставая позади Лисы, помогает ей надеть пальто. Она тихо благодарит его, не глядя в сторону брата, и с уверенной кошачьей походкой направляется ко мне.

Мы беремся за руки и, не оборачиваясь, выходим из особняка. Садимся в Rolls-Royce. Ян садится спереди и сразу открывает новое дело, поглощенно его читая. Мы же молчим, каждая погружена в свои мысли.

Когда мы подъезжаем к кладбищу, нас уже ждут любопотные орущие журналисты. Их толпа мгновенно окружает машину, вспышки камер ослепляют.

Мы с Лисой надеваем свои солнцезащитные очки, и охрана помогает мне и сестре выйти из автомобиля.

Сестра слегка уходит вперед, и тут же журналисты набрасываются на нее, пытаясь задать вопросы. Она резко останавливается, как будто хочет что-то сказать, но почему-то замолкает, словно застигнута врасплох.

Я слышу из толпы обрывки вопросов:

— Мелисса, как вы отреагировали на самоубийство вашей матери?

— Мелисса, есть ли связь между смертью вашей матери и смерти вашего отчима? Прокомментируйте?

— Мелисса, ваша мать страдала алкоголизмом? Можете добавить что-то?

Ян уверенными шагами подходит к Лисе и смотрит на нее, изучая ее состояние.

— Я представляю интересы Мелиссы Евгеньевны, — с холодом в голосе отвечает Ян журналистам, отталкивая их от девушки. — Все вопросы после похорон.

Он приобнимает Лису за плечи, помогая ей идти сквозь суету и толпу. Я иду позади них, сосредоточенная на своем, почти отстраненная от происходящего, как будто мир вокруг стал нереальным. Но я чувствую, что охрана идет рядом, готовая защитить меня от каждого, кто осмелится подойти.

Наконец мы добираемся до места захоронения. Начинается процедура погребения.

Лиса все еще не снимает темные очки, но я замечаю, как маленькая слеза катится по ее щеке. Ян стоит рядом с ней, не отходя ни на шаг, как защитник.

Я — напротив них.

Когда гроб начинают закапывать, моя голова вдруг начинает кружиться. Я теряю равновесие, и чьи-то сильные руки поддерживают меня, спасая от падения.

— Осторожно, Иза, — шепчет мне голос, и, оглядевшись, я понимаю, что это мой жених.

Я оглядываюсь, и вдруг осознаю, что на похоронах присутствуют не только члены нашей семьи. Кто-то еще есть, но я не успеваю разглядеть их лица, так как мир начинает расплываться перед глазами. И я теряю сознание.

Глава 50. Успешный день

Изабелла.

Вот и настал мой конец моей истории.

Сегодня не просто свадьба — сегодня слияние двух семей.

Я стою перед зеркалом, глядя на себя, пытаясь осознать изменения, которые произошли с моим телом. Мой живот больше не кажется таким плоским, грудь заметно увеличилась. Но платье такое великое в талии, что моё положение скрыто — и никто не заметит, что я в положении.

Вместо того чтобы волноваться о свадьбе или о своём наряде, мои мысли заняты совсем другими вещами. Мои дети — вот что меня тревожит. Ах да, я не сказала, но у меня будут разнояйцевые близнецы, и об этом знаю только я.

Полтора месяца назад я сдала кровь на определение пола в одной из поликлиник, где никто не знал меня в лицо. И оказалось, что у меня будет двойня.

Ян подкупил моего гинеколога и всю больницу, где я веду беременность, чтобы все сведения сообщались только ему. Я до сих пор не могу прийти в себя от этой новости, но другое осознание наполняет меня радостью. Это будет и сын, и дочь — больше я и мечтать не могла.

— Изабелла Николаевна, если я немного спущу фату, вам будет удобно? — спрашивает меня одна из помощниц, которую нанял Ян для организации свадьбы.

— Да, хорошо, — отвечаю я, не раздумывая.

Мне не важно, как я буду выглядеть. Всё это для меня — просто фарс, который я переживу, а потом забуду.

После родов я начну действовать по своему плану, который продумала давно: вдова, потерявшая мужа, но оставшаяся с детьми и деньгами, которыми могу распоряжаться по своему усмотрению, свободная и независимая.

Вот почему я никак не отреагировала на объявление брака. На самом деле, этот союз с Ильей мне даже на руку, особенно если он, не дай Бог, умрёт от сердечного приступа.

И вот я иду, улыбаясь самой искренней улыбкой своему жениху. Словно я рада этому мероприятию.

Церемония проходит в церкви — ведь Илья верующий человек. Батюшка, стоящий рядом с ним перед алтарём, излучает свет и спокойствие, как будто сам Бог смотрит на нас.

Митлеев кивает мне удовлетворённо, когда замечает, как я направляюсь к нему. Его взгляд словно говорит, что я теперь принадлежу ему.

Я иду медленно, делая вид, что мне трудно шагать на высоких каблуках, пытаясь замедлить неизбежное. Я не обращаю внимание на подол платья, который мне мешает, а тяжёлая фата